— Да, — встрял Райдер. — Последние двадцать восемь лет твоя мама, в основном, консультирует международные и транснациональные корпорации, обучая их представителей защите от террористических нападений, освобождению заложников и все такое в этом духе.

— Получается, что ты затормозила с полевой работой, потому что забеременела? — вопрос у меня получился более саркастическим, чем я хотела.

— На какие только жертвы не пойдешь ради своего ребенка, — покачала головой мама, — и все, что получаешь взамен — обиду.

— Ну а с пришельцами ты как давно знакома?

Мама впилась в меня взглядом, полным недоумения.

— Какими пришельцами?

— Э-э… — громко кашлянул Мартини, — может, нам стоит отложить разговор до тех пор, пока не прибудем на Базу?

— Она не знает? — воскликнула я, но это было все, что я могла сделать.

— Что случилось, принцесса? — посмотрел на меня Кристофер. — Решила подбросить маме работенки?

Зарычав, я бросилась на него и достала бы его, несмотря на то, что Кристофер отпрянул так, что треснулся головой о стекло, но меня за талию схватил Мартини.

— Слушай, ты, мелкий хорек, давай разберемся с этим прямо здесь и сейчас, — я, все же, смогла схватить его за лацканы пиджака.

— Кэтрин Кэт! — произнесла мама тоном, который означал, что я вот-вот попаду в беду.

— Он первым начал!

— А я заканчиваю! — мама легонько толкнула меня за плечи обратно, и я позволила Мартини прижать меня к себе.

— Кристофер, — обратилась к тому мама, — ты мне нравишься, но если еще раз при мне оскорбишь мою дочь, я сверну тебе шею. И, поверь, я смогу сделать это, — мама обвела взглядом всех присутствующих. — Это и остальных касается.

В лимузине повисла мертвая тишина. Гауэр с Мартини обменялись многозначительными взглядами. Мне показалось, что они как-то молча разрабатывают план побега на случай, если мама начнет бушевать. Кристофер сердито и смущенно засопел. Райдер внимательно изучал окрестности, делая вид, что он тут вообще ни при чем. Я же дулась на Кристофера и пыталась переосмыслить прошлое в свете ошеломляющих фактов, что узнала за последние несколько минут.

Затянувшееся молчание прервал звонок сотового телефона. Все вздрогнули, а я сразу полезла в сумочку. Искать телефон пришлось немного дольше, чем обычно — в результате схватки с Мефистофелем вещи в ней перемешались сильнее, чем обычно. В конце концов, мне удалось его отыскать и после шестого звонка я, наконец, приняла вызов:

— Привет, папа!

— Китти, извини, что немного опоздал, не мог отделаться от звонка тети Карен. Как у тебя дела?

Ух ты! Теперь нужно быстро придумать, как ответить на этот вопрос.

— Гм… очень хорошо, — мы ведь все живы, правда? Значит, не соврала.

— Ты как-то забавно говоришь. С тобой все в порядке?

Нет. Но сказать такое папе не лучшая идея.

— Со мной все в порядке. Просто я немного устала, пришлось побегать.

— Ты в Гуантанамо? — сразу взял быка за рога папа.

— Нет, папа, я в лимузине, — мне удалось подавить невольно вырывающийся смех.

— О, это и впрямь хорошо. Почести герою. Ну а все остальное в порядке? Или, может, пора звать на подмогу дядю Морта?

— Нет-нет, дядя Морт пусть немного подождет, — я посмотрела на маму, на всякий случай, вдруг она решит, что пора звать кавалерию. Мама со мной согласилась.

— Знаешь, я никак не могу дозвониться до твоей мамы, — сказал он. — Скорее всего, ее пустили обратно в самолет.

— Гм… я не знаю, почему ты не можешь до нее дозвониться, — сказала я и посмотрела на маму с легко читаемым взглядом: «Что теперь?»

Мама вздохнула и протянула руку. Я передала ей трубку.

— Привет, дорогой, — сказала она.

Некоторое время они молчали. Похоже, папа пытался адаптироваться к новым условиям ситуации.

— Да, я с Китти, — пауза. — Не-е-ет, мы не в Лас-Вегасе, — она посмотрела на меня с беззвучным вопросом: «Что происходит?», а я скорчила рожу, мол, да пошел он.

— Нет. Мы в Нью-Йорке, — пауза. — Да, с новыми друзьями Китти из… — я, Мартини и Гауэр одновременно произнесли шепотом «Национальная безопасность», — из Национальной безопасности. Я сейчас с ними, — пауза. — Да, у них быстрые самолеты, — пауза, мама закатила глаза. — У нас все хорошо. В самом деле, — вздох, теперь уже с открытыми глазами. — Да, это связано с моей работой, — на лице мамы появилось раздражение. — Нет, я не просила их брать с собой Китти. Их не нужно просить, — раздражение сменилось действительно недовольной гримасой. — Нет, не зови Морта. Если мне понадобится подкрепление, я вызову подкрепление. Нам не нужно подкрепление. Китти взрослая девчонка и делает все отлично. Все, пока.

Очередная пауза выдалась длинной. Я догадалась, что папа начал разглагольствовать. Мама выключилась, это было заметно по лицу. Через пару минут ей удалось вклиниться в папин монолог:

— Дорогой, я тебя люблю. И Китти тебя тоже любит. Мы среди агентов Национальной Безопасности, помогаем им разобраться в одном важном деле, поэтому, пожалуйста, перестань беспокоиться.

Перестать беспокоиться? Она рассказывает ему такие страшилки и предлагает не беспокоиться? Я засомневалась, что маме удается справляться с экстренными ситуациями, не прибегая к помощи пистолета.

— Дорогой, послушай меня: у нас все в порядке, — мама снова вдохнула. — Нет, о серых машинах вокруг дома я не знаю… — тут она уловила мои знаки, когда я показывала на Мартини, Гауэра и лимузин, а так же на шедшую за нами машину. Мама кивнула и продолжила тоном, словно это должно быть очевидно любому: — Это, наверняка, машины сотрудников Национальной безопасности. Да, они тебя охраняют, — «Капитан Очевидность» обзавидовался бы. — Да, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, — она закатила глаза. — Нет, честно говоря, не думаю, что они впустую тратят налоги на хорошее оборудование. Неужели ты думаешь, что ты мне дорог меньше, чем глупые аризонские совы?

Ну, конечно, их старый спор. Папа, порой, беспокоится об экологии. Я знала этот спор — он мог продолжаться бесконечно, поэтому прочистила горло и протянула руку:

— Дай, я с ним поговорю.

— Все. Я тебя люблю, дорогой. С тобой Китти хочет еще пообщаться, — завершила мама и передала телефон обратно мне.

— Папа, давай договоримся разговаривать так, как мы это делаем дома, — сказала я, с ходу нарвавшись на обычную, напыщенную защитой экологии речь папы.

— Хорошо, — сказал он, и в его голосе явно слышалось расстройство. — Так что на самом деле происходит?

— Много разного, о чем я тебе уже говорила. Потом обнаружилось, что это дело связано с мамой, так что мы подобрали ее. Приятно, что вы сразу начали выяснять отношения.

Отец сразу почувствовал вину и раскаялся:

— Извини, котенок. Я не хотел, чтобы ты волновалась. Твоя мама знает, что делает, хоть никогда и не была полевым агентом спецслужб, — папа говорил так убедительно и искренне, что если бы я уже не знала правды, я бы ему поверила.

— Как скажешь. Слушай, папа, я разберусь с этим. Мы в порядке, но должны вернуться к работе. Не доверяй никому, кто не потрясающе красив, договорились?

Воцарилась долгая пауза.

— Я не могу определиться, что ты с мамой имеешь в виду под «красивый», — наконец, смущенно поинтересовался папа.

— Папа, если к двери подойдет мужчина или женщина менее красивый чем Брэд Питт или Анджелина Джоли, не вздумай открыть дверь.

— А что, ко мне может заглянуть Анджелина Джоли? — внезапно в голосе папы прозвучало хитрое веселье. Отлично, значит, папа в порядке.

— Вряд ли, но кто знает? В любом случае, если в дом будут проситься войти люди, менее красивы, чем эти двое, ни за что не пускай их за порог.

— Разумеется. Ты уверена, что находишься среди людей Национальной Безопасности, а не в компании с голливудским продюсером?

Как бы я хотела сказать ему, что так оно и есть, но уже слишком поздно менять версию.

— Нет, к сожалению, нас никто не пригласил на главные роли. Папа, расслабься. Думаю, ты можешь даже перестать звонить через каждые два часа, — я увидела кивок мамы. — Мама с этим тоже согласна.