I Кто скажет, что мало овец у тебя! В одном только стаде их триста голов! Кто скажет, что мало быков у тебя? Лишь рыжих с пятном девяносто быков! Бараны и овцы твои подошли, Не бьются рогами бараны, стоят. Быки и коровы твои подошли, И только ушами они шевелят. II Спускаются ниже стада по холмам, Иные пошли к водопою на пруд, Иные лежат, а иные бредут. Твои пастухи приближаются к нам, Их шапки – бамбук, а плащи их – камыш. Несут на спине они пищу. Глядишь: Стада одномастны по тридцать голов – Дар духам и предкам обильный готов. Ill Твои пастухи приближаются к нам, Убитая дичь в их руках и дрова, И хворост сухой, и сухая трава: Бараны твои приближаются к нам; Они и крупны, и отменно крепки, Больных или слабых нет в стаде; едва Ты сделал им знак мановеньем руки, И стадо послушно заходит в хлева. IV Уж спят пастухи, снится сон пастухам: И рыбы, и толпы людские подряд, И змеи, и сокол на стягах горят… Великий гадатель ответствует нам: «И толпы людские, и рыбы подряд – Воистину то плодородия год. Коль змеи и сокол на стягах горят – Умножится в царстве повсюду народ!» Ода благородного Цзя Фу, обличающая царя и царского советника Иня
(II, IV, 7) I Как высоки вы, южные горы, Скалы теснятся высоко в синь… К вам весь народ устремляет взоры, Царский наставник, великий Инь! Горе сердца сжигает, как пламя, Вымолвить слово мешает страх, О, неужель вы не видите сами: Царство готово низвергнуться в прах. II Южные горы высокие в далях, Скатов, покрытых деревьями, синь… О, почему вы неправедным стали, Царский наставник, великий Инь? Небо нам мор посылает снова, Ширится смута, и сколько бед! И не услышишь отрадного слова, В вас же нисколько раскаянья нет! III Юнь, господин наш и вождь государства, Чжоу престола ты твердь и оплот, Держишь в руке равновесие царства, Объединяешь страну и народ! О, прекрати заблужденья народа, Сыну Небес [176] будь опора и щит! Нас же в немилости долгой невзгодой Небо великое не истощит! IV Личного вы не даете примера, К службе закрыт благородному путь, К вам у народа разрушена вера. Но государя нельзя обмануть! Будьте воздержанны, дух свой смирите, Низким, как щит, не вверяйте закон! К службам доходным пути преградите Жадной, ничтожной родне ваших жен! V Вышнее небо не право и снова Всем нам грозит разореньем от смут, Вышнего неба немилость сурова, И прегрешения наши растут. Если усердья исполнен правитель, Снидет покой на людские сердца; Если вы помыслы сердца смирите, Сгинут и злоба, и гнев до конца. VI Неба великого гнев над страною! Смута, предела не зная, растет И умножается с каждой луною, Благостей мира лишая народ. Сердце как будто пьяно от печали… Кто у нас держит кормило страны? Править страной вы давно перестали, – Скорбь и страданья народа страшны! VII У четырех скакунов в колеснице Шеи крутые могучи, но, мнится, Вижу я царства четыре предела – Всюду лишь бедность и некуда скрыться! VIII Злобой исполнясь, вы вступите в свару – Вижу я: копья готовы к удару [177]. Что? Уже радость и мир между вами, Точно вы пили заздравную чару?! IX Небо великое в гневе сурово! Царь наш покоя не ведает снова – Сердце смирить он не хочет и только Гневом встречает правдивое слово. X Песню слагая, подумал я: надо Грех ваш теперь обличить без пощады, Чтоб изменили вы помыслы сердца, В мире взлелеяли царств мириады! Пал летом белый иней[178] (II, IV, 8) I Пал летом белый иней вдруг, И сердце ранил мне испуг; В народе лживая молва Растет и ширится вокруг. Лишь вспомню, как я одинок, – Сильнее боль сердечных мук, От скорби тяжкой и тревог Все тело охватил недуг. II Мне дали жизнь отец и мать, Чтоб я изведал скорби гнет! Зачем ни прежде я рожден, Ни после этих злых невзгод? Хвалу ли рот их пропоет, Хулу ли рот их изрыгнет – В них правды нет, и скорбь растет, Обиды множа в этот год. III Свою недолю вспомню я, И в скорбном сердце боль и стон: О весь народ наш! Без вины В рабов он будет превращен [179]. Мы, горькие, отыщем, в ком И наше счастье, и закон. Я вижу: ворон вниз летит; На чью же кровлю сядет он? IV Так лес лишь хворост и дрова Являет взору моему… Народ в беде, он к небу взор Поднял – оно сокрылось в тьму. Когда решит оно смирить – Кто воспротивится ему?! Великий неба государь Питает ненависть к кому? V Нам скажут, что гора низка, Но все мы видим высь хребтов [180]. В народе лживая молва, Но опровергнуть кто готов? Значенье снов спешат спросить У старцев… Их ответ таков: «Я мудр, но кто же отличит От самок воронов-самцов?» VI Высоко небо, но под ним Не смею не склонить главы… Крепка земля, но я хожу Лишь с осторожностью, увы… Но есть и правда, и закон В реченьях сих людской молвы! О люди нынешних времен, Зачем на змей похожи вы?! VII Смотри, как буйно вдруг пророс Ростками тот высокий склон! Колеблет небо жизнь мою, Но небом я не сокрушен! Искали правила во мне. Как будто не был я найден; [181]Меня схватили как врага, Но силой я не побежден. VIII О, сердца боль! Как будто кто Тенетами связал его! Правленье нынешних времен – Зачем, скажите, таково? Пылает пламя высоко, Кто может погасить его? Столица Чжоу велика, IX Я с вечной думой о конце Смотрю: под проливным дождем Нагружен кладью полный воз, Но скрепы брошены на нем… И кладь в грязи, и мы тогда – «Ах, сударь, помоги!» – зовем. X О, если ты не сбросишь скреп, Что спицам дать должны оплот, Коль ты к вознице будешь строг [183], На землю кладь не упадет, И будет трудный путь пройден!.. Но нет твоих о сем забот. XI Так рыбы, брошенные в пруд, Не могут радоваться тут! Они всегда видны в воде, Пусть хоть на дно они уйдут [184]. Сколь сердца горесть глубока В стране жестокостей и смут! XII У них есть сладкое вино, У них отменных яств полно, И к свату в гости ходит сват, Сосед с соседом заодно! Я ж вспомню, как я одинок, И горе в сердце так сильно! XIII Кто низок, тот имеет дом; Кто подл, тот награжден зерном. Несчастен ныне наш народ, Небесным поражен бичом! Богатый сыт, а тот, кто сир И одинок, – скорблю о нем. вернутьсяСыну небес – то есть царю, приносящему жертву небу как своему отцу. вернутьсяРечь идет о междоусобицах князей и крупных владетелей. вернутьсяОда написана в поучение царю Ю-вану (780–770 гг. до н. э.), отвергнувшему добрых советчиков и приблизившему злых. вернутьсяВ древности преступников превращали в рабов. Здесь речь идет о том, что рабами должны стать все безвинные люди погибшего царства, пленники захватчиков. вернутьсяСмысл утверждения: некому заглушить голос клеветы. вернутьсяСмысл утверждения: меня принимали за образец, идеал, которого не могли достигнуть. вернутьсяИзвестная красотой наложница царя Ю-вана Бао Сы своим развратным поведением, завистью, клеветой и лестью па- губно влияла на царя и, по мнению китайских историков, содействовала ослаблению царства Чжоу и падению его столицы – Хао. вернутьсяСовет царю: дорожить испытанными слугами, быть строгим к своему главному советнику, которому доверено управление государством. вернутьсяВ мире, где царят недоброжелательство и жестокость, никто не может быть уверен в своей безопасности. |
