На службе у князя супруг далеко – Не знаю, когда он вернется ко мне, И где он теперь, и в какой стороне? Уж куры расселись по гнездам в стене, Склоняется к вечеру день, и с полей Коровы и овцы бредут в тишине. На службе у князя супруг далеко – Как думой к нему не стремиться жене? На службе у князя супруг далеко… Не день и не месяц проводит подряд! Когда же домой возвратится солдат? Уж куры давно по насестам сидят, Склоняется к вечеру день, и с холмов Коровы и овцы вернулись назад. На службе у князя супруг далеко, Пусть голод и жажда его пощадят! Радость возвращения из похода
(I, VI, 3) Весел супруг мой – нет ни тревог, ни забот. Вижу: он в левую руку шэн свой берет [86], Машет мне правой – в дом за собою зовет. Как наша радость, моя и его, велика! Весел супруг мой – он мирную радость хранит. Вижу: для пляски в левой руке его щит [87], Машет мне правой – взойти на площадку велит. Как наша радость, моя и его, велика! Думы солдата о доме (I, VI, 4) Пускай возмутятся ленивые воды реки, Но связанным бревнам не страшен их грозный Там наши родные от нас далеки, далеки!.. Здесь, в Шэнь [89], одиноки, надолго мы стали в дозор. Мы думу одну лишь о наших родных бережем! В какую луну мы вернемся в родимый свой дом? Пускай возмутятся ленивые воды реки – Вязанку ветвей не размечут теченьем они! Там наши родные от нас далеки, далеки, Здесь, в Фу [90], мы дозором должны оставаться одни. Мы думу о них лишь, мы думу о них бережем! В какую луну мы вернемся в родимый наш дом? Пускай возмутятся ленивые воды реки – Вязанка лозы уцелеет средь бешеных струй! Там наши родные от нас далеки, далеки, Совсем одиноки, мы стали дозором здесь, в Сюй. Мы думу о них лишь, мы думу о них бережем! В какую луну мы вернемся в родимый наш дом? Глухая крапива (I, VI, 5) Глубоко в долине глухая крапива растет, Но долгою сушью и зноем крапиву сожгло. Покинуть супруга беда заставляет жену [91], Его покидая, вздыхает она тяжело, Его покидая, вздыхает она тяжело, Увидеть пришлось от супруга и горе, и зло. Глубоко в долине глухая крапива растет, Она увядает, и листья ее сожжены. Покинуть супруга беда заставляет жену – Протяжны стенанья и плач уходящей жены, Протяжны стенанья и плач уходящей жены, И, злобу познав, расставаться супруги должны. Глубоко в долине глухая крапива растет, А зной и в низинах сырых ту крапиву пожег. Покинуть супруга беда заставляет жену, С рыданьями слезы текут – непрерывен их ток… С рыданьями слезы текут – непрерывен их ток; Зачем эти слезы? Ужель отвратят они рок? Заяц медлителен (I, VI, 6) Заяц медлителен и осторожен, Фазан простодушен – попал он в силок. О, если б от жизни моей начала Того, что я сделал, не делать я мог! И вот во второй половине жизни Все эти печали послал мне рок! О, если б навеки уснуть без тревог! Заяц медлителен и осторожен, Фазан простодушен – он в сеть залетел. О, если б от жизни моей начала Вовек бы не делать мне сделанных дел! И вот во второй половине жизни Все эти страданья – мой горький удел! Уснуть, не проснуться б я ныне хотел! Заяц медлителен и осторожен, Фазан же… в тенетах запутался он! О, если б от жизни моей начала Так службою не был бы я утомлен, И вот во второй половине жизни Здесь беды со всех я встречаю сторон! О, пусть непробудный мне явится сон! Сплелись кругом побеги конопли По берегу речному возле гор… От милых братьев я навек вдали, Чужого я зову отцом с тех пор… Чужого я зову отцом с тех пор – А он ко мне поднять не хочет взор. Сплелись кругом побеги конопли, Где берег ровную раскинул гладь… От милых братьев я навек вдали, К совсем чужой я обращаюсь – мать… К совсем чужой я обращаюсь – мать, Она ж меня совсем не хочет знать. Сплелись кругом побеги конопли, Где берег взрыт рекой подобно рву… От милых братьев я навек вдали, Чужого старшим братом я зову… Чужого старшим братом я зову – Не хочет он склонить ко мне главу. Уйду ли, мой милый, на сбор конопли
(I, VI, 8) Уйду ли, мой милый, на сбор конопли, Лишь день мы в разлуке, но кажется мне: Три месяца был ты вдали! Сбирать ли душистые травы иду, Лишь день мы в разлуке, а кажется мне: Три времени года я жду! Уйду ль собирать чернобыльник лесной, Лишь день мы в разлуке, а кажется мне: Три года ты не был со мной! вернутьсяШэн – духовой язычковый музыкальный инструмент, состоящий из многочисленных бамбуковых трубок, вставленных в тыкву. вернутьсяЩит, состоящий из пучка перьев, прикрепленных к древку, являлся обычной принадлежностью танцора. вернутьсяЛюдей, связанных узами родства, не разъединят даже самые неблагоприятные обстоятельства. вернутьсяШэнь – древнее княжество, управлявшееся князьями из рода Цзян. К роду Цзян принадлежала мать чжоуского царя Пина (см. I, II, 13); Шэнь подвергалось нападениям со стороны сильного царства Чу, и поэтому чжоуский Пин-ван послал войска для защиты Шэнь. вернутьсяФу и Сюй- княжества, расположенные вблизи Шэнь. Их князья также принадлежали к роду Цзян. вернутьсяДревний комментатор полагает, что речь в песне идет о вынужденном расставании мужа и жены из-за наступившей засухи и вызванного ею голода. Переводчик считает, что в песне поется о девушке, которая не решается бежать с тем, кто, одетый в дворцовое платье, сидит в колеснице для царских сановников. Нерешительность той, от чьего имени поется песня, вполне понятна. Многие песни «Шицзина» говорят о печальных для девушки последствиях такого поступка. |
