Вот иду собирать я повилику-траву, На полях, что за Мэй [57], повилики нарву. Но о ком я тоскую, мои думы о ком? Ах, прекрасною Цзян ту подругу зову. Цзян меня поджидает в роще тутов одна, Цзян в Шангуне сегодня встретить друга должна Цзян, меня ты проводишь над рекою – над Ци! Время сбора пшеницы, ухожу я за ней – Я ее собираю там, на север от Мэй. Но о ком я тоскую, мои думы о ком? Ах, прекрасная И – имя милой моей. И меня поджидает в роще тутов одна, И в Шангуне сегодня встретить друга должна, И, меня ты проводишь над рекою – над Ци. Репу рвать выхожу я, репа нынче крупна – Там, от Мэй на восток, созревает она. Но о ком я тоскую, мои думы о ком? Юн красавицу эту называют у нас! Юн меня поджидает в роще тутов одна, Юн в Шангуне сегодня встретить друга должна, Юн, меня ты проводишь над рекою – над Ци! Четой перепелки кружат у гнезда (I, IV, 5) Четой перепелки кружат у гнезда; Четою повсюду сороки кружат. Недобрый он был человек, говорят, А мной почитался как старший мой брат. Четою повсюду сороки кружат, Четой перепелки кружат у гнезда, Недобрый он был человек, говорят, Его господином считал я всегда. Созвездие дин высоко наконец[58] (I, IV, 6) Созвездие Дин высоко наконец, Он в Чу воздвигать начинает дворец. По солнцу, по тени размерил шестом Пространство и чуский он выстроил дом. Орех и каштан посадил он кругом, И тис, и сумах, и катальпу над рвом – На цитры и гусли их срубят потом. Поднялся на древний разрушенный вал И чуские земли кругом озирал. Он долго взирал и на Чу, и на Тан [59], Он смерил и тень от горы, и курган, Тутовник осматривать в чуский свой стан Сошел… На щите черепахи гадал [60], И добрый ответ был властителю дан! Дожди благодатные пали с весны – Приказ дал вознице властитель страны Коней на звезде заревой запрягать: В поля надо ехать, где туты видны. Не прям ли душою властитель страны? – В нем помыслы все глубоки и ясны. Прекрасны большие его табуны! Радуга встала в небе с востока – Никто не смеет рукой указать… [61]Девушка к мужу идет, покидает Братьев своих, и отца, и мать. Радуга утром на западе всходит – Будет все утро дождь без конца. Девушка к мужу идет, покидает Братьев своих, и мать, и отца. Брака с любимым желает дева! Видишь: в слиянье с солнцем вода, Не знаешь ни воли небесной, ни гнева И, верно, совсем не знаешь стыда! Ты на крысу взгляни…
(I, IV, 8) Ты на крысу взгляни – щеголяет кожей, А в тебе нет ни вида, ни осанки пригожей! Коль в тебе нет ни вида, ни осанки пригожей, Почему не умрешь ты, на людей непохожий? Посмотри ты на крысу – у нее есть зубы, А ведь ты человек без удержу, грубый, Если ты человек без удержу, грубый, Чего ждешь, кроме смерти? Что тебе любо? Посмотри-ка: все слаженно в теле крысином. Ты – не знаешь обряда и не славен ты чином. Коль ни чина нет у тебя, ни обряда, Что же, ранняя смерть для тебя – не награда? Встреча знатного гостя (I, IV, 9) Высоко-высоко вознеслись бунчуки – За Сюнь, за селеньем полки далеки… Шнуры были белого шелка у них, Добры были кони в четверках у них. Со свитой приехал прекрасный наш гость, Какими дарами встречаем мы их? И сокол поднялся на ткани знамен, То в наших селеньях он был вознесен! Шнурами повиты знамена у них, И кони в пятерках могучи у них. Со свитой приехал прекрасный наш гость, Какими встречаем подарками их? И в перьях цветных в высоте засверкал Их знак, лишь взошли колесницы на вал. На знаке белели шнуры – для него, Их кони в шестерках добры – для него. Со свитой приехал прекрасный наш гость. О чем же рассказы пойдут у него? Мчалась утешить[62] (I, IV, 10) I Мчалась утешить, коней подгоняла бичом, К вэйскому князю спешила в родимый свой дом. Лошади вскачь, но дорога княгини длинна – Города Цао достичь не сумеет она. Скачет чрез реки и степи вельможа за ней – Он догоняет, и грудь ее болью полна! II Думы мои не считаете добрыми вы – Я не могу возвратиться в родимое Вэй. Вижу сама, как меня осуждаете вы, – Думы мои не избуду в печали моей. Думы мои не считаете добрыми вы – Мне не вернуться чрез реки из сюйской земли. Вижу сама, как меня осуждаете вы, Только вы думы мои оборвать не смогли! III Вот поднялась я на этот обрывистый холм, Царских кудрей, чтоб рассеять печаль, набрала [63]. Много желаний в женской таится груди – Если б я эти желанья исполнить могла! В княжестве Сюй мой народ осуждает меня – Все вы, как дети, безумны от гнева и зла! IV Едет назад меж полей колесница моя, Вижу, как пышно желтеет пшеница кругом. Помощь мне надо искать у сильнейшей страны [64]Кто мне опора, найду я прибежище в ком? Вы, о вельможи! И вы, благородства мужи! Не осуждайте напрасно княгини своей. Много советов, я знаю, у вас, но для Вэй Лучше их всех исполнение воли моей! вернутьсяПеснь о том, как князь Вэнь переносил свою столицу из местности Цао (см. I, III, 6) в местность Чу после разгрома ее варварами в 659 г. до н. э. Наивысшее положение над горизонтом созвездия Дин поздней осенью, в десятую луну по календарю древней династии Ся, служило знаком окончания земледельческих работ для крестьян и начала строительных (повинность в пользу князя). вернутьсяТан – город в близком соседстве с местностью Чу. вернутьсяРечь идет о древнейшем из известных в Китае способов гадания. Археологами обнаружены гадательные черепаховые щиты, относящиеся ко II тысячелетию до н. э. вернутьсяРадуга представляется древнему комментатору примером предосудительного соития светлого мужского начала в природе (солнце) с темным женским (дождь), то есть зримым проявлением безудержности неба и земли. Появление радуги указывает на то, что брак, к которому стремится девушка, не удовлетворяет строгим нормам обычая и осуждается ее близкими, которых она, пренебрегая знамением, безрассудно покидает. вернутьсяМчалась утешить – жалоба вэйской княжны, выданной в царство Сюй, на то, что ей препятствуют посетить в нарушение обычая свою родину после смерти родителей и утешить брата, находящегося в беде. вернутьсяЦарские кудри – растение, считавшееся целебным средством, разгоняющим печаль. вернутьсяВэй подверглось набегу варваров и не в состоянии защищаться своими силами; Сюй слишком мало и не может оказать помощь Вэй. Нужно просить помощи в чужом, более сильном царстве. |
