- Ты сам сказал: над ними издевались уже после смерти, - отвечает на это Ватсон. – Их и не должно быть.

- Оставить синяки на мертвом теле вполне возможно, - желчно произносит детектив. – Удары кнутом или любым другим предметом. Надо только приложить больше усилий, чем при избиении живого.

Во взгляде Джона сомнение, Шерлок отвечает короткой улыбкой.

- Им не нужно было имитировать физическое насилие, лишь сексуальное, - говорит он. – Вот ты бы что предпочел – избиение или изнасилование?

- Прости, что? – уточняет Джон, морщится от отвращения, но быстро принимает спокойный и наблюдательный вид.

- Чисто теоретически, - слабо улыбается детектив, - что бы ты выбрал из этих двух перспектив - избиение или изнасилование?

- Избиение, благодарю покорно, - спокойно отвечает Джон, проведя языком по нижней губе.

- А если оно будет сильным? – уточняет Шерлок, словно подталкивая к ответу. – Действительно жестоким. Ты, действительно, предпочтешь его не такому уж и травматичному изнасилованию?

- Это что, какая-то извращенная вариация на тему «налево пойти голову сложить, направо пойти – женату быть»?** – Джон сердито сжимает губы.

Шерлок смотрит на него, явно не понимая, что Ватсон имеет в виду, затем снова отворачивается к телам, продолжает:

- На бедрах не осталось отметин.

Теперь ничего не понимает Джон.

- Ну же, - нетерпеливо произносит Шерлок, - чтобы кого-то так жестоко отыметь, придется крепко хвататься за бедра, даже если второй участник процесса не только жив, но и сам этого желает. А теперь представь, что все это надо проделать с безучастным трупом, при этом вообще его не касаясь. Это абсурд!

Джон шумно выдыхает и сглатывает. Шерлок же просовывает одну руку под плечи тела, переворачивает его на бок, а затем практически на живот.

- На спине, однако, есть отметины, - произносит он. – Тут темнее, а тут – светлее.

Рука в перчатке скользит вдоль спины, касается отметин чужой ладони. Основания совпадают, но пальцы Шерлока длиннее.

- Тело удерживали вот так, левой рукой, - вполголоса произносит детектив, - и каким-то орудием просто имитировали…

- Твою мать, - кривится Джон.

Шерлок на это кивает, на лице застыло напряженное выражение.

- А затем его перевернули и поработали ножом, - заключает он. Возвращается к телу гладко выбритого коротковолосого мужчины. – Фразу вырезали именно на нем. Что скажешь о ноже, Джон?

- В смысле – что скажу? – откликается Ватсон.

- Тупой или острый? – уточняет Шерлок, всем своим видом показывая, как нелегко ему сдержать нетерпение.

- А, ясно. Зазубренный и совершенно точно тупой, - отвечает Джон. – Это видно по рваным краям порезов.

- Зачем же для такой тонкой работы брать тупой нож? - хмурится Шерлок. – Результат впечатляет, все сделано тщательно, но потребовалось значительно больше времени и усилий.

- Может, просто не было ничего острее под рукой? – Джон пожимает плечами.

- Посмотри на то, как изуродованы гениталии, - Шерлок закатывает глаза, Джон смотрит на указанные раны. – Смотри, внимательно огляди края порезов.

- Ровные и чистые, - отмечает Джон. – Очень ровные, их сделали чем-то чрезвычайно острым и тонким.

- Значит, острое лезвие под рукой было, - заключает детектив, - но для надписи они взяли другой нож. Ах да, ну конечно же!

Джон склоняет голову на бок, в глазах вопрос.

- Четкость и читаемость, - поясняет Шерлок, довольный собой. – Если бы буквы вырезали скальпелем, особенно на трупе, то порезы очень быстро и плотно сомкнулись бы. На фото они были бы почти неразличимы.

- Но при осмотре надпись все равно бы читалась, - замечает Джон.

- Значит, это послание предназначалось именно для того, чтобы его увидели на снимках, - Шерлок окидывает тело еще одним долгим взглядом.

- Но кто это сделал, и для кого предназначено послание?

- «Кому», - безучастно поправляет оговорку детектив, все еще глядя на тело. – Этого необходимо опознать. Пока не будет имени, пока мы не поймем, почему тот дом под Куш-и-Нахудом был так важен, мы не продвинемся дальше. Пошли, поговорим с Харлоу.

Сержант Харлоу ожидает их в маленькой комнате, где из мебели есть лишь стол да два стула с прямой спинкой. При появлении Джона с Шерлоком он, было, встает, но первый подает ему знак, разрешающий сесть обратно. Детектив бросает на стол бумажную папку. Харлоу – ярчайший представитель всего того, что вкладывает в образ бравых американских вояк Голливуд: высокий, широкоплечий, с темно-карими глазами, коротким ежиком темных волос, кожа его загорела до глубокого карамельно-коричневого оттенка. Голос мягкий, он слегка растягивает гласные. Шерлока сержант едва удостаивает взглядом, а вот на зеленый берет, нашитый на эполетах Джоновой рубашки, смотрит одновременно пренебрежительно и жадно.

- Сержант Харлоу, - обращается к нему Шерлок, - у меня есть к вам несколько вопросов по поводу того приключения, что вы пережили, патрулируя область под Куш-и-Нахудом.

- А в который именно раз, сэр? – Харлоу слегка улыбается. – На этом маршруте почти всегда жарковато.

- Я о том патруле, во время которого вы нашли четыре изуродованных и изнасилованных трупа, - резко бросает Шерлок.

Харлоу переводит непонимающий взгляд с детектива на Джона и обратно.

- При всем уважении, сэр, вы меня с кем-то путаете, - отвечает сержант. – Мы ничего подобного не находили.

- Вы утверждаете, что не подавали вчера рапорт об обнаружении трупов четырех мужчин? – Шерлок недоуменно моргает.

- Да, сэр, мы ничего не рапортовали, - Харлоу мотает головой.

- Но в рапорте позывные вашей патрульной группы, - детектив вытаскивает из папки лист бумаги и пододвигает его к Харлоу.

Тот берет его в руки, вчитывается в текст и все сильнее хмурится.

- Я… Даже не знаю, что на это сказать, сэр, - признается он, возвращая распечатку Холмсу. – Я этого точно не писал. Да что там, мы на тот холм даже и не поднимались. Думаю, это был другой патруль, а наши позывные просто случайно оказались в тексте их рапорта.

- Отмазываетесь? - уточняет Шерлок.