Афганистан, провинция Гильменд

Утро едва успело начаться, а солнце уже взобралось на небо, смотрит вниз с блеклого, голубого полотна слепяще-белым зрачком. Горячий воздух над иссушенной и обессиленной землей дрожит. Затонированные защитные очки и легкая тень от козырька штурмового шлема не спасают – Джон все равно щурится.

- Тут что-то не так, - он внимательно смотрит на обнесенный стеной двор. – Куда все пропали? Хинд, по рации ничего?

- Нет, сэр, - отвечает тот. - По последним данным беспилотной разведки тут талибов и близко быть не должно.

- Отлично. Получается, мы все можем тут взять и устроить передышку, - ворчит Джон.

Блэквуд на эту ремарку слегка фыркает.

Убрав руку со штурмовой винтовки, Джон нажимает кнопку устройства связи, закрепленного на груди бронежилета. Под шлемом – радиогарнитура.

- Макмат, у тебя чисто? – шепчет он в микрофон.

- Да, сэр, - звучит в наушниках голос Макмата.

- Мы проходили тут неделю назад, тогда дом был обитаем, - отмечает Блэквуд.

- Ну, может, они все собрались и снялись с места? - предполагает Хенн.

- Вот только они не собирались, - Джон указывает подбородком в сторону кучи корзин и кувшинов у стены дома.

Блэквуд с досадой шипит сквозь зубы.

- Что ж, посмотрим, что тут, - решает Джон, вскидывая штурмовую винтовку. – Смотрите во все глаза и ничего не проморгайте!

Он скользит к тени козырька, прижимается к грубой глиняной стене, осторожно продвигается к углу дома. Аккуратно выглядывает, прежде чем двинуться дальше, ко входу внутрь. Блэквуд, Хинд и Хенн встают перед домом, винтовки наготове. Джон бросает взгляд на Блэквуда, дает знак кивком – раз, два, три – и мгновенно отскакивает от стены, разворачивается и с силой бьет ногой по расшатанной деревянной двери. Та с жутким скрипом слетает со ржавых петель, обдает облаком пыли и щепок. Джон вскидывает винтовку и врывается внутрь, но там его ждет лишь душное зловоние застарелой крови и смрад разложения.

- Гос-споди, - раздается сзади голос Блэквуда.

После жаркого солнечного двора эта комната без окон кажется даже темнее, чем есть. Все, что может сейчас разглядеть Джон, – кошмарные тени, растянувшиеся на полу и вдоль стен, призрачно-бледные мертвые лица, неестественно запрокинутые головы, черные, зияющие разрезы на шеях. Он выскакивает из дома. Кашель сгибает тело и, наконец, прорывается комком рвоты. Джон сплевывает и вытирает губы тыльной стороной ладони.

-Иисусе! – голос Хенна неестественно-высокий. – Боже ж ты мой, это же…

- Спокойно, - хрипит Джон в ответ, во рту пересохло. – Тут опасно, и ты мне нужен.

Хенн решительно кивает и покрепче перехватывает винтовку. Свою Джон перекидывает через плечо, оставляет повиснуть на ремне, сует руку в карман на правом бедре. Вытягивает пакет первой помощи, разворачивает его, отвинчивает крышку с бутылки с водой и щедро выплескивает ее на толстый слой марли. Затем прижимает импровизированную повязку к лицу, закрывая нос и рот, и снова возвращается в дом.

Замирает, давая глазам привыкнуть к темноте, а потом медленно проходит по комнате между мертвых тел. Их облепили мухи. При его приближении насекомые снимаются с места, но затем снова садятся обратно. Джон останавливается, взмахивает рукой. Смаргивает вскипевшие в глазах слезы – те струятся по щекам – и уходит из этого дома, возвращается к яркому солнечному свету. Блэквуд морщится – по лицу Джона он уже прочел больше, чем хотел бы знать.

- Там женщины и дети, - Ватсон отнимает влажную марлю от лица, снова берет винтовку. – Мертвы уже пару дней как.

- Иисусе, - повторяет Хенн. – Дети? Что за гребаный урод это сделал?

Джон смотрит на него, слегка приподняв брови.

- Я в норме, - отвечает Хенн, мотает головой и хмурится.

- Проверим пристройки, - решает Джон. – Может, и мужчин тоже найдем.

9 июля

Лондон, Монтэгю Стрит

- Я бы предложил тебе войти, если бы был точно уверен, что ты не примешь этого приглашения, - Шерлок не отрывает взгляда от бумаг.

- В таком случае, я обойдусь и без него, - заявляет Майкрофт и входит в квартиру.

- О. А я-то думал, оно тебе необходимо, - язвит Шерлок. – Купился на коммерческие романы ужасов из Восточной Европы. Как неловко! **

Майкрофт садится в кресло с подголовником, рядом со столом брата и протягивает тому бумажную папку-регистратор, которую принес с собой.

- Неинтересно, - Шерлок качает головой. – Твое дело, или что там еще за сыр в мышеловку ты подложил на этот раз, меня не привлекает.

- Все, что угодно, - тихо отвечает Холмс-старший. – Я сделаю, скажу или дам тебе все, что ты только пожелаешь, лишь найди виновников этого.

Шерлок слегка распахивает и тут же прищуривает глаза. Берет папку из рук брата, открывает ее. В первую секунду он может различить на верхней фотографии лишь какие-то обрывки – мертвенно-бледная кожа, темные волосы, изуродованная плоть… Затем смысл увиденного складывается в единую картину, и Шерлок на секунду зажмуривается. Потом быстро пролистывает остальные фото.

- Кем они были? – спрашивает он.

- Неизвестно, - отвечает его брат. – Их нашли несколько часов тому назад.

- Но они мертвы уже несколько дней, если судить по изменению цвета и состоянию наиболее отвратительных ран, - Шерлок бормочет скорее сам себе, чем отвечая Майкрофту.

Холмс-старший неуверенно ерзает и сжимает губы.

- Четверо мужчин. Самому старшему, вероятно, шестьдесят, самому молодому – двадцать с небольшим, - продолжает Шерлок, вновь рассматривая фото. – Между этими двумя и вот этим явное семейное сходство, возможно, что и с четвертым тоже. От пленения до убийства прошло совсем немного времени – на это указывает состояние ногтей и бород. Четверо мужчин из одной семьи куда-то пропали на неделю, и никто об этом не заявил? Или ты просто не искал заявление?

- Люди заявляют об исчезновениях лишь в том случае, если уверены в способности правительства действовать, - отвечает Майкрофт. – Если уверенности в этом нет, то они просто молчат. Вот в чем проблема с обнаружением заявления о пропаже – невозможно найти то, чего нет.