И этот эпизод, и некоторые другие пассажи такого же свойства не могли способствовать любви Карла-Леопольда к Екатерине Ивановне. К тому же герцог был мелочен, сварлив и деспотичен, а Екатерина Ивановна — вольнолюбива, независима и горда своим царским происхождением. На первых порах жизнь супругов перемежалась ссорами и примирениями и полтора-два года была кое-как терпима.

7 декабря 1718 года у них родилась дочь, которую крестили по протестантскому обряду и нарекли Елизаветой-Христиной. После её рождения семейная жизнь Карла-Леопольда и Екатерины Ивановны вконец разладилась, и после трёх лет мучений Екатерина Ивановна, забрав с собою дочь, уехала в Россию.

Пётр встретил её неприветливо, и Екатерина Ивановна поселилась у своей матери, пятидесятишестилетней вдовы царя Ивана — Прасковьи Фёдоровны, урождённой Салтыковой.

И Екатерина Ивановна и Прасковья Фёдоровна были необразованны, суеверны, почитали за грех чтение богопротивных, еретических нецерковных книг и потому маленькую Елизавету-Христину обучили только православному катехизису и началам богословия, тем более что она должна была переменить религию и креститься ещё раз по православному обряду.

Так дело шло до восшествия на престол её родной тётки, бездетной Анны Ивановны, которая сохраняла старый, полувековой уже, но всё ещё непреодолённый антагонизм между Милославскими и Нарышкиными и, будучи сама по матери Милославской, хотела сохранить трон за своей кровной роднёй, отказывая в этом родственникам Нарышкиных.

Поэтому, вступив на престол, Анна Ивановна приблизила к себе единственную племянницу и стала подготавливать её к наследованию престола. В православии её наставником был Феофан Прокопович — образованнейший богослов, один из высших иерархов русской церкви, автор Истории об избрании и восшествии на престол государыни Анны Ивановны, которую он считал продолжательницей дела Петра Великого, чьим непоколебимым сторонником был до конца своих дней. Прокопович подготовил её и к крещению по православному обряду.

С другими науками дело обстояло похуже. Анна Леопольдовна выучила немецкий и французский языки, пристрастилась к чтению светских книг, но дальше дело не пошло — девочка плохо усваивала и географию, и арифметику, и историю.

Когда ей исполнилось двенадцать лет, встал вопрос о замужестве. Поиском жениха занялся Левенвольде и вскоре представил две кандидатуры — Бранденбургского маркграфа Карла и Брауншвейг-Беверн-Люнебургского принца Антона-Ульриха. Из политических соображений Карл был отвергнут, ибо за ним стояла Пруссия, сближение с которой было нежелательно, а за Антоном-Ульрихом стояла Австрия, так как он доводился племянником австрийскому императору Карлу VI, что представлялось намного предпочтительнее. Выбор был сделан в пользу Австрии, и 28 января 1733 года Антон-Ульрих приехал в Россию. 12 мая того же года жених присутствовал при крещении невесты по православному обряду, когда Елизавета-Христина получила имя Анны Леопольдовны, разумеется, в честь её крестной матери императрицы Анны.

Однако со свадьбой не торопились из-за совершенно очевидной холодности и даже враждебности Анны Леопольдовны к навязанному ей жениху. Сторонники принцессы объясняли это юностью невесты — ей шёл всего лишь пятнадцатый год, и на этом основании решили отложить свадьбу до её совершеннолетия. А дело было не в возрасте, а во вкусах невесты — Антон-Ульрих был маленького роста, хрупок и женоподобен, сильно заикался, а его мягкость и податливость воспринимались как бесхарактерность и трусость.

Решение было разумным, потому что и жених тоже был ещё молод — ему сравнялось только восемнадцать, и императрица считала, что со временем всё образуется и жених с невестой привыкнут друг к другу.

А пока решено было отдать принца в военную службу, и здесь оказалось, что он и расторопен, и смел, и любим своими солдатами.

В 1735 году, когда Анне Леопольдовне шёл семнадцатый год, она вдруг влюбилась в тридцатипятилетнего саксонского посланника при петербургском дворе, красавца и щёголя графа Линара. Екатерина II, увидевшая Линара через пятнадцать лет, так обрисовала его: по внешности это был в полном смысле фат. Он был высокого роста, хорошо сложен, рыжевато-белокурый, с нежным, как у женщины, цветом лица. Говорят, что он так ухаживал за своей кожей, что каждый день перед сном покрывал лицо и руки помадой и спал в перчатках и маске. Он хвастался, что имел восемнадцать детей и что все их кормилицы могли заниматься этим делом по его милости. Граф Линар имел белый дамский орден и носил одежду самых светлых цветов — небесно-голубого, абрикосового, лилового, телесного.

А ведь речь шла о пятидесятилетием селадоне. Что же можно было рассказать о Линаре пятнадцатью годами раньше?

Разумеется, Анна Ивановна вскоре узнала об этом и выслала графа обратно в Саксонию.

Между тем Антон-Ульрих дослужился до чина полковника и стал командиром кирасирского полка. В 1737 году он, поступив под команду фельдмаршала Миниха, принял участие в войне с Турцией и отличился при штурме Очакова. Принц всё более укреплялся во мнении императрицы как достойный претендент на руку её племянницы и, наконец, 3 июля 1739 года, после шестилетнего пребывания в России в ранге жениха, стал законным супругом Анны Леопольдовны.

12 августа 1740 года у Антона-Ульриха и Анны Леопольдовны родился сын, названный Иваном. В это время императрица Анна Ивановна была уже сильно озабочена вопросом о престолонаследии из-за того, что часто болела, и потому поспешила стать крестной матерью младенца, ещё раз подчеркнув его близость к своей августейшей особе, тем более что младенец приходился ей внучатым племянником. После крестин Анна Ивановна тут же забрала мальчика к себе во дворец и поместила в покои рядом с собственной спальней. 5 октября того же года, когда Ивану Антоновичу ещё не было и двух месяцев, умиравшая Анна Ивановна специальным Манифестом объявила младенца великим князем с титулом Императорского Высочества и наследником российского престола.

А через одиннадцать дней, понимая, что кончина её совсем рядом, императрица подписала ещё один Манифест, которым назначала регента при Иване Антоновиче. Им стал не отец младенца — герцог Брауншвейг-Люнебургский Антон-Ульрих, и не его мать — Анна Леопольдовна, великая российская княгиня, внучка законного русского царя Ивана Алексеевича, а курляндский выходец сомнительного происхождения, к тому же не пользовавшийся симпатиями многих сановников империи, — герцог Бирон.

В этом была заложена мина замедленного действия, и она вскоре сработала.

Подписав Манифест, Анна Ивановна попрощалась с каждым из собравшихся у её постели, последним удостоив Миниха.

— Прощай, фельдмаршал. Простите все, — сказала она и умерла.

Пришло время, и в многолетний спор Нарышкиных с Милославскими о власти вновь вмешалась рука Провидения. На этот раз — в лице гвардии. Чаша весов склонилась в пользу потомков Петра Великого, и его дочь Елизавета была возведена на престол.

Унаследовав от отца безудержный темперамент и любовь к развлечениям, «императрикс Елисавет», как она себя называла, к счастью, оказалась небесталанной и в государственных делах. Она преклонялась перед памятью отца, и хотя сама не проявила больших способностей, однако за двадцать лет своего правления сумела найти и поддержать в своём окружении людей, которые преумножили славу России.

Историк С. М. Соловьёв считал главными заслугами Елизаветы свержение немецкого режима, систематическое покровительство всему национальному и гуманность. И хотя точка зрения Соловьёва не бесспорна, всё же, думается, можно согласиться с его утверждением, что время Елизаветы многое подготовило для следующей эпохи.

Нас же больше будут интересовать не государственные дела, а личная жизнь императрицы, оказавшая безусловное влияние на ход событий.