– Несколько дёшево, но сойдёт, – выдал он итоговую оценку. – Идём, нас ждут.

– Вы здесь... с друзьями? – осторожно спросил Арктур.

– Да, они хотят познакомиться с тобой. Мы живём неподалёку.

– Но здесь же одни маглы!

– Именно. Август хитрый, он когда еще сообразил, что при любой власти нам может понадобиться укрытие и что здесь нас искать не будут. Он, оказывается, втихомолку стал готовить убежище уже через месяц после прошлого побега из Азкабана, как только Снейп поставил нас на ноги. – Рабастан покачал головой в ответ своим мыслям, словно бы удивляясь устройству мира. – Всё-таки у Снейпа отменные зелья, каким бы предателем он ни был.

Он упоминал прежде, что верхушка Пожирателей – кстати, сами себя они называли Вальпургиевыми рыцарями – собиралась избавиться от Риддла, поэтому Арктур ограничился подтверждающим кивком.

– А вы не боялись, что Снейп отравит вас? – задал он давно волновавший его вопрос.

– О нет... – с тонкой усмешкой протянул Лестрейндж. – Ошибки зельевара слишком дорого обходятся людям, поэтому любой зельевар связан кучей клятв и обетов, начиная с гильдейского. А Риддл вдобавок так подстраховался от умышленной порчи зелий, что Снейп отчалил бы на встречу с предками еще на попытке сварить для нас отраву. И он это, сволочь, знал.

Он провёл Арктура через сквер и вывел на улицу, где вскоре обнаружилось двухэтажное кафе. Первый этаж, отведённый под закусочную, кишел посетителями, зато на втором этаже, где устроилась пообедать компания беглых Пожирателей, в это время дня было малолюдно. Они сидели за дальним угловым столом и выглядели точно такими же респектабельными, уверенными в себе джентльменами, как и Рабастан.

Антонин Долохов был крупным мужчиной, костистым и жилистым. По магловским меркам ему можно было дать лет пятьдесят. Другие двое тянули лет на сорок, и если Джошуа Трэверс почти не уступал по комплекции Долохову, то Август Руквуд был заметно тоньше и легче. Арктура они встретили с вежливым, внимательным интересом оттенка "доверяй, но проверяй". Благодаря урокам Дафны Арктур заметил, что Трэверс смотрит на него теплее других двоих, и догадался, что тот был рад, что ребёнок его жены нашёлся. Тем не менее приёмный отец не встретил парня распростёртыми объятиями, а точно так же присматривался к нему, как и двое его друзей.

Обед был уже заказан, его подали сразу же, как только все пятеро оказались за столом. Арктур не мог не обратить внимания, сколько жизни было в этих людях. Ели не спеша, с удовольствием, держались раскованно, глядели на мир бодро и уверенно. Понимали друг друга с полуслова, фразы подхватывали на лету. Обязательное вступление о погоде свели к небрежному "ну как там, на улице?", поинтересовались у Арктура, нравится ли ему парк и бывал ли он там прежде. Поначалу разговор вертелся вокруг лондонских парков и прочих достопримечательностей, затем Антонин – "лучше по именам, чтобы фамилии не привлекали внимания" – посмотрел на Рабастана, на Арктура, и обратился сразу к обоим:

– Так, говорите, ваша затея развивается, как вы и задумали?

Рабастан обернулся к Арктуру, как бы говоря этим: давай, рассказывай. Оказавшись в центре общего внимания, Арктур не ощутил ни малейшей робости – за столом уже установилась непринуждённая обстановка, в которой он не чувствовал себя ни младшим, ни посторонним.

– Леди Малфой побывала у Бруствера в Мунго, – заговорил он. – Она сказала ему, что вылечить такую болезнь сумеет колдун из старинного магического рода, не чуждающийся тёмной магии и перенявший знания предков. Ну, и что такого колдуна сейчас можно найти только среди бывших Пожирателей, потому что старинные семьи, разделяющие политику нынешнего правительства, давно отвернулись от тёмной магии и избавились от имеющихся у них источников опасных знаний. Ещё она сказала, что наиболее важные труды и трактаты были уничтожены у Малфоев во время обысков, а у Блэков – во время пребывания Ордена Феникса на Гриммо, поэтому своими силами ей с этим не справиться.

– А Бруствер что? – спросил Долохов, который явно был среди своих за главного.

– Сначала он напомнил ей, что есть нейтральные семьи, которые не поддерживали никакую из сторон. А леди Малфой на это ответила, что среди её знакомств таких семей нет и что она может действовать только по старым связям, но если уважаемого министра это не устраивает, ничто не мешает ему обратиться к нейтральным семьям лично. Как она сказала, Бруствер, видимо, уже перетряхнул всё, что было ему доступно, потому что он только поморщился и поинтересовался условиями.

– И как он их принял?

– Идею взаимной клятвы о непричинении вреда он одобрил. Сказал только, что это должна быть очень жёсткая клятва, которая не оставит Пожирателям ни малейшей лазейки, и что амнистия будет выдана не раньше, чем будут вылечены все пострадавшие. Тогда леди Малфой сказала Брустверу, что клятву предложит наша сторона, а министр ознакомится и внесёт поправки. Это его устроило, и он сказал, что будет ждать её с текстом клятвы.

– Он знает, кого именно нужно амнистировать?

– Нет, об этом разговора еще не было. Мы с леди Малфой опасались, что если Бруствер услышит ваши имена, он даже не станет с ней разговаривать.

– Умно, – одобрил Антонин. – Только давайте не будем надеяться на хороший исход, пока Бруствер не услышал, с кем договаривается. Враждебность к нашей группировке может пересилить любое желание избавиться от проклятия, тем более, что жизни оно не угрожает. Сейчас, по свежим следам, наш шанс на амнистию невелик, но если не получится в этот раз, мы выждем время и повторим предложение.

– Да, проклятие никуда не денется, – уверенно подтвердил Рабастан. – Ты прав, как всегда, Энтони – время работает на нас. Вражда со временем подзабудется, а взрослому здоровому мужчине в конце концов надоест сидеть неподвижно и ходить под себя.

Август и Джошуа согласно покивали. Им было очевидно, что как бы новоявленный министр не радел за свой народ, собственный интерес в деле – это совсем другой уровень вовлечённости.

– Теперь о клятвах. – Долохов посмотрел на Арктура в упор. – Между собой мы их уже обсуждали, поэтому в первую очередь это касается тебя, парень. Разумеется, честного слова министра нам недостаточно. Он простолюдин и вдобавок негр, откуда у таких честь? На моей родине даже понятия "простолюдин" и "подлец" до недавнего времени обозначались одним и тем же словом. Ну, пока там к власти не пришли подлецы. Но даже если бы Бруствер поклялся, это всего лишь личная клятва одного человека. Его охрана, его подчинённые нам уже такой клятвы не давали.