– Но вы поможете мне, мистер Снейп? – испуганно спросила Гермиона.
– Грейнджер, для начала я обрисую вам ситуацию, вы её неправильно оцениваете. Заклинания, которым вы подвергли своих родителей, не способствуют их адекватному поведению. Вы обратили внимание, как родители вели себя после вашей обработки?
– Они сразу же забыли обо мне, быстро собрали чемоданы и отправились в аэропорт.
– А вам не показалось странным, что они покинули дом, даже не заметив в нём незнакомого человека?
Гермиона задумалась.
– Они были такими, пока не уехали, но потом они должны вести себя нормально.
– С чего, Грейнджер? Только потому, что вам так хочется?
– Потому что они уже выполнили бы моё внушение.
– Разве? А ваши слова «и оставаться там» вам ничего не говорят? Кроме того, вы вырвали у них целый кусок жизни длиной в восемнадцать лет, поэтому они были дезориентированы и не способны вести себя адекватно. Грейнджер, если некие люди ведут себя подозрительно, они привлекут внимание полиции и их документы подвергнутся тщательной проверке. В вашем случае выяснилось бы, что в указанном в документах месте Уилкинсы не рождались, что у них нет ни дипломов, ни рекомендаций с работы, ни малейших свидетельств того, что они вообще где-то жили, учились и работали до переезда в Австралию. У них нет никаких родственников и знакомых, которые могли бы подтвердить их личности. Значит, если ваши родители остались слегка неадекватными после того, как вы поработали над ними, они сейчас в одной из австралийских тюрем, если совсем неадекватными – психобольниц. Учитывая, что вы с ними сотворили, я поставил бы на второе.
– Нет, этого не может быть! – в ужасе воскликнула Гермиона.
– Почему?
– Потому что я всё сделала правильно! А вы… вы… вы просто хотите напугать меня!
– Как вам будет угодно. – Снейп пожал плечами. – Могу я вернуться к Дамблдору и сказать, что вы отказываетесь от моей помощи?
– Нет! – Гермиона всхлипнула. – Я никогда не найду их без вас…
– Судя по тому, что вы рассказали, мы не найдём их без магии крови. В Австралии десятки тюрем и больниц, а это не те места, где легко получить сведения о поднадзорных.
Гермиона очень не любила виды магии, выполнимые только волшебной аристократией и потому запрещённые демократическим Министерством.
– Но магия крови относится к запретным! – возмутилась она.
– Вас не смущало применение заклинаний из запретной секции. Почему вас смущает магия крови?
– Потому что она тёмная!
– Не темнее, чем та, которой вы обработали родителей.
– Но я не смогу применить магию крови сама… – Гермиона с надеждой уставилась на Снейпа. – А вы можете?
– Не могу, – неохотно признался Снейп. – Для магии крови нужен родовой дом и родовой камень, а у меня нет ни того, ни другого.
– А у вас есть знакомые, которые могут?
– Есть. Малфои хотя бы.
Гермиону передёрнуло. Она еще не забыла своё пребывание в плену у Малфоев.
– Нет уж, обойдёмся без них, – пробормотала она. – Давайте так поищем.
Снейп заподозрил, что ближайшие несколько лет ему придётся провести в Австралии.
– Хорошо, Грейнджер, допустим, мы нашли ваших родителей. Как вы собираетесь возвращать им память?
– Фините Инкантатем, конечно.
– Удаление памяти необратимо. Вы удалили им память, а не заблокировали.
– Неправда! В книге этого не написано.
– Грейнджер, у меня нет ни малейшего желания спорить с вами, потому что вас всё равно не переспоришь, а мы не на уроке, где с вас можно снять баллы и заткнуть. Но я в самом деле не представляю, каким великим чудом получится вернуть память вашим родителям.
– И что же делать? – упавшим голосом спросила Гермиона.
– Молитесь богу этого мира, если вы в него верите.
Лучше умереть стоя...
Арктур подозревал, что его не оставят в покое. С помощью Кикимера он еще в первый день своего преображения полностью активизировал защиту родового особняка, но дни шли, а ему никто не докучал. Это не успокаивало Арктура, а, напротив, выглядело подозрительным. Он был уже не настолько мал и глуп, чтобы не понимать, что никто безропотно не оставит в его руках такие огромные деньги, на которые были совершенно другие планы. Дамблдор уж точно не оставит. Значит, сейчас Дамблдору было не до него, объяснить подобное затишье было больше нечем.
Он отчаянно нуждался в союзниках, но не знал, где искать их. При всей симпатии к Дафне Арктур понимал, что её семья уцелела в войне только потому, что была нейтральной, и ни во что не ввяжется сейчас, если уж не ввязалась прежде. Гоблины были за него, но только потому, что что он был законным владельцем интересующего их капитала. Арктур даже проконсультировался на эту тему с поверенным, и тот сказал, что по закону отнять у него ничего не могут, но если он упустит своё состояние сам, гоблины не будут питать к нему ничего, кроме разочарования.
На открытии памятника Арктур последовал за Рабастаном отнюдь не из праздного любопытства. Он уже задумывался над тем, что неплохо было бы познакомиться поближе со стороной, на которой сражались его мать и приёмный отец. В сущности, он знал о Пожирателях только то, что ему рассказывал Дамблдор, Уизли и другие члены ордена Феникса. О Пожирателях также писали газеты, но что такое пресса волшебной Британии и насколько ей можно доверять, ему было известно еще со времён Тремудрого турнира.
