– Ты же знаешь, Северус, как я забочусь об общем благе… – Снейп знал и отметил это саркастическим фырканьем. Дамблдор предпочёл принять этот звук за одобрение и с довольным видом кивнул. – Равно как и остальные члены нашего ордена. Все мы ставим духовное выше материального…

– Особенно Уизли – а что ещё им остаётся…

– …но будет нехорошо, если некоторые довольно-таки заметные материальные ценности попадут в загребущие лапы противников общего блага. – Дамблдор завершил-таки свою фразу, наглухо не услышав ехидного комментария Снейпа. – Подумай, сколько зла они могут принести в неправильных руках.

– Короче, Альбус. Какие ценности, в какие руки и причём тут я?

– Северус, я говорю о наследстве Блэков. После мнимой гибели Сириуса оно отошло мнимому Гарри Поттеру.

– Всё у вас мнимое, сэр, – фыркнул Снейп.

– Зато наследство настоящее. После того, как с мальчика сняли подмену личности, произошла путаница и наследство Блэков не перешло к настоящему Гарри Поттеру. Оно сейчас наверняка досталось наследнице по генеалогии, Нарциссе Малфой, равно как и наследство её старшей сестры. Нарцисса хорошо к тебе относится и может прислушаться к твоим словам, поэтому объясни ей, что если она не вернёт Гарри Поттеру наследство Сириуса, у неё самой начнутся проблемы с наследством Беллатрикс Лестрейндж. И что она поступит правильно, если подарит наследство Беллы в отдел Тайн.

– Я что, должен прийти к ней и всё это прямо так ей и сказать?

– Ну зачем же прямо, Северус. Сначала доведи до её сведения, что от этого может зависеть свобода её мужа и сына.

– Альбус, я не могу обещать ей этого. Сейчас у вас нет никакого влияния в Министерстве.

– Но Нарцисса этого не знает, мальчик мой. Ты ничего ей не обещай, а скажи, что сделаешь всё от тебя зависящее – и ты не солжёшь.

– Это как вы мне когда-то обещали спасти Лили?

– Но ведь Лили жива?

Против этого Снейпу было нечего возразить. Лили была жива.

– Хорошо, Альбус. Я навещу Нарциссу и сделаю всё от меня зависящее, – сказал он, нагло усмехнувшись в лицо Дамблдору.

– Вот и прекрасно, вот и прекрасно, мальчик мой, я знал, что могу положиться на тебя. И ещё… – Дамблдор стыдливо потупился, и Снейп заподозрил, что сейчас от него потребуют какую-то особо выдающуюся гадость. – Дело в том, что наш бывший Гарри остался без поддержки и сейчас он так одинок… Мальчику нужна помощь, ему нужно участие, иначе он совсем упадёт духом. Не мог бы ты встретиться и поговорить с ним по душам?

Снейп, потерявший дар речи, с возмущением воззрился на Дамблдора. Тот, невинно улыбаясь, в свою очередь смотрел на него честными глазами и ожидал ответа.

– Вы не в своём уме, – вырвалось у Снейпа, когда у него снова прорезался голос. – Вы прекрасно знаете, как мальчишка относится ко мне, и всё-таки хотите от меня этого?

– Я просто не знаю, к кому ещё мне с этим обратиться, Северус, а ты никогда не подводил меня, – сокрушённо пробормотал Дамблдор.

– Ну почему я, почему именно я?! – взвился Снейп. – Ладно, пусть оборотень где-то ныкается, пусть Рональд для этого не годится – ну а Блохастый, а эта выскочка Грейнджер?! Чем они вас не устраивают?

Задушевная печаль во взгляде белобородого старца сменилась расчётливым огоньком.

– О Гермионе я и не подумал, а ведь она может справиться, – пробормотал он. – Северус, я в тебе не ошибся. Я поговорю с девочкой, а ты помоги ей связаться с этим… с Арктуром Трэверсом.

– Альбус, у неё какое-то дело в Австралии. На последнем собрании в Норе она говорила, что у неё уже и портал туда на сегодня заказан.

– Ах да, родители. Девочка совсем не владеет легилименцией, у неё могут быть проблемы с восстановлением их памяти. Северус, отправляйся за Гермионой в Австралию и помоги там девочке. Без тебя ей не справиться, а я же знаю, что у тебя доброе сердце.

Снейп был категорически против, поэтому сам не понял, как и почему он в конце концов согласился. От него ускользнуло, как получилось, что прощаясь с Дамблдором, он кивает и обещает сейчас же связаться с Гермионой, договориться обо всём и заказать портал в Австралию, чтобы догнать её там.

Ну как это могло получиться, как?

Девочка готовых ответов

Последний разговор Гермионы с родителями был неприятным. Это было в прошлом году незадолго до отъезда в Хогвартс. Из-за всего, что творилось в волшебной Британии, она была уверена, что за ней будут охотиться. Ведь она была правой рукой Избранного – более того, она была его мозгом, а на что способен человек без мозга? Правильно, ни на что.

Гермиона никогда не призналась бы себе в этом, но в глубине души считала, что она сейчас – нежелательное лицо номер один для приспешников Волдеморта, если они хоть немного способны оценивать противников, а они это, конечно, могли. Значит, за ней обязательно пойдёт охота и враги обязательно выйдут на её родителей. Это не только ставило под угрозу жизни родителей – они могли выдать на допросе то немногое, о чём она проболталась им на каникулах.

Но родители не хотели понять, насколько реальна угроза. Мирные маглы, они почти ничего не знали о войне магов, потому что Гермиона не могла рассказать им всё, и не представляли, что в современное цивилизованное время на них могут напасть и запытать до смерти из-за их семнадцатилетней дочери. Их девочка, примерная отличница, просто не могла быть замешана ни в чём подобном. Они до сих пор не воспринимали волшебный мир всерьёз, они никогда даже толком не видели настоящего волшебства. Сначала закон для несовершеннолетних не позволял Гермионе колдовать дома напоказ для родителей, а прошлым летом, когда стало можно, ей уже и самой не хотелось этого. Они всё равно ничего не поймут, они всего лишь маглы.

Никакие уговоры на родителей не действовали, но Гермиона должна была спасти их и защитить свои тайны. За годы учёбы она твёрдо усвоила, что ради общего блага допустимы любые нарушения правил, законов и этики – лишь бы это не были три непростительных заклинания. Еще на втором курсе, когда у неё был допуск от Локхарта в запретную секцию, она вычитала о заклинании, которое может удалить из памяти всю информацию, касающуюся какого-либо предмета, дела или лица. Память у Гермионы была великолепной, заклинание сохранилось там с точностью до буквы. В других обстоятельствах она не рискнула бы его использовать, но сейчас необходимость была налицо.