– Это ваши родители, Грейнджер. Решайте скорее, сейчас сюда прибежит вся охрана.

– Я заберу их домой… – она запнулась на полуслове. – Ох...

– Что такое?

– Наш дом опечатан полицией.

– Так вы это знали и не предупредили меня? – Снейп скрипнул зубами. – Значит, бизнес ваших родителей закрыт, а счета арестованы в связи с недееспособностью владельцев. У вас есть где и на что содержать их втайне от британской полиции?

– Тогда в Нору… – пробормотала она.

– В таком сарае даже свиней не держат. И согласие хозяев вам совсем не помешало бы. Грейнджер, у вас есть согласие миссис Уизли?

– Но она же добрая, и Артур тоже… Я всё равно скоро выхожу замуж за Рона, они не могут бросить моих родителей без помощи! – в ответ послышалось скептическое хмыканье. – Да, нужно спросить. Я сюда еще вернусь. Вы ведь отдадите мне амулет?

В коридоре послышались возгласы и топот множества бегущих ног.

– Нашли время пререкаться, Грейнджер! – Снейп двумя движениями палочки освободил Грейнджеров от связывающих заклинаний, взял Гермиону за локоть и аппарировал с ней в австралийское посольство.

Ради ребёнка

Джеймс Поттер так и не полюбил читать газеты, несмотря на то, что их чтение было единственным развлечением в больнице. Но сегодня он дожидался прессы с нетерпением – в газетах должен был появиться министерский указ об амнистии Бродяги. Наконец медсестра принесла в палату свежий номер «Пророка» и вручила ему. Джеймс прочитал заголовок на первой полосе – «Сириус Блэк амнистирован» – и, улыбаясь, откинулся на подушки. Наконец-то у Блэка жизнь наладится.

Имевший привычку подолгу спать с утра, Сириус ежедневно навещал друга после обеда и вечером. Сегодня он вместо дневного визита прислал записку, что ему нужно закончить вчерашнюю уборку, зайти в парикмахерскую и побывать в Гринготсе, поэтому он сможет прийти только в конце дня. Вчера вечером Бродяга сказал, что возьмётся за ум, лишь бы Бруствер сдержал обещание, и теперь, похоже, начал новую жизнь с места в карьер.

Не успел Джеймс заскучать в ожидании вечера, как в палату снова заглянула медсестра и сообщила, что к нему пришли. Он никого не ждал и с некоторой долей настороженности согласился на встречу, потому что после ссоры с семьёй Уизли кроме Сириуса к нему мог заглянуть только Дамблдор.

Но это оказалась Лили. В первые дни она навещала мужа, но когда стало очевидно, что его болезнь затянулась, перестала приходить под предлогом, что теперь Гаррик вдвойне нуждается в заботе и она не может оставлять его одного. Лили была утомительной даже в небольших дозах, поэтому Джеймс предпочёл не обижаться, а наслаждаться её отсутствием – равно как и Сириус, сказавший на это, что в любой неприятности всегда найдётся хоть что-то хорошее. Теперь супруга желала встречи, а она никогда ничего не делала просто так.

Она вошла в палату, бодрая, оживлённая и такая же хорошенькая, как в семнадцать лет. Лили следила за собой, годы нисколько не испортили её – напротив, зрелость придала ей новое очарование.

– Привет, Джейми, как у тебя дела? – она не чмокнула мужа в щёку, как обычно, перед тем как подтянуть стул к его кровати.

– Без изменений, дорогая.

– Что говорят лекари?

– А что они могут сказать? «Наблюдаем», «ищем»… – Джеймс досадливо поморщился. Ему не нравилось целеустремлённое настроение жены – согласно его опыту семейной жизни, оно не предвещало ничего хорошего. – Как там наш Гарри?

Оживление на лице Лили сменилось неподдельным расстройством.

– Джеймс, – сказала она трагическим тоном. – Гаррик захотел новую куртку, а я не могла купить ему её. Эти куртки из драконьей кожи такие дорогие!

– У него этих курток – как грязи, я в его годы в одной ходил и мне хватало. А чем они его не устраивают?

– Джеймс! Гаррик в таком возрасте, когда ему нужно одеваться! Кроме того, он растёт, поэтому прежние куртки ему малы.

– Он уже два года как не растёт, – проворчал Джеймс. – И принимает зелья для похудения, с чего бы ему вырастать из курток…

– Джеймс! Он у нас не кто-нибудь, а Избранный и надежда всей Британии! Ребёнок должен одеваться! И есть! Я не могу морить сына голодом, что бы там не говорил Дамблдор!

– И как ты собираешься предъявлять его Британии?

– Вы с Дамблдором как сговорились, совершенно не думаете о ребёнке! Если Гаррик не сбросил вес, может, для него это норма. Со дня победы прошло полтора месяца, ребёнок мог за это время поправиться, и Дамблдор со мной согласился. Через четыре дня состоится конференция с участием Гаррика, а у ребёнка нет новой куртки. Джеймс! – в голосе Лили прозвучали трагические нотки. – Я не могла сказать Гаррику, что у нас на счетах осталось меньше денег, чем стоит эта куртка! С этим нужно что-то делать!

– Ну если ты настаиваешь… Приведи его сюда, я сам с ним поговорю.

– Сколько раз тебе говорить, что ребёнок будет травмирован твоим видом, и я не могу этого допустить! Я говорю тебе о том, что Гаррик не должен жить в бедности.

– Но что я могу сделать, дорогая… Ты же сама видишь, в каком я состоянии.

– Это не ответ, Джеймс. Хороший отец должен в первую очередь думать о ребёнке.

– Ты можешь что-то предложить? – догадался он.

– Да. Извини, Джеймс, но если родной отец не может обеспечить сыну достойное существование, такой отец не заслуживает права воспитывать сына. Особенно если есть другой мужчина, способный обеспечивать Гаррика.

– Что?! – Джеймс приподнялся на локте. – Какой еще другой мужчина?!

– Северус будет счастлив воспитывать Гаррика, и я уверена, что из него получится прекрасный второй отец для моего сыночки.