– Способ только один. Вы устанавливаете портал прямо у пьедестала. Фиан ждет там с ладонью уже на круге. Я шагаю через портал и кладу туда свою руку.

– Этот способ наверняка не сработает. Мы провели серию испытаний с помощью подполковника Телл Драмиса, майора Эклунда, а также ваших брата и сестры.

– Вы втянули в это Джексона и Джемеллу?

– Поскольку они оба офицеры, таков был логичный следующий этап. И хотя никакое сочетание ваших родственников не смогло активировать пьедестал, они помогли собрать о нем немало информации. Включая то, что для полного сканирования требуется держать руку на круге в течение трех минут и шести секунд.

Я снова села на кровать и вцепилась себе в волосы:

– Все равно могло бы сработать, даже если я... умру где-то посередине.

Левек качнул головой:

– На майора Эклунда в бессознательном состоянии пьедестал вообще никак не среагировал.

В бессознательном состоянии? Они, наверное, накачали Фиана чем-то и... Я отмахнулась от этой мысли.

– Даже если не сработает, я все равно должна попытаться. Вы не сможете долго скрывать случившееся, и когда люди узнают... Поправку о неопланетах не примут. Альфа-сектор передумает принимать Землю как равноправный мир. Предрассудки против инвалидов станут еще хуже, чем были, и все из-за меня!

– Подполковник, вы, вероятно, оцениваете ситуацию слишком негативно.

– Нет, не слишком. Армия использовала меня как символ инвалидов, чтобы изменить положение вещей, но когда всплывет, как я все испортила, послав тот сигнал инопланетному зонду... Если люди узнают, что я попыталась исправить сделанное, ущерб репутации инвалидов будет меньше.

– Уверен, Люций Август Гордиан мог бы произнести весьма пламенную речь о вашем самопожертвовании и безнадежной попытке включить пьедестал на луне Фортуны, что, вероятно, улучшило бы отношение к инвалидам, но моим главным приоритетом остается безопасность всего человечества. Для этого нам нужны не героические жертвы, а доступ на Фортуну и к той информации о распространении химеры, что может там находиться. – До этого Левек стоял с той стороны решетки, но сейчас подтянул себе стул и уселся напротив меня: – Мы можем обойти внешнее силовое поле Фортуны с помощью десант-порталов низко в атмосферу, но ее защита на самой поверхности невероятно эффективна. После двухсот семи попыток нам так и не удалось опустить на поверхность ни одного зонда. Нам нужно ее отключить.

Я не стала отвечать. Отключить защиту можно, только если я положу руку на пьедестал. Я уже вызвалась. Левек отказывался мне это позволить. А другого способа нет.

– Мы рассматривали возможность вас клонировать.

Я выпучила глаза:

– Клонирование людей запрещено законами охраны человечества!

Он пожал плечами:

– «Инопланетный контакт» в силах их обойти. Однако запись о предыдущих экспериментах указывает, что ваш генетически идентичный клон также будет инвалидом.

– Что? Кто-то пытался клонировать инвалидов? Я никогда об этом не слышала. Когда это было? Зачем?

– Это секретная информация. – Левек помолчал секунду. – Единственная оставшаяся возможность – попытаться искусственно управлять вашей иммунной системой с помощью специально разработанной вживленной сети. Опасность велика, но в этом случае есть и немалая вероятность успеха.

– Это тот самый способ «лечения», о котором вы говорили нам раньше? Мне казалось, вы сказали, что риск там самоубийственный.

– Генерал Торрек беспокоился, что вы пожелаете попробовать его на себе, поэтому приказал мне преувеличить опасность. В среднем вероятность успеха оценивается в пятьдесят один процент. В вашем случае она возрастает до шестидесяти восьми процентов.

– Почему у меня шансы выше? Я не жалуюсь, но...

– В четырнадцать лет у инвалидов появляется право однажды попробовать спорталиться с Земли. С вашей стороны было весьма предусмотрительно им воспользоваться. Мало кто это делает, поэтому при событии всегда присутствует группа исследователей Земной Больницы.

Я вспомнила, сколько медиков меня тогда встречало.

– Так они меня изучали? Я думала, это врачи!

– Врачи, – подтвердил Левек, – которые помогали вам как только могли, но одновременно с этим еще и подробно проверяли работу вашей иммунной системы до, во время и после попытки. Земная Больница также пользовалась каждой возможностью последующих проверок во время ваших регулярных медицинских осмотров и при лечении после несчастных случаев на раскопках. Из чего следует, что работа вашей иммунной системы в последние четыре года известна им в мельчайших подробностях.

У меня всегда было впечатление, что доктора сканируют меня особенно долго. Друзья смеялись, мол, мне мерещится, но очевидно, я оказалась права.

– И что же включает в себя этот способ?

– Первая стадия – модифицированная версия терапии туннелродопсином, которая...

Я подняла руку, останавливая его:

– Чтобы я поняла, вам придется объяснить попроще.

Левек начал заново:

– Первая стадия – инъекция специальных клеток, которые могут управляться световыми сигналами. Они найдут и прицепятся ко всему, что составляет вашу иммунную систему. Когда-то, до развития методов регенерации, похожий способ широко применялся для лечения.

Я снова подняла руку:

– Кажется, я поняла, но вы все равно излагаете очень формально.

– Вторая стадия – операция на всей поверхности, чтобы вживить под кожу специальную сеть, – продолжил Левек. – Эта сеть будет посылать световые сигналы по всему телу, чтобы управлять иммунной системой. Вживленная сеть со способностью самовосстановления в случае повреждения также была одним из распространенных методов лечения много веков назад, хотя и применялась совсем для других целей.

Я поморщилась:

– Операция по всей поверхности тела означает, что придется плавать в баке.

– Верно. За операцией последуют два дня в медбаке для заживления. После чего наступит третья стадия, критическая. На ней ваши естественные реакции отключаются и иммунитетом начинает управлять вживленная искусственная сеть. К сожалению, отключение естественной иммунной системы необратимо.

– То есть, если сеть не сработает, я умру?

Левек кивнул:

– С вероятностью тридцать два процента на третьей стадии наступит полный отказ иммунной системы и быстрая смерть. Однако, если переход к искусственному управлению пройдет успешно, вживленная сеть будет одинаково хорошо работать и на Земле, и на любой другой планете.

Шансы умереть один к трем – гораздо лучше, чем верная смерть, которой я ожидала.

– Мне, очевидно, нужно пойти на это, выбора нет, но у меня есть еще несколько вопросов. Будут ли при этом нарушены какие-то из законов защиты человечества?

– Уверяю вас, подполковник, медицинские процедуры с целью обеспечить вас нормально функционирующей иммунной системой абсолютно легальны с точки зрения законов о защите человечества.

Значит, все будет легально, но...

– Если я останусь жива, как я буду выглядеть? Сеть будет видна?

– Доктора Земной Больницы постараются избежать отрицательного воздействия на вашу внешность, но требования к функциональности в данном случае важнее эстетики.

Мне очень хотелось поступить как полковник Стоун: посмотреть на потолок и поинтересоваться, почему полковник Левек не может говорить на нормальном языке вместо того, чтобы сыпать умными словами.

– То есть, моя внешность изменится. Как сильно?

– Вероятно, незначительно.

На самом деле я пыталась спросить, останусь ли по-прежнему человеком, но не могла заставить себя произнести эти слова и постаралась задвинуть невеселые мысли подальше.

– Что вы будете делать, если я умру? Клонируете меня?

– Если ваш мозг умрет до того, как стабилизируется иммунная система, а существующее тело останется жизнеспособным, мы восстановим мозговую ткань. Если существующее тело будет нежизнеспособно, мы клонируем вас, но в этом случае клону придется проходить процедуру вживления сети.