"Останавливаться нельзя!" - Но маг с усмешкой подметил, что ледяной смерч всё ещё бушует в лагере, а значит, его следы заметёт ветер. Но ожидание эльфа-чародея рухнули. В какой-то момент в глазах мага померкло окончательно, и он упал лицом в снег. А когда снова открыл глаза и повернулся, то обнаружил спешащих следом дроу. Они уже не стреляли, они видели кровь, видели слабость Ашамаэля. Какой трофей! Жрица наверняка будет в восторге от такого нового раба.
- Сдавайся, светлый эльф! - выкрикнул один из дроу. Рослый воин в чёрных латах с мечом и щитом. На щите его красовался символ Верховной Жрицы - красный паук на чёрном фоне. Он шёл без шлема.
"Самонадеянный идиот... Ха!" - Да, они с Ашамаэлем стоят друг друга, и от этой мысли бледные губы скривила ухмылка.
- Получишь только холодный труп... - прохрипел эльф. Сначала он пытался продолжить бегство, но осознал, что не может. Нет сил.
"Но я не могу так погибнуть! НЕТ! Ни за что!" - панически вопил разум. Едкой волной накатил страх, смывая опьянение былой мощи. Усилием воли Ашамаэль сформировал в руках ледяной меч и поднялся на ноги, но тут же покачнулся и под дружный смех тёмных эльфов упал обратно, выронив ледяное оружие, которое тут же рассыпалось миллионом мелких осколков. В глазах померкло.
- Глупый эльф... - с улыбкой произнёс дроу, поднимая на ноги Ашамаэля. Нет сил. Даже молить пощады сил не осталось. Эльф худой рукой судорожно вцепился в запястье воина империи. Песочно-оранжевые глаза в ужасе расширились, лицо исказилось болью и страхом.
- Нет... - просипел чернокнижник.
- Что? - зубоскаля, переспросил дроу, упиваясь своей властью.
- Я знаю, что ты хочешь сделать... Не смей!
- А что ты мне сделаешь?! - захохотал капитан. Загудело в ушах. Капитан империи Мортис что-то говорил, но Ашамаэль уже не слышал. Это конец. Всё погибло.
Внезапно чёрный маг ощутил, что снова упал на землю, а слух порезал пронзительный орлиный клич. Испуганные крики тёмных эльфов, звуки рвущейся плоти и скрежет доспехов. Хлопанье огромных крыльев.
"Что происходит? Ни черта не вижу..." - мысленно ворчал эльф, к которому постепенно возвращалась трезвость мысли. Но зычный голос, принадлежащий явно не человеку, окончательно вернул Ашамаэля к реальности:
- Вставай, Падаан Файон, слуга короля Сиралиона! - до боли знакомый голос. Он использовал старое имя мага и звучал с таким акцентом, который есть только у одних существ в этом мире. Чёрный колдун медленно перевернулся и, уже в который раз за эти пару часов, обомлел от ужаса. Перед ним стоял огромный крылатый зверь с телом льва и головой орла. Пронзительные белые глаза в упор смотрели на эльфа, а вокруг лежали тела дроу. В небе кружила целая стая таких же существ. Некоторые из них пикировали вниз, нанося удары по лагерю.
"Грифоны... Грифоны! Быть такого не может... Почему?"
- Падаан, не время играть в твои игры. Тёмные эльфы скоро поймут, что произошло. Нам надо бежать! - произнёс грифон.
Ашамаэль, ничего не понимая, поднялся на ноги, и грифон тут же подхватил его, легко усадив на свою спину. И с орлиным кличем зверь взмыл в воздух.
- Куда держишь путь? - уже в воздухе пробасил грифон.
- Ирдия... - прохрипел Ашамаэль. - Но объясни мне, кто ты. Зачем спас?..
- Неужели не помнишь, Падаан Файон? - кажется, зверь был искренне удивлён. - Давным-давно ты со своим отрядом спас молодого грифона и его семью от расправы. А я в благодарность поклялся отплатить тебе за помощь. Король грифонов должен держать своё слово!
- Но я требовал больше... - чернокнижник начинал вспоминать. Тогда, во время очередной войны, он ещё служил королю и вёл свой отряд в бой. Но в лесах он застал битву грифонов и охотников-дроу. И преимущество было явно не на стороне гордых зверей. Тогда эльфы кинулись в атаку и быстро перебили врагов. Главой семейства оказался наследник Небесного Трона, который был очень благодарен за спасение своей семьи. И тогда принц поклялся отплатить командиру Падаану Файону той же монетой. Но уже тогда Ашамаэль был алчен и потребовал большей клятвы: всегда отвечать на зов своего спасителя, всегда приходить на помощь в бою. И принц не смог отказаться - таким образом, грифон связал себя сразу двумя клятвами. Кажется, его звали Велетситгор. Да, именно так. - Но как?
- Мы тоже сражаемся с империей, эльф, - произнёс Велетситгор. - Не так явно, как вы. Ведь они даже не знают, где находится наша столица... - Впрочем, этого не знал никто, кроме самих грифонов. Но ходят слухи, что Небесный Трон - столица гордых существ - находится где-то в горах Андатари, которые ещё называют Клеймором Создателя. Эти горы - самые высокие на метрике, а может, и в мире, их величественные пики уходят далеко за облака, на их вершинах не был ни один человек, эльф или орк. Никто из смертных, кроме самих грифонов. Хотя бы потому, что там почти невозможно нормально дышать неподготовленному существу. Сейчас грифонов почти никто не видит - они куда-то ушли после последних войн, но начали возвращаться, когда тёмные эльфы вновь начали поднимать головы и когда миру начала действительно угрожать опасность. Это долгая история. Люди боялись грифонов - яростных воинов, самых быстрых летунов, небесных солдат. Гордые звери подвергались самым разным гонениям, которые обострились во время войн с тёмными эльфами. Тогда старый король, отец Велетситгора, сказал, что уводит свой народ обратно на Небесный Трон, раз люди настолько глупы, что не видят истинного врага. Был расторгнут договор о военной помощи высшим и лесным эльфам. Но сейчас грифоны начали возвращаться... В конце концов, они рождены, чтобы сражаться, чтобы помогать земным существам.
"Они вернулись..." - даже холодный чернокнижник не мог сдержать восторга.
А о Небесном Троне уже многие тысячи лет слагают легенды. Говорят, когда-то прекрасный город находился намного ниже, и люди имели туда доступ. Говорят, что высокие широкие башни вылиты из серебра и золота, а стены высечены в самих горах, а ещё выше располагаются бесчисленные гнёзда, выбитые в скалах, где движение не прекращается даже глубокой ночью - тысячи грифонов спешат по своим делам, кружа вокруг скал. Но никто не помнит того момента, когда Небесный Трон обрёл своё нынешнее название и оказался на самых пиках Андатари. А может, это всё просто вымысел, а на пиках гор всего лишь кучка гнёзд. Но не приведи Создатель задать подобный вопрос грифону.
Холодный ветер дул в лицо, трепля белые волосы и окровавленные полы балахона. Стая грифонов мчалась во весь опор, и вскоре показались ничейные земли, а на горизонте уже виднелась и Ирдия. Спасители пошли на снижение. Ноги Ашамаэля вскоре коснулись земли. Он мог идти. Но не более. Вряд ли сможет постоять за себя, если вдруг что-то случится.
- И всё-таки, - обратился эльф к королю грифонов. - Что именно вы делали так далеко от своего дома?
- Пытались связаться с северными эльфами. Но у них что-то случилось, - медленно произнёс Велетситгор. - А что делал там ты?
- Это не важно, - отмахнулся Ашамаэль. - Я попал в засаду, как ты заметил.
- Падаан, я чувствую, что ты лжёшь, - озадаченно произнёс грифон. - Ты сам напал на блокаду, пытаясь прорвать кольцо. И я ощущаю в тебе то, чего при первой встрече не было. Ты изменился. Очень сильно.
- Имеет ли это значение? - холодно произнёс эльф. - Ты готов выполнить и вторую свою клятву?
- Конечно, Падаан, - кивнул грифон. Голос его был серьёзен, но от чернокнижника не ушло, что зверь был недоволен.
- Не называй меня так, - поморщился беловолосый, не сдержав резкого тона. - Ашамаэль. Зови меня Ашамаэль.
- Ты действительно изменился. Прощай... Ашамаэль. - И грифоны вновь взмыли вверх.
***
Кайириан молча сидел перед золотым фонтаном, вслушиваясь в журчание воды. На дворе была ночь, в стеклянные потолки было видно звёздное небо. Луна и светильники освещали небольшой зал-сад, усаженный тонкими пышными деревьями, чьи жёлтые кроны переливались в свете огня. Всё-таки это было странно - там бушует умирающая зима, а здесь осень... С битвы у той крепости прошло довольно много времени, но его рана до сих пор не заживала. Казалось, становилось даже хуже. Монарх лишь редкие часы мог стоять на ногах, а остальное время проводил в лазарете под присмотром целителей, оставив ведение войны маршалу. Боль растекалась по всему телу, порой даже лишняя одежда становилась испытанием, невыносимой мукой. Впрочем, одежду королю заменили слои бинтов, которые покрывали крепкое тело короля.
