Ритуал, который предстояло совершить Дартану, был не столько сложен, сколько долог. В конце концов, чернокнижнику предстояло принести в жертву больше сотни жертв! И предать нынешних хозяев, ибо дроу явно не понравится, что все их рабы отправятся на тёмное капище. Но ничего... Кровь тёмных эльфов наверняка тоже понравится Дартазаэлю.
В эту же ночь замок покинула одинокая фигура в чёрном балахоне. Быстрым шагом чернокнижник двинулся по улицам, и следом за ним тянулись алые нити, которые проникали в дома и бараки. Разумы людей и тёмных эльфов опутывало невиданное оцепенение и странный шёпот указывал, куда надо идти. Везде, где проходил Дартан люди и дроу покидали свои дома и против своей воли шли к замку, где находился вход в глубокие подземелья, ведущие к храму Владыки Бездны. Дартан долго и тщательно готовился к этому, поэтому магическое оцепенение не скоро спадёт с жертв. Всё могло испортить только появление патруля дроу, или явление Сакфир -- насчёт последний Дартан не беспокоился, ибо уже прошёл слух об её поражении от рук Ашамаэля -- заносчивого остроухого ублюдка. Дартану оставалось только негодовать, почему тот не прикончил колдунью. А вот дроу были весомой угрозой. После появления того же пресловутого Ашамаэля война с империей Мортис была проиграна, и тёмные эльфы повсеместно отступали. Так или иначе кто-то из них явится сюда, сомнений быть не могло. Но с ними уже придётся разбираться как-то иначе, ибо остатки сил Дартана уйдут на ритуал.
***
И вот, настал час ритуала. Тысячи людей и эльфов собрались в чёрном капище. Сам алтарь был пуст, но восемь коридоров приняли под свои своды все жертвы. Сам же Дартан стоял пред изваянием своего повелители, закутанный в бесконечные складки чёрного балахона. В руках его в мрачном красном свете блестел ритуальный кинжал, губы шевелились, шепча древнее заклинание. А когда с первой, самой простой, частью было покончено, Дартан двинулся к беспомощно замершим жертвами. И глас его заставил содрогнуться своды храма:
-- Услышь мой зов, владыка забытых времён! -- молодой голос затянул ритуальную песнь. Возможно, древний текст и не был столь ритмичен и прекрасен, как другие произведения древности, но был полон уважения и почтения к своему владыке, а так же нёс в себе магическую мощь многих эпох. Стоило первым словам сорваться с губ Дартана, как острая сталь тут же перерезала первую глотку жертвы. Тело его начало стремительно опустошаться -- тёмная сила высасывала всё, до единой капли. Кровь стекала по гладкому полу к подножию изваяния Дартазаэля.
-- Услышь мой зов, владыка Смерти! Услышь мой зов, владыка Пустоты! Услышь мой зов, владыка Бездны! -- голос мага звучал всё громче, а с каждым словом на пол падало ещё одно высохшее тело. Пол просторного зала постепенно покрывался кровью. И стены, предвкушая безумную кровавую жертву, задрожали, словно в возбуждении.
-- Восстань из праха, властитель страха, Дартазаэль. Восстань из праха, сокруши своих врагов. Взываю я к тебе, Создатель мой, чтоб дал мне ты могущество богов! -- одеяния чёрного мага намокли от крови.
-- Я сокрушу твоих врагов, и к вере во власть твою над миром людей я приведу! Моя душа -- твоя! Я лишь хочу служить тебе, я беззаветно предан и стать готов твоим мечом! Я сокрушу врагов твоих во славу Бездне! Во славу Пустоте поднесу я к алтарю миллион твоих врагов! По воле твоей, Владыка Дартазаэль, я брошу вызов Небесам, оспорю право лживого Творца! -- неведомая сила стягивала тела жертв к алтарю, образуя перед стенами вал из мертвецов. А чернокнижник без устали продолжал лишать жизни свои жертвы, медленно погружаясь в экстаз. Для него существовала лишь молитва Владыке и ритуал. Всё остальное -- второстепенно.
-- Ты -- мой творец, ты -- мой Создатель, ты -- мой бог! Услышь мой зов, владыка забытых времён! Услышь мой зов, владыка Смерти! Услышь мой зов, владыка Пустоты! Услышь мой зов, владыка Бездны! Восстань из праха, властитель страха, Дартазаэль. Восстань в своём величии, и первозданной силе! Восстань, мой повелитель, я жертву приношу тебе! Твой час настал! -- слова эти полагалось повторять до самого конца ритуала, который будет длиться долгие часы. И когда таинство было близко к завершению, уже было слышно, как ликует сам Дартазаэль, слыша зов своего слуги, чувствуя, как он медленно проникает в этот мир, пускай и временно. Но давно наблюдал он за Дартаном, и видел, что тот готов свернуть горы подобно ренегату-Ашамаэлю, но более покорен, что на руку Низвергнутому. И вот, Дартан, медленно разрезая рукава своего балахона, а следом за ним и запястья, пошёл к алтарю, красное свечение над которым усилилось многократно, заливая теперь всё капище и отражаясь в глади образовавшегося кровавого озера. Алое озеро было чародею по самое колено. Чернокнижник, подняв перед собой оголённые, кровоточащие руки медленно пошёл к изваянию Дартазаэля. Тьма под ним вздыбилась, словно дикий зверь.
-- ПРИДИ ЖЕ ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЬМЫ! ЯВИСЬ В НАШ МИР! -- нечеловеческой силы крик вырвался из груди Дартана, и мужчина рухнул на колени пред поднявшейся из-под статуи мглой. Тем временем ожившая темнота начала обретать форму. Исполинская фигура, усеянная шипами, выросла перед покорным колдуном. Он выглядел так же, как и на изваянии. Овеянный аурой бесконечного страха и величия, он подошёл к Дартану. На мага смотрела пара пылающих белым огнём глаз. Внезапно лицо рассёк широкий оскал, так же пылающий бесконечным белым пламенем.
-- Я пришёл, чернокнижник... Говори, -- Дартазаэль намеренно тянул время. Он желал услышать слова верности, сказанные добровольно, а не по наитию.
-- Владыка мой... Мой творец! Я бесконечно верен тебе, все эти души -- твои! Если потребуется, я готов принести в жертву и свою жизнь. В жизни и смерти я буду твои слугой!
-- Но в мире живых толку от тебя больше. Ты звал меня, только для того, чтобы сказать эти слова? Это всё? -- в рычащем голосе бога послышались наигранно угрожающие нотки.
-- Я жажду служить тебе, Дартазаэль! Я вызвал тебя для того, чтобы дать присягу! И связать наши узы кровью. Я открою врата в мир живых!
И тогда, без единого слова, Дартазаэль вытянул когтистую лапу и приложил чёрную ладонь к груди чернокнижника. Своды храма задрожали, словно от удара кузнечного молота, кровавое озеро небольшими волнами ударялось об вал мертвецов. Тело Дартана пронзила адская боль, и казалось, что стальная звезда прожгла грудную клетку насквозь. Но маг не дрогнул, всё ещё находясь в вознесённом состоянии -- хотя он и осознавал, что испытывает адскую боль, он не чувствовал её, ибо он достиг того, к чему шёл всю свою жизнь. Но тут стало нестерпимо холодно. Такой холод ощущает умирающие люди. И запах мертвечины ударил в нос так, что помутнело в глазах -- до этого взор Дартана был поразительно ясен.
-- Я нарекаю тебя, мой верный раб, -- рычащим голосом начал Дартазаэль. -- Не только моим первым слугой и мессией, но и тем, кто положит начало возрождению искусства некромантии. Сама Смерть станет подвластна тебе! И сокрушишь ты любого врага, что встанет у меня на пути... Неси же слово моё в мир, но не забывай о главной цели. Я жду тебя в Ледяных Пустошах. Разрушь печати Бездны, -- потом озарил всё вокруг яркий ядовито-зелёный свет с кровавыми прожилками. А на груди Дартана появилась такая же восьмиконечная звезда, как и у Ашамаэля -- знак слуги Низвергнутого.
История некромантов уходит глубоко в древние века, а прерывается много тысяч лет назад. Сейчас в мире нет ни одного мага, который бы знал хоть что-то об искусстве покорения мертвецов и смерти -- в напоминание об этих страшных колдунах осталась только неприкаянная нежить, бродящая в тёмных уголках мира. А началось падение древнего искусства с того, что группа могущественных личей бросила вызов самому Создателю, возжелав править и миром живых, и миром богов. Долго длилась война между мертвецами и всем миром. Впрочем, видели её не везде -- Республика Талания, уже тогда находящаяся на своём пике силы и на пороге золотого века, сумела сдержать напор неприятеля, перерубив пальцы войны. И хотя видели войну лишь земли Талании, участвовали в ней все народы мира бок о бок с богами -- самые молодые из них, в конце концов, даже явились миру в зримом облике, дабы сразить могучих личей. Именно из-за этой войны Республика не вошла в свой золотой век, придя в упадок после падения армии мертвецов, а некроманты были уничтожены гневом самого Создателя. Память о древних заклинаниях истёрлась из памяти всех живущих -- остались лишь страшные легенды, а идею покорения смерти не считают абсурдом разве что архимаг, да пара магистров, ведающих тайны древности.
