— Сначала надо потрясти дерево, а потом собирать плоды.

— Ну, так в чем дело?! Говорят, утопающий хватается за соломинку… а мы считаем ниже своего достоинства за лодку схватиться, которая мимо плывет. Да нет, не считаем — ленимся… Это ли не глупость?!

Настойчивый человек Чаган-ага, энергичный, этой самой энергии у него не то что на Атаева — на десятерых Атаевых хватит и еще останется. Долга жизнь, много энергии требует.

Утверждение людей, что нет ничего быстрее худой вести, страдает односторонностью, как, впрочем, и всякие поспешные утверждения. Добрая весть тоже легка на ногу. Больше того, она движется с той же необычайной скоростью, что и худая; так, скорость звука остается постоянной, независимо от того, гремит ли гром вдалеке или выводит свою нежную, дрожащую мелодию зурна.

Весть о том, что Ягмур-еген поставил на свой трактор новый аккумулятор, и особенно то, что сам товарищ Атаев привез его к Попушгуму и собственноручно вручил без всякой там, даже государственной, цены, весть эта с необычайной, как уже было сказано, скоростью распространилась не только среди механизаторов и их жен, это еще неудивительно, но буквально везде… Хотите, верьте, хотите, нет, но, когда Ягмур-еген после пятнадцатиминутного дружеского разговора с товарищем Атаевым (разговора, полного взаимных благодарностей и одобрений, разумеется) примерно за пять минут установил аккумулятор и завел свой тракторишко, а потом минут через двадцать ехал мимо фермы, сторож этой фермы, почтенный аксакал Агахан-ата, сидевший одиноко на лавочке у ворот, приветственно потряс посохом своим и изо всех старческих сил прокричал:

— Мир тебе, Ягмур-еген! Поздравляю тебя с новым аккумулятором, дорогой, и пусть он подольше не садится!..

На другой день, стоило только чуть-чуть подняться солнцу над горизонтом, явился на его делянку хлопчатника Медет-ага. Несмотря на видимое его административное косноязычие и будто бы робость с начальством, заместитель предколхоза был сугубо деловой и хваткий мужчина, правая рука Арапа-ага. К тому же он сейчас исполнял обязанности главного инженера, ушедшего в отпуск, и вмешивать дипломатию в свои отношения с подчиненными явно не собирался.

— Вот что, Ягмур-еген, — сказал он ему без всяких восточных хитростей, — ознакомься-ка вот с этим списком, а я пока закурю.

Ягмур взял из его рук листок, начал читать, понимающе кивая головой:

— «Коленчатый вал — 2 шт., аккумуляторы — 5 шт. (лучше больше)… рессоры для «ГАЗ-69»…» угу, так, угу-м… Да это же список драгоценностей, Медет-ага!

— Надо его реализовать, дорогой еген.

— Как это?

— Атак. Я даю тебе завтра на день — понимаешь? — на день вот эту машину с шофером, ты едешь к товарищу Атаеву и…

— И что?

— Ну, ты что, маленький, что ли?! Ясное дело, ты привозишь все, что в этом небольшом списке написано. Потом мы устраиваем маленький… э-э… той.

— Да вы что, Медет-ага, я же…

— Ничего, ничего. Кому привезли аккумулятор на дом — мне или тебе? Кто привез его — какой-нибудь левак, пьяница или сам товарищ Атаев?! Товарищ Атаев лично, сам привез тебе, а ты говоришь, еген, возражаешь тут!.. А теперь скажи такую маленькую вещь, еген, которая называется правдой: как это вы… э-э… сошлись так?

— Сам не знаю, уважаемый. Летели вместе в Ашхабад, ну и понравились, должно быть, друг другу…

— Хм… понравились. Скажи еще — любовь с первого взгляда… Не понимаю, тем более после разговора того на Попушгуме… И все?

— И все, а что ж больше… Ей-богу, он, по-моему, замечательный человек. Когда сойдешься вот так с людьми, без всяких там… Нет, он хороший человек.

— Ну ладно, хороший так хороший. Эй, Ковсы, — крикнул он шоферу, — завтра ты с утра в полном распоряжении вот у этого уважаемого человека. Куда он скажет, туда и поезжай. А ты, еген, пустым не отправляйся, заезжай в правление и возьми там в бухгалтерии все нужные бумажки. Да, и напомни еще о гусеничном тракторе, уже третий месяц как в капиталке у них стоит, без движения. Не знаю, как ты, а я бы им… Ну, ладно.

Товарищ Атаев еще раз доказал свои высокие человеческие качества, во всяком случае гибкость их. Когда Ягмур-еген и молоденький, недавно демобилизовавшийся Ковсы подкатили к крыльцу конторы районного отделения Сельхозтехники, Атаев уже заносил ногу, собираясь садиться в свой «уазик». Заносил ногу человек, находящийся по разным причинам в одном из самых сквернейших своих настроений, но так и не занес, увидя дорогого гостя: и когда поставил ее опять на грешную землю, это уже был совсем другой человек, счастливейший из смертных или что-то вроде этого…

— Ягмур-еген, дорогой, какими судьбами?

— Здравствуйте, яшули!.. Да вот по делам всяким ездил, попутно с Ковсы вот… в магазины заскочил, туда-сюда… Попутно, так сказать.

«Хороша попутка — персональная машина Медета-ага… Не-ет, этим глаза мне не засоришь, не старайся, — с досадой думал товарищ Атаев, расспрашивая между тем неожиданного гостя о жене и детях, о здоровье их, пусть крепким оно будет, как… — Не одни мы видим ключик, не одни… Да, куда ни кинь, а прав Чакан — энергия нужна, и еще раз энергия! Ничего, все окупится, главное — не упустить».

— Знакомься, дорогой Ягмур-еген, вот все хозяйство мое! — Атаев широко повел рукой, показывая. — Ба-аль-шое хозяйство, глаз да глаз нужен… Если у тебя ко мне есть дело, можешь говорить прямо, Атаев все сделает для своего друга!

— Спасибо, яшули, большое спасибо!.. Неудобно, конечно, просить, вы и так заняты…

— Ничего, ничего, говори! Мы должны помогать друг другу, иначе какие мы друзья?

— Мы тут, товарищ Атаев, в тракторной бригаде… это… посоветовались и решили попросить вас как нашего… Очень, товарищ Атаев, просим!

И Ягмур-еген полез в карман, вынул и с неловкостью подал ему перечень… А что, если на смех подымет, в Совет Министров пошлет с этим списком?! Ишь, чего захотели, скажет. Вы бы еще икорку сюда записали, скажет, импортные дубленки… Бывший начальник Сельхозтехники всегда так говорил просителям, и ответить ему было нечего. Самому главному инженеру колхоза и даже Арапу-ага так говорил, а кто такой Ягмур по сравнению с ними? Никто.

Но товарищ Атаев, небрежно пробелов перечень, даже бровью не повел.

— Это? Моджек-ага! — крикнул он. Из открытой двери склада выглянул сумрачный всегда, видавший виды кладовщик, перед которым заискивал весь цвет технократии района. — Моджек-ага, исполни-ка нужду этого человека без вопросов, понимаешь? Я потом сам распишусь.

Кладовщик принял бумаги, прочитал список один раз, другой и уставился на своего начальника, не понимая.

— Позвольте, товарищ Атаев…

— Не позволю, — твердо сказал начальник.

— Но это же…

— Это есть то, что надо. Не заставляй меня доказывать это, или я… Иди работать. С товарищем шофером вот иди, выдай, а мы пока поговорим тут о другом. — И обратился к Ягмуру, широко улыбнулся: — В конце концов, дважды в эту жизнь никто не приходит, еген. Но у меня тоже будет… э-э, деловое предложение.

«Верно говорят, что услуга за услугу — это ложка, которая ходит по кругу, — приуныл в душе Ягмур и пожалел, что так быстро согласился с Медетом-ага. — Вот он сейчас попросит чего-нибудь, — что я ему отвечу, чем отплачу?!» А вслух сказал:

— Да, яшули?.. Если ваша просьба колхоза касается, Арап-ага вряд ли откажет.

— Что мне может дать ваш колхоз, хе-хе… У меня предложение: не пообедать ли нам у меня, чаю попить?

— Товарищ Атаев!.. — Ягмуру стало вдруг совсем совестно: как он мог так подумать об этом честнейшем, оказывается, человеке?! Как мы не верим порой друг другу, как не хотим верить! — Спасибо, огромное спасибо вам, яшули, но… Я так благодарен, так… Приезжайте к нам хоть сейчас, мы сами хотим встретить вас у меня или у Медета-ага, поедемте, яшули! Сам Арап-ага…

— Ну, зачем же так официально, еген. С председателем мы и в другом месте можем посидеть, при чем тут председатель, Медет-ага тот же…