Однажды, поздно вернувшись домой, Хайдель сидел в кресле и размышлял над тем, что приближается день его рождения, который — к его великому сожалению — придется отмечать шумной компанией. «Проклятье, — думал он, — все эти людишки, строящие из себя героев… Как они опостылели мне со своими мелочными интересами и грязными делами. Но я должен… Должен звать их в свой дом, делать вид, что мне безумно льстит их внимание… А почему? Только потому, что чем-то я обязан одному, когда-то я был виноват перед другим, а однажды мне может понадобиться третий…» Он закурил сигарету и закрыл глаза. «Придется их пригласить и потратить день моего рождения на эту великую радость общения с ненужными мне людьми», — подумал он и, нажав на звонок, вызвал Хельгу.

— Знаешь, — сказал он, когда, повинуясь его жесту, Хельга села на стул, — завтра у меня будут гости. Этакая свора жаждущих веселья зверей. Так вот. Я не хочу, чтобы они тебя видели. Пусть работает один Антонио — он вполне справится, тем более что ему не привыкать… Вечером я вернусь уже не один, поэтому ты должна будешь находиться в своей комнате. Учти, что все это будет шумно и долго, так что наберись терпения. Да, и вот еще что. Если ты услышишь звонок, то никак на это не реагируй. Просто спокойно сиди у себя, потому что если он все-таки прозвенит, то значит, на него нажал кто-то другой. Вот, собственно, и все. А вечером следующего дня я приеду, и все будет как прежде.

Как и ожидал Хайдель, народу собралось много, все веселились и были пьяны. У него же, напротив, настроение было отвратительное, и чтобы хоть как-то это скрыть, он много пил и делал вид, что неважно себя чувствует. В разгар вечера, когда Клаус, задумавшись, стоял возле окна, к дому подъехал автомобиль. «Интересно, кто бы это еще мог быть?» — раздраженно подумал он и пошел в сторону двери.

К его великому удивлению, через несколько минут на пороге появилась Магда в ослепительно белом манто.

— Клаус, дорогой! — манерно улыбаясь, сказала она и развела руками. — Я не могла пропустить твой день рождения. Поздравляю, поздравляю!

Кисло улыбнувшись, он пошел ей навстречу. «Про тебя-то я и забыл», — зло подумал он и, делая вид, что очень рад ее видеть, крикнул одному из присутствующих:

— Генрих! Твоя сестра приехала!

Магда, принимая его выражение лица за демонстрацию сильных чувств, обняла его и шепнула:

— Я так рада, Клаус. Ты ведь вспоминал обо мне?

Он потащил ее к столу, желая отделаться от навязчивых объятий:

— Позже, Магда, чуть позже, — он отошел в сторону, делая вид, что ищет бутылку.

Застолье продолжилось, и только во втором часу ночи гости стали понемногу расходиться. «Неужели все это сейчас кончится?» — подумал Хайдель и, закрыв дверь за последней парой, пошел наверх, думая только о том, чтобы побыстрее лечь спать. Однако, зайдя в свою комнату, он увидел Магду, стоявшую возле кресла.

— Клаус, — она улыбнулась и присела на подлокотник, — ты ведь хочешь, чтобы я осталась? Не так ли?

Он сел в кресло и закурил.

— Я хочу спать, — сказал он, откинувшись на спинку.

— Ну Клаус, — Магда недовольно сдвинула брови. — Ведь ты все это время был один. Я знаю, мне говорил Генрих. Неужели ты совсем по мне не соскучился? Или…

Магда встала и прошлась по комнате.

— Или ты и правда был с той женщиной, которую я встретила в тот день в твоем доме? Кто она была такая? Скажи мне?

Клаус почувствовал, что начинает терять терпение.

— Магда, сделай одолжение, отправляйся домой, — он встал с кресла и подталкнул ее в сторону двери. — Нет никаких женщин, нет никого. Я просто хочу спать.

— Ну Клаус! Я уже отпустила своего шофера. Твоего тоже нет… Ты же не выгонишь меня на улицу…

— Слушай, Магда! — резко сказал Хайдель, заставив ее вздрогнуть. — Я иду спать. Ты можешь идти на улицу, можешь устроить здесь погром, делай что хочешь, но только оставь меня в покое!

И, громко хлопнув дверью, он ушел в спальню. «Буду надеяться, что она не наделает каких-нибудь глупостей», — подумал он и, не раздеваясь, лег на кровать.

Оставшись одна, Магда села в кресло и задумалась. «Интересно все-таки, — размышляла она, поигрывая длинной ниткой жемчуга, — кто была та женщина в черном платье? Неужели правда прислуга?» Она вытащила из сумочки зеркало и, поправив прическу, посмотрела на звонок. «Сейчас я это проверю», — подумала Магда и нажала на кнопку. Подождав несколько минут и поняв, что в ответ на ее вызов никто не придет, она позвонила еще раз. «Странно, — подумала она, зябко поеживаясь, — может быть, на самом деле не было никакой женщины, и все эти дни он был один? Это на него так не похоже…»

Магда снова походила по комнате, но, неожиданно почувствовав себя уставшей, решила: «Пойду немного вздремну. Жаль, конечно, что он так напился, но не сидеть же мне до утра в этом кресле». Она пошла в спальню и, недовольно посмотрев на Клауса, тяжело вздохнула и прилегла рядом с ним. «И почему он вдруг ко мне переменился? — подумала она, снова нервно теребя бусы. — Сначала все шло так хорошо». И в досаде от этих мыслей она так сильно сжала жемчужный узел, что нитка не выдержала и бусины рассыпались по кровати. «Вот невезение! — Магда села и, водя руками по одеялу, стала собирать жемчуг. — Надо их найти и заново перебрать. Хотя… Можно это сделать и завтра, когда будет светло. А пока я все-таки прилягу отдохнуть…»

Утром Клаус проснулся с головной болью. «Только не это! — подумал он, увидев спящую рядом с ним Магду. — Когда-нибудь мне удастся от нее отделаться?» Он встал и, сделав глоток из полупустой бутылки, подумал: «Удивительно, как только она появляется рядом со мной, мне сразу хочется напиться».

— Магда! — рявкнул он, желая побыстрее выпроводить ее из дома. — Вставай! Мне некогда тебя ждать. Сейчас за мной приедет шофер, и я отвезу тебя домой. Поторапливайся!

— Ну Клаус! — Магда потянулась и села. — Подожди, мне надо собрать бусы… Я их рассыпала здесь вчера…

— Хватит рассуждать! — он зашел в ванную комнату и оттуда крикнул, — Собирай их и быстро иди вниз! Я сейчас спущусь.

«Да, видимо, он просто озверел от одиночества, — возмущенно шаря руками по кровати, думала Магда. — Ну ладно, кажется, я подобрала все. Осталось только найти нитку покрепче». И, на ходу поправляя платье, она быстро пошла вниз.

Вечером Хайдель вернулся немного позже обычного. У него было отвратительное настроение, ему хотелось расслабиться и отдохнуть. «Может быть, хоть сегодня я смогу нормально отметить свои тридцать девять лет?» — размышлял он, открывая входную дверь.

«Хорошо, что хоть с ней мне не надо ничего из себя изображать», — подумал Клаус, обнимая Хельгу, которая, как было заведено, ждала его в холле.

— Я хочу, чтобы мы вместе поужинали. Пусть Антонио все приготовит, а ты иди переоденься в вечернее платье, — сказал он, разглядывая Хельгины глаза и машинально отмечая что-то необычное в ее взгляде.

Он поднялся к себе и прошел в ванную. «Интересно, что она так на меня смотрела? — рассуждал он, снимая мундир. — Крови на мне сегодня нет… Тогда что же?»

За ужином, когда Хайдель наконец-то освободился от неприятного осадка, оставленного вчерашним приемом, и выкинул из головы мелкие происшествия прошедшего дня, он снова вернулся к взволновавшему его вопросу. «Что выражает этот взгляд? — задумался он, рассматривая Хельгу в трепещущем свете свечей. — Это не страх, не удивление, но что-то другое».

— Хельга, — сказал Хайдель, откидываясь на спинку стула, — расскажи мне, как ты провела эту ночь.

— Я сидела в своей комнате, как вы приказали. Потом легла спать, — она посмотрела на него и опустила глаза.

— А тебе кто-нибудь звонил? — спросил Клаус, делая вид, что не замечает ее поведения.

— Да, два раза, — Хельга по-прежнему не поднимала глаз.