Из сумки тоненько запиликал телефон:

— Марианна… Ты готова? Спускайся. Я жду тебя у подъезда, — голос Артиса с его красивым акцентом заставил меня покраснеть от удовольствия.

— Иду.

Надо было бы выйти из машины, встретить Марианну поцелуем, усадить на первое сиденье, осторожно закрыть дверцу… Да, наверно действительно надо. Хотя, с другой стороны, зачем? Для такой как она мое внимание уже и так — большое одолжение. Раньше к ней и близко не подходили мужчины с подобным социальным статусом. Болталась среди остолопов вроде ее драгоценного Макса, а тут раз — и судьба делает такой шикарный жест.

Размышляя, я продолжал сидеть в автомобиле и очнулся только, когда Марианна плюхнулась рядом со мной:

— Привет, — я улыбнулась и чмокнула его в щеку. — Куда мы поедем? Действительно, в ресторан? Ну, я надеюсь, не в японский? — я так радовалась тому, что мы сблизились — наконец-то можно было отбросить все условности и безбоязненно говорить с ним не как с высокооплачиваемым врачом, делающим мне одолжение, а как с мужчиной, которого я осчастливила своим согласием и любовью. Достав помаду, я подправила губы. — Так куда же мы отправляемся?

Туда, куда я захочу. Не слишком ли много вопросов ты задаешь? Стоило затащить тебя в кровать, как ты начала вести себя, как хозяйка. Тебе не кажется, что ты возжелала слишком многого? Если я намекнул, что хочу с тобой встречаться, то это вовсе не значит, что правила игры изменились. На меня нахлынула злость — каждый раз женщины, с которыми у меня завязывается роман, совершают одну и ту же ошибку. Почему после первой же ночи все они превращаются в собственниц? Куда девается их робость, милая застенчивость? Почему все происходит по невероятно раздражающему меня шаблону?

Марианна удивленно взглянула на меня:

— Артис, а почему ты молчишь? Я делаю что-то не так?

— Ты угадала, — я недовольно поднял бровь. — Мне не нравится, когда опережают события. Если я решил куда-то пригласить тебя, то уж прими это, как есть. Позволь мне украсить наши отношения хоть каким-то элементом сюрприза. Японский ресторан, значит японский. Если же ты хочешь предупредить меня, что по каким-то причинам не приемлешь такую кухню, то надо говорить об этом более тонко. А? Как ты считаешь? Или я не прав?

Она на секунду отвернулась, а потом немного подумав ответила:

— Но я так с мужем всегда разговариваю… И он это воспринимает нормально.

Я быстро посмотрел в ее глаза:

— Не стоит меня обманывать. Ты вздыхаешь возле своего Макса и боишься ему слово поперек сказать. Так что давай-ка договоримся — будь немного поскромнее. Я все-таки тебе не муж. Правда?

Ее щеки стали красными:

— Может быть, ты просто не хотел меня сегодня видеть? Тогда зачем звонил?

Мило. Разборки. А чего я ждал? Кто засадил в нее обойму патронов? Я или не я? Хочешь, не хочешь, а придется мучиться дальше. Видимо, тому, о чем я мечтаю, никогда не суждено сбыться. От злости на самого себя мне захотелось сказать ей что-нибудь обидное:

— Ты Марианна путаешь разные понятия. Я тебе сейчас объясню, а потом тебе придется выучить эти правила наизусть. Есть разные породы женщин. Одни честные и созданные для благопристойности, а другие раскованные и созданные для удовлетворения желаний. В том случае, если в отношениях не замешана любовь, этим первым не позволяют глупых капризов, на них не тратят столько денег, сколько тратят на вторых, от них ждут бескорыстной нежности и понимания, чего, к слову будет сказано, совсем не ждут от вторых, которых просто и не задумываясь покупают. Женятся, конечно и на тех и на других, но живут с ними тоже по разным законам. Короче говоря, ты, моя дорогая, по определению женщина первого порядка. Так что будь любезна, соблюдай законы общения.

Она уставилась на меня, как на врага, молча захлопав глазами. Я завел мотор и не торопясь выехал на проспект. И зачем я начал этот дурацкий разговор? Насочинял каких-то глупостей про женщин… Как будто она виновата в том, что мне катастрофически не везет в любви? Для чего я вообще ее дергаю? Нужно было оставить ее гнить в болоте с Максиком, папашей и мамашей. А самому заняться какой-нибудь очередной Марой — отстегнул денег, улыбнулся, отвесил плоский комплемент и все, нет никаких проблем. Я резко затормозил:

— Молчать будем?

— Я даже не знаю, что тебе сказать, — мне было так странно видеть его таким злым, что я находилась в ступоре.

Теперь мне стало понятно, почему он не женат. Кто же, в самом деле, выдержит такой характер? Наверное, его испортили большие деньги. Правду говорят, что среди людей его круга нормальных не встретишь. Что же мне теперь делать? На мгновение я представила, что сейчас навсегда прощусь с ним, вылезу из машины и вернусь домой. Из глаз потекли слезы — мне пришлось признаться себе в том, что я влюблена и не готова к расставанию.

— Артис, ну ты меня прости… Я к тебе еще не привыкла…

Он улыбнулся и провел пальцем по моим губам:

— Прекратим этот разговор. И сделаем из него выводы. И на будущее… Мне твои извинения не нужны. Когда они мне понадобятся, я тебе сообщу. Лучше вообще не совершай подобных ошибок. Итак, — я сделал многозначительную паузу. — Мы едем ужинать в ресторан? Или будем бутерброды в ларьке покупать?

— Едем, — она боязливо улыбнулась.

Какое счастье, что она не сказала «Как ты хочешь», этот ответ всегда вызывал у меня приступ ярости. Пусть немного помолчит — ей это только пойдет на пользу.

В итальянском ресторане, куда он меня привез, было помпезно и довольно людно. Мы ели что-то немыслимое — непередаваемо вкусное и ароматное. Я чувствовала себя очень неуютно, и даже мастерски приготовленные блюда не могли скрасить моего плохого настроения. Как мне теперь с ним общаться? Что будет дальше? Мы отправимся к нему или он решит проводить меня домой? Я бы спросила его, как-то обсудила дальнейшие планы… Но после этой вспышки мне было страшно даже слово сказать.

— Марианна? — он курил, облокотившись на подлокотник кресла.

— Что?

— Может быть, не будем прерывать наши занятия? Поедем ко мне и разберемся со всеми вопросами, которые ты хотела мне задать?

Такая перспектива меня обрадовала. Хоть я и не верила до конца в теорию перерождений, мне действительно было необходимо выяснить две, как мне казалось, очень важные вещи: на самом ли деле ли тот влюбленный в меня человек был Артис, и в кого воплотился негодяй, который меня убил. Улыбнувшись, я закивала:

— Да, да. Я с большим удовольствием.

— Тогда пойдем, — он ткнул сигарету в пепельницу и, положив в папку со счетом несколько крупных купюр, встал из-за стола и подал мне руку. — А то останется совсем мало времени на разговоры…

Я лежала, прилепившись к Герарду, и гладила его по плечу. Мне вспоминался сегодняшний день с его вокзальной сумятицей, свежими запахами широкой реки и поисками гостиницы, затерявшейся в горбатой паутине каких-то металлургических улиц. Перед глазами вспыхивали кадрики увиденных достопримечательностей: забрызганный шампанским щербатый мост, по которому пьяные от счастья свадьбы переходили поросший травой овраг; колокольни церквей, таящих в себе бесценные и почитаемые святыни; огромная бетонная площадь-набережная, украшенная безобразным парусникоподобным обелиском; уютный домашний ресторан, в котором мы ели искусно приготовленную селедку под шубой; отель «Бристоль», замечательный своим чистым модерном; и бесконечные крутые улочки, по которым мы гуляли, держась за руки и млея от нестерпимой и сводящей скулы любви, невыносимой и сладкой.

Чередуя слова с поцелуями, я прошептала:

— Люблю тебя. Я так сильно тебя люблю…

Я торжествовал, слушая слова Елены. Может быть, именно ради этого момента мне пришлось терпеть некий любовный вакуум всех предыдущих лет. А теперь… Милая молодая женщина говорит мне такие слова, целует, одаривает ласками, внимательно слушает все, что я ей рассказываю, считает меня гениальным…