— Я поел. Встречался с одним коллегой. Ты, наверное, помнишь его… Такой оригинал, увлекавшийся ароматерапией. Представляешь, потащил меня в какой-то ресторанчик, накормил креветками… Обещал пригласить на лекцию в музее востоковедения. Смех, да и только… А что у тебя такой вид? — я посмотрел на ее бледное лицо и мечущийся взгляд. — Что-то случилось?

Карина расправила складки на теплой домашней юбке:

— Герард, знаешь… Я что-то второй день сильно переживаю. Мне все кажется, что с тобой произойдет какое-то несчастье. Как ты думаешь, почему?

— Ну что ты, милая… Я же тебя так люблю, чего же ты волнуешься? — боясь хоть чем-нибудь себя выдать, я явно переборщил с утешениями.

Жена удивленно посмотрела на меня:

— Ты это о чем?

— Да, так, просто, — я вспомнил, что за последние лет десять ни разу не говорил ей таких слов.

— А… — протянула она и склонилась над своей вышивкой.

Мне надо сказать ей про командировку. Да, именно сейчас и ни минутой позже. Выдержав некоторую паузу, я собрался с духом и выпалил:

— Карин, знаешь… Мне придется уехать на эти выходные. Салтанат просила меня навестить одну обеспеченную пациентку из другого города… Обещала выписать премию… Поеду на пару деньков, заодно и развеюсь…

Карина выронила из рук пяльцы:

— Что? Ты уезжаешь? — ее губы задрожали от волнения. — А можно я поеду с тобой?

Это было для меня неожиданностью. Раньше ей и в голову не приходило сопровождать меня в поездках. Только этого еще не хватало. Как же быть? Я понял, что не мог ни отказать ей, ни согласиться. На мгновение меня сковало столбняком. Необходимо срочно что-то придумать! Вдруг меня озарила идея:

— Карина, дорогая! — как можно более разочарованным тоном произнес я. — Как же быть? Я сегодня купил вам с Артуром путевки на автобусную экскурсию по трем городишкам. Подумал, зачем вам скучать без меня? Съездите, развлекитесь. Вот, сейчас покажу вам… — я полез в портфель и стал демонстративно рыться в бумагах.

— Экскурсия? — сын оторвался от телевизора и стал с любопытством следить за моими поисками. — Это неплохо! Покажи-ка путевки…

Я развел руками:

— Завтра принесу. Кажется, я оставил их в кабинете.

Карина растеряно улыбнулась:

— Спасибо, Герард. Я не ожидала. Жаль, конечно, что мы не едем туда втроем, но может быть в другой раз…

У меня отлегло от сердца. Завтра придется во что бы то ни стало раздобыть эти несчастные билеты. Благо, что от страха я назвал один самых распространенных маршрутов…

Всю ночь я мечтал о Елене, как семнадцатилетний юнец. Сквозь марево сна мне виделись ее глаза, излучающие нежность, слышался чуть детский голос, нашептывающий слова любви. Меня крутило чувство, о силе которого я раньше знал только по книгам, оно не давало мне покоя и заставляло грезить, отбрасывая реальность, как ненужную шелуху. Я был тяжело болен сладкой парализующей болезнью, которая дарила мне пропуск в неизведанный мир, полный томительных наслаждений и запретных услад.

Этот вечер мы проводили вдвоем с Максом. Я испекла сладкий маковый пирог, приготовила немного печенья и украсила стол разноцветными вязаными салфетками. Мне было несколько не по себе после всего того, что произошло со мной в квартире у Артиса, и хотелось чуточку отвлечься.

Существуют прошлые жизни или нет — сейчас меня это волновало гораздо меньше, чем вопрос, почему образ Макса ассоциировался у меня с такими страданиями. Мне хотелось обсудить это с ним самим и, возможно понять, что скрыто в его собственном подсознании. Поставив перед мужем бочкообразную чашку с пахнущим мятой зеленым чаем, я улыбнулась и спросила:

— Максик, скажи… А ты веришь в то, что люди живут несколько жизней?

Он хмыкнул и, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел в потолок:

— Говоришь, несколько жизней? Это интересно… Когда-то я думал об этом.

— И кем ты себя представлял? — решив не задавать ему наводящих вопросов, я с любопытством ждала ответа.

Помолчав, Макс положил на тарелку кусок пирога:

— Я как-то раз смотрел один фильм… Так, ничего особенного, конечно… Но мне там понравился главный герой. Он был выпивоха, буян, начинал день с того, что пропускал рюмку спиртного в местном трактире…

— И что? — я затаилась. — Чем же он тебе понравился?

Макс улыбнулся:

— Я просто подумал, что если бы я жил в каком-нибудь Париже, например, перед Первой Мировой войной, то пил бы не просыхая… Даже не знаю почему… Просто так. От скуки. Ну и конечно ревновал бы тебя зверски… Мне думается, что в те времена женщины были довольно распутны…

— А… — я поняла, что тема исчерпана.

Дальше наше чаепитие проходило в тишине. Это не было чем-то сверхъестественным — мы с Максом являли собой не особенно разговорчивую пару. Раньше бы меня это не удивило, но сейчас, после знакомства с Артисом, когда каждое его слово давало мне почву для углубленных размышлений, я почувствовала, что испытываю острую нехватку общения.

Что у нас за семья? Для чего мы живем вместе? У нас же не наблюдается никакого прогресса, мы не совершенствуемся духовно, интересуемся разными вещами, однако изо всех сил стараемся сохранять видимость идеальной пары… А для чего? Нужна ли я вообще Максу? А он мне? Может быть, наша связь — такая же иллюзия, как эти странные воспоминания? Я провела пальцами по лбу. Надо гнать эти гадкие мысли. Ни к чему хорошему они не приведут. Лучше пораньше лечь спать… Спать? От этой перспективы мне стало страшно. Сейчас мы ляжем в кровать, обнимемся и… Снова вспыхнет эта необъяснимая ненависть, которая плюс ко всему будет сопровождаться еще призраками прошлого? Только не это! Что же делать? Дождавшись, когда Макс пойдет в душ, я бросилась к телефону:

— Артис, простите, что так часто вас беспокою… Но… Я хотела задать вам один вопрос…

— Да не волнуйтесь, Марианна. Я ждал вашего звонка, — звук его голоса пролился на меня исцеляющим бальзамом.

Запинаясь от волнения, я сказала:

— Понимаете, не знаю, как это объяснить… Но после всего, что я увидела…

— Вы боитесь, что в момент близости на вас снова нахлынет?

— Да, — я с тревогой посмотрела на дверь ванной, опасаясь что Макс услышит наш разговор. — Мне на самом деле страшно.

— Этого не произойдет. Слушайте меня внимательно. Когда вы будете обнимать его, когда почувствуете, что удовольствие нарастает, вызовете в памяти образ того человека, который вас любил, и ненависть больше никогда не нарушит вашего спокойствия. Я вам обещаю…

Поблагодарив его, я повесила трубку и присела на диван. Интересно, что произойдет, если я последую его совету? Совсем скоро я об этом узнаю…

Спустя час, лежа в объятиях Макса, я попыталась вспомнить лицо того мужчины. Меня немного мучила совесть, что в такой момент я думаю о другом, но с другой стороны это воспринималось мной как некая игра. Получится или не получится? Закрыв глаза, я обвила Макса руками и снова увидела перед собой комнату из видения. Реальность начала медленно перемешиваться с фантазией. Чем дольше Макс целовал меня, тем яснее проступал передо мной силуэт моего загадочного любовника. В какой-то миг картинка перелистнулась, и я увидела нас под балдахином старинной кровати. Макс будто перестал существовать — фантазия была столь явной, что казалось, достаточно лишь открыть глаза, и этот человек действительно оказался бы рядом. Меня разрезало бритвой какой-то невероятной любви, балансирующей между мечтой и сном. Рядом со мной уже не было мужа — я целиком и полностью принадлежала тому, одному единственному, кого я когда-то так отчаянно любила…

Все схлынуло. Ненависть больше не разъедала моего сердца. Я улыбнулась.

— Ну наконец-то… — Макс удивленно посмотрел на меня. — Ты больше не бросаешься в слезы. Мне уж казалось, что это никогда не кончится.

Я провела рукой по его взъерошенным волосам:

— Это оттого, что мне идет на пользу лечение.

— Надо же… А я думал, что ты ходишь к какому-то шарлатану, — он поцеловал меня в плечо и лег на спину. — Может быть, ты под его чутким руководством излечишься до такой степени, что родишь? А? Что ты отмалчиваешься?