Субъективизм такого взгляда на русскую историю объяснялся тем, что Мстислав как новгородский наместник выразил вражду новгородского боярства по отношению к Киеву, которому оно со времен княжения Олега обязано было платить дань и признавать его главенство над собой во всем. Здесь, в Новгороде, зародилась идея о возвышении Киева благодаря влиянию Новгорода и варяжских викингов, призванных якобы самими новгородцами для наведения порядка на Руси. Эта идея особо импонировала Мстиславу — внуку английского и зятю шведского короля, что называется, с кровью воспринявшему легенду о норманнском вторжении во многие страны Северной Европы, народы которых якобы были не способны сами управлять собой, прониклись к пришельцам особым расположением и наперебой стали приглашать их к себе в правители. Вне всякого сомнения, викинги, будучи мореплавателями, стремились попасть в земли, где было можно поживиться за чужой счет, выгодно продать себя на службу местным князьям или городам. Посещали они и Новгород, находившийся поблизости от Балтийского Поморья. Однако в то время в этой части Европы, как и в самих Скандинавских странах, государственность еще не существовала, тогда как она давно сложилась в Среднем Поднепровье.

К моменту создания третьей редакции «Повести» в Новгороде уже имелся свой собственный летописный свод, составленный, по некоторым предположениям, посадником Осторомиром. Из него-то Мстислав и извлек легенду о «призвании варягов».

Согласно «Осторомировой летописи», Новгород возникает одновременно с Киевом где-то в начале IX века, когда «Словене свою волость имяху. (И поставиша град, и нарекоша Новгород, и посадиша старейшину Гостомысла.) А Кривичи — свою (волость), а Меря — свою, а Чудь — свою. И всташа сами на ся воевать и бысть межю ими рать велика и усобица, а всташа град на град и не бе в них правды. И реша к собе: «Поищем собе князя, иже бы владел нами и рядил по праву». Идоша за море к варягам и реша: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету. Да пойдите к нам княжить и владеть нами».

Итак, сами ведут междоусобную борьбу за власть, а приглашают владеть собой иноземцев? Кем на самом деле являлся призванный новгородцами Рюрик? Выходцем из Поморья? Норманнским ярлом (князем)? Это остается загадкой. И если Рюрик признается историческим лицом, то его братья Трувор и Синеус были всецело созданием переводчика, который не разобрался в скандинавском сказании о неком Рюрике. А там указано, что он пришел в другие страны «с роды своими» (по-шведски «сине усе») и «верной дружиной» («тру вар»). Так в процессе перевода «родились» несуществовавшие братья Рюрика.

И все же русские летописи, несмотря на множество загадок и «темных мест», остаются уникальным и незаменимым источником по изучению отечественной древней истории, величайшим памятником культуры. Вместе с другими письменными памятниками Древней Руси они неоднократно издавались в советское время и вызывают возрастающий интерес не только у ученых, но у всех, кто стремится расширить свой кругозор, пополнить знания о далеком прошлом нашей Родины.

Кому не интересно узнать о происхождении таких близких и знакомых каждому из нас слов: Русь, русский, Россия?

Этот вопрос привлекал внимание многих русских и зарубежных историков и этнографов, однако до сих пор мы не имеем более или менее ясного ответа на него. На сей счет выдвигались различные гипотезы и версии. Согласно одной, свое имя Русь получила от названия притока Днепра — Роси. Но большинство других склонялось к тому, что слово «русь» — нерусского происхождения. Некоторые ученые полагали, что оно пришло из диалектов тюркских племен, обитавших где-то в Причерноморье или на Кавказе, некоторые находили его истоки в византийских хрониках, называвших южных славян и антами, и венедами, и роксаланами. И наконец, существовала точка зрения, в соответствии с которой термин «русь» ведет начало от названия некоего норманнского племени и даже острова в Балтийском море — Рюгена, жители которого именовались ругами. Эта последняя версия основывается на норманнской теории происхождения Русского государства, которая полностью несостоятельна.

Норманнская теория возникла на базе легенды о «призвании варягов» на Русь. Сама же легенда явилась, по существу, отголоском давней колонизации славянами районов Приильменья, которые первоначально заселялись кривичами, радимичами и полочанами, то есть ближайшими племенами Верхнего и Среднего Поднепровья и Подвинья. Новгородцы, утвердившись среди местного финского населения — чуди, веси и мери, стали называть себя словенами (славянами), а своих сородичей, славян Поднепровья, Подвинья и балтийского Поморья — Русью.

Таким образом, колонизация огромного северного края от озера Ильмень и реки Волхов до Финского залива, Ладожского озера и Белого моря, продолжавшаяся несколько столетий, привела в движение не только племена Поднепровья, но и те, что обитали в русском Поморье — в устьях Вислы, Одера и Западной Двины. Именно в эти времена и уходит своими корнями легенда о призвании новгородцами «варягов-русов», принятых ошибочно за норманнов.

Вокруг упомянутой легенды и вопроса о происхождении термина «русь», прямо затрагивающих проблему возникновения русской государственности, в середине XVIII века разгорелись ожесточенные споры между сторонниками и противниками норманнской теории.

К первым относились немецкие историки Г. Байер, Г. Мюллер и А. Шлёцер. Они руководствовались стремлением оправдать существовавшее тогда засилье немцев в русской политике, науке и культуре и обосновать неспособность русского народа к самостоятельному развитию. Так, превратно истолковывая летописные тексты о «призвании варягов», «норманнисты» выдвигали идею культурного и политического превосходства норманнов (скандинавов) над восточными славянами. Г. Байер и его последователи пытались доказать, что «русь» было норманнским племенем, которое называлось «routs». Однако ни немецкие, ни другие историки и этнографы так и не обнаружили скандинавского племени с таким названием.

Против «норманнистов» во всеоружии выступил М. В. Ломоносов. Он выводил «русь» из Пруссии, население которой считал славянским, и был близок к правильному выводу, что это название относилось ко всем восточным славянам Поморья и русского междуречья Волги, Днепра и Западной Двины.

В XIX веке на основе этих теорий в отечественной исторической науке сложилось две школы — «норманнистов» и «славянистов». Первая стояла на пронорманнских позициях, а вторая исходила из того, что термин «русь» является местным, славянским, принадлежавшим предкам славян — роксаланам, или россаланам, жившим у Черного моря в эпоху Римской империи. Наиболее яркими представителями названных школ были: норманнской — М. Н. Погодин, славянской — И. Е. Забелин.

Помимо упомянутых существовали и другие течения и теории, и в частности, «объединительная» теория С. Ф. Платонова, согласно которой «русью» назывались славяно-варяжские дружины («варяги-русь»), которые перемещались по русским рекам от Прибалтики до Византии. Однако эта концепция целиком построена на песке, так как «русь» была известна не только грекам, но и другим народам, в частности Ближнего Востока, задолго до того, как появились на Руси норманны-варяги.

Теория о самоназвании восточных славян их общим именем «русь» представляется нам наиболее правдоподобной и верной. Попытаемся в ее рамках отыскать истину и привести свои доводы в пользу еще одной версии, которую мы беремся отстаивать.

Многих историков в немалой степени обескураживала и поныне продолжает смущать запись о призвании варягов в новгородские земли в IX веке для наведения в них твердых порядков, сделанная новгородским летописцем и включенная затем в летописный свод «Повести временных лет». Откроем «Повесть» и еще раз прочтем интересующее нас место:

«Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма». Это положение летописец относит к 859 году Речь здесь идет о том, что варяги, или норманны, довольно глубоко проникли в глубь славянских земель и налагали дань на их население. Но далее летописец поясняет, что их вторжения были недолгими: «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти прозывались».