Из этого текста следует, что русью назывались не скандинавы и не иные европейские народы, а некая «русь», именуемая варягами-русью. Дело в том, что как норманны, так и славяне жили по побережью одного и того же Варяжского (Балтийского) моря. Славяне населяли также берега Западной Двины, Эльбы и балтийское Поморье. Вполне очевидно, что предводители норманнских викингов набирали свои дружины из поморских славянских племен, которые летописец и называет варягами-русью. При этом все племена, обитавшие в Поднепровье, тоже назывались русью, хотя у каждого из них было свое собственное имя: поляне, древляне, кривичи, радимичи и другие.
По водным речным и морским путям и по великому пути «из варяг в греки» осуществлялась торговля между славянскими городами, с Прибалтикой, с черноморскими странами. В те времена варяжить — означало торговать, поэтому и купцов называли варягами или варяжскими гостями. Вся же торговля велась исключительно русскими купцами, а для ее охраны нанимались норманнские отряды, представлявшие для фрахта и свои превосходные корабли. Таким образом, и в данном случае варяги — это не норманны.
Читаем летопись дальше: «Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собою всю русь, и пришли и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус — на Белоозере, а третий, Тру вор — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же — те люди от варяжского рода, а прежде были славяне».
Если прочитать отрывок внимательно, мы снова найдем в нем подтверждение нашему доводу о том, что в Новгород призвали русь, а не норманнов, ибо сказано, что Рюрик, Синеус и Трувор пришли сюда со всей русью, то есть племенами и родами, обитавшими или в славянском Поморье, или в междуречье Днепра и Западной Двины. И наконец, мы находим еще одно подтверждение этому в тексте «Повести временных лет», относящемся ко времени завоевания князем Олегом Киева: «И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: «Да будет матерью (Киев, — В. Р.) городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани славянам, и кривичам, и мери, положил и для варягов давать дань от Новгорода по триста гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава». Из последнего предложения напрашивается вывод, что Олеговы варяги — это княжеские дружины. Теперь все становится на свои места: под славянами следует понимать новгородцев-словен, а под «прочими» — как раз тех, что проживали на всем днепровском побережье и в Поморье — славянские племена, объединяемые общим названием «русь». Не случайно же летописец в самом начале «Повести временных лет», перечисляя все эти племена, совершенно конкретно указывает, по каким рекам и их притокам они обитали. Данный факт позволяет нам сделать вывод: слово «русь» обозначало не только языковую, но и этническую общность упомянутых славянских племен, было их самоназванием, которое возникло как следствие развития и углубления межплеменных экономических связей и объединения на этой основе разрозненных племен, что создало предпосылки для возникновения русской государственности. Не случайно поэтому византийские летописи VIII–IX веков называют восточных славян русинами или русью.
В этом выводе содержится лишь частичный ответ на вопрос, поставленный в заголовке. Конкретизируем его: если слово «русь» происходит от корней славянской речи, то что оно могло означать?
По нашему глубокому убеждению, «русь» — это русла рек Восточно-Европейской равнины, по которым обитали издревле славянские племена. Если взять весь район междуречья Волги, Днепра и Западной Двины, то мы не погрешим против истины, если скажем, что такого обилья водных речных путей, пожалуй, нет нигде в мире. Иных же дорог в те времена в краю непроходимых лесов, топей и болот или крутых увалов не могло быть, поэтому связи осуществлялись преимущественно по воде и в основном по главному маршруту, известному как путь «из варяг в греки». Благодаря ему из Белого и Балтийского морей через Неву, Ладожское озеро, озеро Ильмень и реку Волхов, а далее через волоки можно попасть в Западную Двину, а по ее притоку Каспле в Днепр, по которому плыть да плыть до самого Русского моря, как тогда именовали Черное море. Кроме того, осваивался водный путь в Поволжье через речки и волоки Вышневолоцкой, Тихвинской и Мариинской системы по рекам Цне, Тверце, Чагоде, Вытегре и Ковже. Было еще два маршрута от Ильменя к Волге. Первый — по рекам Поле и Явони, потом волоком к озеру Селигер и далее по реке Селижаровке до самой Волги. Другой проходил от волока Держковского на Мсте через Вышний Волочек и озеро Печеново к реке Песи и затем по рекам Чагодощи и Мологе — к Волге.
Торговля велась и через так называемое Заволочье — по Северной Двине и Онеге, по Свири, Волхову, и Ладожскому и Онежскому озерам. Но особое место в межплеменных связях принадлежало среднему течению Днепра, вокруг которого и образовалось ядро будущего первого русского феодального государства, именуемого Киевской Русью.
Вот почему древние славяне так почитали свои реки и озера, совершая на них русальные обряды, праздники или волхвования.
Не замирала жизнь на водных артериях и в зимний период. С образованием прочного льда по ним прокладывались прямые санные пути от Белого моря до самого Киева. Оценивая исключительно важное значение рек для развития Киевской Руси и для России в целом, известный русский географ и этнограф П. П. Семенов-Тян-Шанский писал: «Ручейки жизни отдельных людей сливаются в речки и большие реки целой жизни народной совершенно так же, как ручьи, речки и реки — в целую жизнь великой равнины, ими орошаемой… Древняя Русь, давшая вечевой Новгород и Киев, сосредоточивалась у великого водного пути «из варяг в греки». Средневековая Русь получила свою надлежащую силу лишь после того, как она решительно перешагнула в Волжский бассейн. Недаром народная легенда помещает богатыря Илью Муромца на Оке, в Карачарове, близ Мурома, недаром Москва выросла в междуречье Волги и Оки».
Те славянские племена, которые издревле обитали по берегам притоков Волги, тоже называли себя русью, а места их расселения назывались росями. Так и повелось географическое расселение славян определять реками и росями, или русью, и среди них различали Переяславскую, Северскую, Муромо-Рязанскую, Черниговскую руси.
Русь Переяславская занимала земли по Сейму и Пселу, Северская — по Сейму и Свапе, по верховьям Быстрой Сосны, по Оке и Десне. Муромо-Рязанская — по среднему течению Оки и, наконец, Черниговская — по Десне, Болве, Жиздре, верховьям Оки, Дона и Красивой Мечи. Все наши северные роси, расположенные в бассейнах рек Среднерусской равнины, входящих в систему притоков Оки и Волги, явились местом образования средневекового Русского государства с его столицей Москвой. Название же свое Москва также получила по имени реки, а Московское великое княжество уже со времен Ивана III называлось Россией. Да и в самом этом имени воспроизводятся сущностные признаки России: реки, русла, роси. Еще в средине VI века в хронике некоего Псевдо-Захарии сообщается о народе «рос», жившем к северо-западу от Нижнего Дона: «Народ Рос — люди, наделенные членами тела больших размеров. Кони не могут носить их вследствие их тяжести». Приводя этот письменный документ, известный советский историк Б. Д. Греков делает свой замечательный вывод: «Не случайно и Волга называлась Рось, и в устье Дона стоял город Росья. Мы знаем целый ряд южных рек, связанных по названию с этим именем «рось»: Оскол-Рось, Рось — приток Днепра и Нарева, Роска на Волыни и много других».
Великий днепровский путь представляется нам только как путь «из варяг в греки». В* действительности же он являлся водной дорогой во все четыре стороны света и те его направления, что вели на запад и на восток, были не менее важными, чем те, по которым осуществлялось сообщение Киева с Новгородом или с Причерноморьем. Ведь у Славутича-Днепра имелись две самые мощные его руки, две десницы: притоки Десна и Припять.
