Художник В. И. Харламов

Всякий раз, обращаясь к чтению романов, исторических хроник или летописей, повествующих о Руси времен тысячелетней давности, мы как бы становимся свидетелями далеких событий, пытаемся осмыслить, насколько они были важны для той эпохи и какое оказали влияние на все последующее развитие нашего государства. Прошлое постоянно присутствует рядом. Оно запечатлелось в архитектуре древних русских городов, исторических памятниках, названиях местностей, народных обычаях, в речи. И чем шире и глубже наши представления о нем, тем выше наш культурный уровень и интеллигентность, тем человечнее мы сами, тем большую пользу сможем принести Отечеству, в какой бы области ни трудились. Познавая историю страны, мы не только приобщаемся к культуре своего народа, но наследуем лучшие ее традиции, опираемся на них в своей созидательной деятельности на благо общества.

Наше культурно-историческое наследие — бесценное богатство, и потому всегда полезно заглянуть в его истоки, в его живые родники, питающие великую реку народной жизни. В этой связи X век русской истории, и в частности время правления киевского князя Владимира Святославича, представляется наиболее важным и интересным для понимания того, как образовалась русская государственность, на какой этнической почве она развивалась, что за люди стояли у ее начал и каково их значение для всей отечественной истории.

Время княжения Владимира примечательно еще и тем, что это были годы наивысшего подъема Киевской Руси. В этот чрезвычайно бурный период ее истории формировалось русское феодальное общество, строилось множество городов и крепостей, создавались новые виды войска, вырабатывалась новая военная стратегия и тактика. Одновременно проводились религиозные реформы, логическим следствием которых явилось учреждение русской православной церкви, сыгравшей столь важную роль в развитии русского феодализма.

Наконец, огромный интерес вызывает и сам Владимир Святославич, неординарная личность которого так долго заслонялась созданным ему иконописным образом «святого» и «равноапостольного». А ведь если обратиться к летописям, то перед нами предстанет во всем своем величии подлинное лицо киевского князя — религиозного реформатора, полководца, дипломата, выдающегося государственного деятеля, который сумел в течение одного лишь десятилетия закончить объединение славянских племен и земель вокруг Киева на огромном пространстве от Одера до Волги, от Белого моря до Черноморского побережья и тем самым завершить создание единого первого Русского государства, превосходящего по своей территории и Византийскую империю, и империю Карла Великого.

Наше внимание не могло не привлечь и то, что Владимир Святославич стоит особняком среди всех киевских князей как былинный герой, как Владимир Красное Солнышко. В его образе ярко отразились черты народного вождя свободных общинников дохристианского периода, целиком пребывающего в своем «золотом славянском веке», черты истинного представителя восточных славян, которому опять же ни в коей мере не соответствует традиционный лик «святого» и «равноапостольного» князя.

Выделяя князя Владимира из плеяды крупных политических фигур того времени, таких, как Олег, Святослав, Ольга, Ярослав Мудрый и Владимир Мономах, мы акцентируем внимание именно на том переходном периоде Руси, когда языческая культура объединяемых восточных славян достигла своего расцвета. Этот расцвет был обусловлен их все более растущими экономическими и торговыми связями со странами Европы и Азии, чему способствовала и сложившаяся к тому моменту политическая система военной демократии, оказавшая благотворное влияние на развитие самобытной русской культуры, ее народного эпоса и литературы.

Работая над книгой, мы стремились в популярном изложении дать жизнеописание Владимира Святославича, рассказать о фактах личной жизни как самого князя, так и его многочисленного семейства в их драматических началах и последствиях, что характерно для обычных человеческих судеб. При этом использовали в первую очередь русские летописи и труды наших выдающихся историков, таких, как Б. Д. Греков, В. В. Мавродин, Д. С. Лихачев, Б. А. Рыбаков и других, лишь в отдельных случаях прибегая к произведениям художественной литературы в целях создания реалистической, правдивой исторической картины, максимального приближения в описании событий к действительности.

Наиболее объективным литературным источником, повествующим о том времени, когда язычество уступило место христианству в Киевской Руси, остается и поныне «Повесть временных лет». Обращаясь к ней, мы не могли ограничиться лишь ее пересказом, а попытались по-новому взглянуть на все происходившее с позиций современной исторической науки, уделяя главное внимание так называемому крещению Руси, тысячелетний юбилей которого русская православная церковь отмечала в 1988 году.

Открытие и обнародование русских летописцев в начале XIX века явилось для церкви истинным «наваждением», так как они вступали в противоречие с церковной трактовкой событий истории и деяний выдающихся личностей, представляя все в истинном свете, тем самым лишая исторических героев нимбов «святых». По этой причине известный церковный историк Е. Голубинский называл «Повесть временных лет» «выдумкой, с которой науке пора расстаться». Однако ни наука, ни литература не могут расстаться с нашими летописями, ибо они — единственные в своем роде и уникальные русские древние хроники и их следует рассматривать, по выражению Д. С. Лихачева, как «открытую границу», переступив которую мы попадаем в далекое прошлое, узнаем много нового, доселе нам неведомого. Их также можно уподобить открытой двери в нашу историю.

Литература о князе Владимире Святославиче оказалась довольно обширной, даже более обширной, чем та, что относится к таким крупным историческим фигурам, как Ярослав Мудрый, Владимир Мономах и Юрий Долгорукий, о которых широкий читатель знает меньше, чем об их общем предке — Владимире. Все этапы и события его жизни обозначились ярко и выпукло, стали хрестоматийными, отразились в русских былинах, в песенном эпосе. Помимо того, что о нем рассказывают наши летописи, ему посвящены и другие памятники древнерусской литературы, как, например, «Память и похвала русскому князю Владимиру» Иакова Мниха, «Слово о законе и благодати и похвала кагану нашему Владимиру» митрополита Илариона, а также жития Владимира — «Обычное», «Проложное», «Особого состава», «Слово о том, как крестился Владимир возмия Корсунь».

Не менее ценными источниками о времени Владимира являются и труды византийских хронистов: Яхьи (Евтихия) Александрийского, Кедрина, Зонары и Михаила Пселла. Благодаря им стало возможным установить более точную датировку событий, происходивших в период принятия христианства: с момента, предшествующего кор-суньскому походу, и до заключения соглашения об установлении церковной христианской митрополии Византии на Руси. В наших летописях датировка этих, как и многих иных, событий была не точной, а приблизительной, так как основывалась на преданиях, и, кроме того, летосчисление велось от «сотворения мира», что создает для исследователя массу неудобств. Византийское же летосчисление велось по календам, то есть по годам жизни императоров, и по Юлианскому календарю, который был введен в России лишь при Петре I.

В предлагаемых вниманию читателя очерках автор не ставил перед собой цель глубокого научного исследования исторических событий тысячелетней давности, а лишь предпринял попытку взглянуть на них по-новому, дать обобщенное представление о важнейших аспектах становления и развития русской государственности, о процессах развития русской этнокультуры в период феодализации и христианизации русского общества, сосредоточив внимание на жизни и деятельности главного исторического героя — киевского князя Владимира Святославича.