…Установка генераторов защитных полей и их настройка, заняла кучу времени. Почти два месяца Роберт Плескович и два его сотрудника, прошедших «допрос с пристрастием», в отделе СБ, возились вместе с инженерами отдела дальней связи отлаживая и подгоняя друг под друга своё оборудование. Монтируя, необычной конструкции и параметров, усилители, всё наращивали мощность «приемников». После приходилось менять и защитные поля, и если обычное экранирование или силовую защиту он еще понимал, то требование рассчитать и установить магнитную «бутылку» наподобие плазмохранилища, так чтобы при её активации аппаратура приема и прочее могло остаться внутри, ставило в тупик. Впрочем, он честно выполнял все предъявляемые требования, как и военных, его и привлекших, так и руководителя проекта, пожилого профессора присланного с самой Земли, и действующего явно по согласованию с правительственными структурами.

Его друг временами появляющийся, несмотря на наличие такого же уровня допуска у Плесковича, много ему не рассказывал. Он вообще как–то нехорошо изменился, осунулся и похудел, напрочь растеряв всю свою веселость. Основное время он почему–то проводил в отделе расшифровки и интерпретации, и навещая своего коллегу, после работы, изредка и нехотя рассказывал о своих проблемах. Ту скуповатую информацию, которую он сообщал Плесковичу, тот дополнял крупицами другой, собираемой в разных местах и от разных людей, выстраивая для себя всю картину в целом, и всё более сомневаясь в нужности подобного проекта…

…Первый сигнал был принят по обычной радиосвязи, ответ на него отправленный всеми возможными способами, вызвал появление второго, принятого уже по «струнной» связи, для которой почти не было расстояний, но не дававшей с первого раза возможности определить точные координаты источника. И как раз таки подобного рода просьба в нем, похоже, и заключалась…

Обменявшись добрым десятком сообщений, для определения общих ориентиров, потратив полугодовой бюджет по расходу энергии, с огромным трудом выяснили что, как его прозвали Потерянный или вернее Потерявшийся Флот, находится в пустом пространстве между нашей и галактикой «М-33». На расстоянии равном приблизительно десятка килопарсек. Совсем рядом… И как до Земли… Выяснить то выяснили, по ориентирам Местной Группы галактик, да только судя по повторяющимся запросам «они», то ли нашей Галактики не находили, то ли что?… Но и огромные тарелки радиотелескопов напряженно высматривающих в указанном месте источник хоть какого–нибудь излучения, не встречали ничего нового. Возникая словно из ниоткуда, тревожа «струны» Вселенной, все летели вопрошающие сигналы…

Не одни люди видимо искали его. Был пойман сигнал идущий из Туманности Розетки, вызвавший новую бурю восторгов у учёных и скепсис представителя некоего особого военного отдела, который контролировал степень безопасности подобных исследований, а теперь и «общения», для Федерации в целом. В отличие от Службы Безопасности имеющей свои, локальные задачи.

Обмен с тем новым источником, на время уменьшил общение с Потерявшимися «кораблями», расход энергии и несовершенные технологии позволяли отправлять лишь ограниченное количество сигналов, принимать могли почти все. Всё упрощавшиеся по структуре сигналы принимаемые, из туманности, наконец, потратив тоже что–то около года, поняли тоже.

Там, в загадочной и пышной эмиссионной Туманности, среди скоплений молодых звёзд, кто–то тоже искал Потерянный Флот, и по всей видимости наши переговоры не стали тайной. В отличие от последнего, «там» поняли, где находится система Тоха, и теперь требовали координаты его местонахождения, причем, похоже тех вообще не волновала в какой системе координат им предоставят данные. Летевшие чуть ли не каждую неделю требования, названные самими работниками отдела расшифровки — крайне примитивными, перемежались другими — самому «флоту» данных не давать.

Ситуация, в которую начали втягиваться ученые, да и военные, становилась двусмысленной. Правда ни тем, ни этим никаких данных предоставить и так не могли ввиду их отсутствия, но Туманность это не смутило. Огромный пакет данных, якобы вдруг дошедший по «туннельной» связи, содержал в себе некую принципиальную схему, улучшения существующего оборудования приёма–передачи, по другим сведениям оборудование просто модернизировалось под приём так и не дошедшего полностью пакета. По третьим — не было ничего…

Прием свободных поселенцев прекратился и даже отсутствие специального персонала самого Центра рекомендовали компенсировать «внутренними резервами». Теперь на орбите возникал лишь военный крейсер, вдруг заменивший обычный транспорт снабжения, да несколько раз почтили своим присутствием крупные чины. Которым, жадные до новых открытий, ученые ловко заморочили голову всякими, туманными «огромными перспективами»…

Всем, но не местному специальному отделу по контролю над испытаниями, чей начальник со странным именем Гурген Томаев собственно и привлек Плесковича для установки систем защиты, проводя всё больше времени с ним самим и постоянно ругаясь с руководителями проекта, один раз даже пригрозив вопреки всем приказам прислать взвод солдат и разнести к чертовой матери всю эту «адскую кухню».

Не желая идти на прямой конфликт с ним, а также с его, не менее могущественным чем их, руководством, ученые шли уже на уступки. Которые заключались в вывозе всех проживающих в поселении не причастных к проекту людей со своей стороны и наращивание мощностей защиты и прочего с другой. И то и другое шло не шатко не валко, и полковник Томаев становился всё мрачнее и раздраженнее, Требования по мощности полей задал именно он, после состоящей из сплошных недомолвок беседы с самим Плесковичем, видно было что ему и хотелось поделиться с ним откровенно, да не мог. Как–то его люди доставили на объект два огромных излучателя и один ускоритель частиц, всё это он потребовал разместить вокруг строящейся на самом верху долины, у подножия пиков, аппаратуры. Которую пришлось монтировать именно там, как в целях безопасности, так и в отсутствие достаточной длины волноводов.

Это требование ничем не обоснованное окончательно взбесило ученых, дополнительные энергоемкие устройства!.. — сильно урезали, по их мнению, невеликую выходную мощность ядерных генераторов. И начальнику военной базы, не принимавшему никакого участия в «разборках», был поставлен ультиматум. Но он и сейчас не стал встревать, полностью поддержав требования своего зама, который на следующий примчался вихрем и построив весь Совет Проекта, пригрозил ввести, «на хрен…», военное положение на объекте, если «хоть один «мозголом ещё раз сунется жаловаться его начальству…».

Совет отправил гневное письмо «наверх». И как только снова прибыл крейсер, доставивший продовольствие и оборудование, и забравший часть никак не хотевших покидать планету поселенцев, вместе с ним отбыл и полковник Томаев…

…Прервав свой рассказ Плескович, внимательно посмотрел на внимательно слушавших его разведчиков.

— Надо полагать… — произнес капитан — «умник» — Что все события произошли в отсутствие Томаева. А почему кстати, эти эксперименты проводились без него, ведь это по моему строго запрещено?

— Не совсем… — ученый поджав губы задумался. — Запрещено, вплоть до трибунала, проводить в отсутствие начальника отдела по контролю… и т. д. Но если просто без уведомления — это немного другое… Иными словами руководство проекта перехитрило полковника, он бы точно в конце концов запретил… Ввиду его отсутствия, и им же мотивируя, они добились разрешения на запуск установки, «наверху». «Добро» дали, но по возвращении Томаева… Так и поступили. Как только полковник прибыл на базу, установка была запущена. После чего его и поставили в известность…

— Почему же он не прибыл сюда, в Центр? — капитан повел вокруг ладонью — Почему отправил назад крейсер?

— Не знаю, вы это у него спросите… — Плескович замолчал.

— Пожалуй я бы мог больше доверять полковнику Томаеву — неожиданно произнес лейтенант–рейнджер — и больше рассказать… Хотя мне непонятно — он вроде не трус, но сидит в своем бункере как, ну не знаю… в норе. Чего он боится?