— Меня уверяли, что она просто великолепна… — Лени тоже пребывала в некотором

сомнении, ну что, есть лишь один способ это узнать… — и они зашли внутрь, будто сложенного из каменных блоков, здания.

Внутри было тихо, неяркий свет лился из настольных светильников, персонал был во что–то неяркое и неброское, и даже музыка была похожа на посвист ветров… Столик, заказанный предусмотрительной Лени, находился на втором уровне двухэтажного ресторана, и устроившись вполоборота к окну, они поняли свое название ресторан носил заслуженно.

За окном, тянущимся во всю стену, не было ничего. Только глубокое, черное и бархатное небо, не нарушаемое огнями Станции и кораблей, и далекая каменистая равнина где–то внизу, далеко. Лишь чуть освещенная призрачным, синим светом, далеких и редких светил…

А кухня и в самом деле была хороша. И отдав должное умениям поваров, они сидели, наслаждаясь покоем и тишиной, смотря на еле видные звезды. И плавно лилась беседа, их, оставшихся в одиночестве последнего форпоста… Бледное пламя таналорской свечи, горевшей на столе, бросало вокруг причудливые сполохи и они, следуя им, всё чаще смотрели друг на друга.

На дне глаз замирали отсветы, заставляя их вспыхивать изнутри. На грани шепота играли виолы и янтарные луны отражались в темных озерах…

— Тебе есть куда меня пригласить? — спросила Лени.

…Потом, много позже, когда невесомое платье соскользнуло с плеч девушки на пол скромного номера Вадима, он нашел в себе мужество признаться, что вода в ванной идёт только холодная…

Завтрак, заказанный Вадимом в номер следующим «утром», если таковым считать местное время, так как освещение планетоида никак не менялось, может и отличался от изысканной кухни «Последнего Форпоста», то успевшие проголодаться любовники никак этого не заметили.

Бутылочка «мартини», несмотря на раннее время, по настоянию Лени приложенная к заказу, пришлась настолько кстати, что, и без того позднее, вставание затянулось еще часа на три.

Неизвестно, что там себе думала, довольно потягивающаяся на кровати госпожа полковник, но вот то что её отпускать парень не хотел было очевидным фактом. Однако, как бы то ни было, к середине дня у Лени, в её «невидимом телефоне» объявились пропущенные вызовы, охарактеризованные ей- как «важные». И глядя на обнаженную фигуру девушки, расчесывающей перед зеркалом волосы и параллельно с кем–то общающейся, парень пытался определить- где же устройство связи у неё находится?…

— Мне нужно идти… — закончив приводить в порядок свою, по мнению Вадима и без того безукоризненную внешность, Лени с видимой неохотой поднялась.

— Знаешь, госпожа полковник… — Вадим, с громадным трудом, заставил отвести свой взгляд от полной груди девушки. — Если ты немедленно не оденешься- ты будешь еще долго… уходить.

Госпожа полковник рассмеялась и подхватив предложенное платье скрылась в ванной.

Проводив девушку до станции и усадив в вагончик, Вадим заручился её согласием провести с ним и этот вечер, и до отправления стоял и смотрел на сидящую Лени в окошко…

Вечер вечером, а дело на всей текущей день у него было- корабль. Ещё не до конца представляя всех трудностей поиска увиденного вчера раритета, Вадим, по крайней мере определился, что именно он будет искать. Существовали, впрочем, и другие варианты… Наскоро перекусив, он вернулся в свою гостиницу и немного помучавшись с настройками, подключился к точке доступа Глобалнета…

…А потом Вадим еще раз вспомнил про Лени и скрипнув зубами поднялся, наконец, засовывая КК в карман, с какого–то ящика, на которой незаметно для себя опустился в процессе своих размышлений.

Тусклый свет потолочных светильников ангара, тем не менее, придавал, в закрытом пространстве кораблю действительно какую–то значимость. Скрадывал контуры, создавал тени в углах, совершенно исчезал на темных стенах ангара оттеняя темным фоном медно–бронзовый корпус «Арчера».

Вадим, для окончательного, успокоения неторопливо побрел к нему, забирая вправо. Шаг за шагом разглядывая внешнюю обшивку и, всё более недоумевая, по поводу не характерного, но достаточно высокого, качества работ.

Даже на «Экслюзиве» пластины обшивки были меньше, соответственно их было больше, и входя одна в другую стыки заливались герметизирующим сплавом. Здесь же, пластины были неясным способом сплавлены одна с другой, и при всем многообразии наростов и датчиков, допустимом в принципе, на поверхности располагались ещё, в достаточно большом количестве, мелкие квадратные пластинки. Вооружившись своим недавним подарком, Вадим попытался, из непонятного побуждения, поцарапать и их и корпус, но ничего не добился.

Дошел до люка. Люк был тоже необычен- вместо стандартных электромагнитных замков и механизмов, система запоров была целиком механической. С подключаемой гидравликой, для облегчения открытия и закрытия. Толщина же его, да всей обшивки превышала, по прикидкам Вадима, заявленную — раза в два с половиной…

Достав опять пластинку КК и произведя нехитрые подсчеты, Вадим закурил. По всему выходило, что движки должны были сжигать топлива лишь для выхода на орбиту столько, что дешевле было никуда не взлетать, или взлететь и тихо спиться на орбите, пока не кончился кислород.

— Если конечно двигатели в этом странном корабле те, которые должны стоять на обычном «Арчере»… — парень медленно пошел к корме продолжая оглядывать и даже ощупывать все попадающиеся ему под руку части корпуса. Пока не добрался до фотонных отражателей и, в придачу к последним, узрел сопла мощных планетарных двигателей. Причём, если судить по габаритам дюз и толстенным «лепесткам» управления ветором тяги, «не слабых» настолько, что…

С мрачной решимостью Вадим полез в корабль. Внутри, как он уже успел увидеть, корабль был довольно тесно скомпонован. Сразу слева от люка находился проход в кабину пилота, справа была дверь, ведущая в пассажирский отсек и вероятно дальше, в моторный. Ввиду отсутствия лаза с трудом повернув рычаг Вадим сдвинул дверь в сторону — света там не было, он принюхался, вроде ничем горючим не пахло, тогда он зажёг спичку и шагнул внутрь.

Сделал два шага, вглядываясь, и сразу врезался грудью и лбом, хорошо лицо отвернул, во что–то большое и твердое. Спичка выпала из пальцев и погасла, зато вдруг зажегся свет. Вадим стоял в моторном отсеке.

Тут он и понял очевидное, пассажирского отсека нет, вот сиденье в стене есть, и все. В причудливом порядке здесь располагались выступающие части двигателей, непонятного объема, на каждом висел вроде инжектор и десятки труб и кабелей соединяли их с совсем уже невозможным устройством посередине отсека.

Это было так удивительно, что разглядывая двигатели уходившие вниз под пол на всю ширину корабля располагавшегося отсека, парень подумал что злился из — за дюз напрасно…

Вадим вылез из отсека и плотно задвинул за собой дверь. Ведя задумчиво рукой по стене, он наткнулся на принятые им за шкафчики дверки, на противоположенной от люка стене. Судя по занимаемой площади, пол ширины корабля, они предназначались не только для скафандров. Он повернул настенную рукоятку, и створки ближайшей дверки разъехались в разные стороны, пропуская его в крохотную каюту, с парой приборов и стенной кроватью.

— Что же… — рассудил парень. — По крайне мере хоть кого–нибудь можно перевозить, лежа…

Он, закрыв её, сделал пару шагов, открывая другие створки. За ними, к изумлению Вадима, обнаружилась полноценная санитарная комната, совмещавшая туалет и душ одновременно.

— Зачем она здесь?… — с этим он шагнул в неё. Мягко зашипело что–то, крохотная лампочка стала ярче и на парня сверху пролилась струйка воды. Ошарашенный парень, от неожиданности, зацепился за хитроумной конструкции «очко» в полу ногой, выдрался оттуда и вылетел обратно в тамбур.

Свет в комнатке погас, вода исчезла, створки двери съехались обратно. Вадим устало вытер лицо и сразу же подозрительно принюхался, посмотрев на мокрые ладони.