Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— А ну-ка, Бибилов, заделай нам какой-нибудь своей кавказской мастурбы! — сказал куратор, потирая руки.

— Нэ мастурбы, а бастурмы, — не понял юмора Мурат.

— Какая разница, лишь бы побыстрей!

— Прынцыпэ, я могу взят кухну на сэба, — охотно вызвался горец. — Лычна сам я нэ дэлат их нэ разу, но знаю рэцэпт, — существительные Мурат произносил в единственном числе и именительном падеже, а глаголы — в основном в неопределенной форме. Это делало речь до такой степени упрощенной, что его перестали слушать и старались понять по глазам.

— Ну, раз никогда не делал, нечего и разговаривать, — осадила его Татьяна и стала засучивать рукава. Когда она взяла в руки нож, за барана сделалось страшно.

Все бросились подсказывать ей.

Суммарный рецепт оказался предельно прост: развести костер побольше, а остальное добавлять по вкусу.

Вскоре кушанье было готово. Шашлыком его можно было назвать только из учтивости.

В четыре руки разливалось спиртное. Некоторые пили водку впервые и впервые затягивались сигаретой, считая, что так нужно. Рудик угощал всех крепкими до ужаса кубинскими сигаретами «Лигерос». Марина поймалась сразу. Она произвела вдох и зависла. За ней к пачке потянулась Люда, ее грудные отведения сразу напряглись — и вдохнуть не успела. Татьяна тоже купилась на красивую картинку. Вообще, она не курила, но за компанию она гордо выпятила грудь и глубоко затянулась во все свои безразмерные легкие. И ничего такого не почувствовала, кроме легкого саднения за грудиной. Хмыкнула и загасила.

Потом все запели. Умеющих играть на гитаре оказалось больше чем достаточно, инструмент пошел по рукам. Бернс, Высоцкий, Окуджава, Мориц, «Не жалею, не зову, не плачу…».

Где-то в момент «утраченной свежести» невдалеке раздался ружейный выстрел. Стайка ракитовых листочков, покружив над головами, спланировала в костер. Вскоре выяснилось, что на огонек забрели двое деревенских парней.

— Пируем? — поинтересовался тот, что побойчее, в кепке. — Откуда будете? — Одет он был в вывернутую наизнанку душегрейку денщика, которая сильно диссонировала с китайскими кедами на босу ногу.

Куратор Замыкин поднялся от костра с явным намерением растолковать охотникам до левого туса, что на дворе уже давно развитой социализм и что его полная победа зафиксирована в отчетных документах Политбюро последнему съезду партии, а потому наставлять ружье на живых людей не очень умно и выходит за рамки комсомольской этики.

— Посиди, отец, — сказал второй пришелец. — Может, пригласите к самобранке? Или как? — Он корчил из себя чморика после пивного путча, потому как имел на теле фасонный китель и высоко взбитую фуражку с раздвоенным по центру лакированным козырьком, отчего казалось, что ему на голову наступило копыто.

Студенты молчали в надежде, что местные пошутят немного и, сказав: «Ладно, отдыхайте», уйдут, куда шли. Но пришельцы давали понять, что они шли не куда-то, а именно сюда, и не просто так, а по делу. Вот только по какому, они, видать, заранее не решили, а на экспромт были не горазды. Посему вышла заминка.

— Может, все-таки нальете за приезд? Самую малость, — спросил первый.

— Трошки… — уточнил первоначальный объем требований второй.

— Ребята, — Замыкин опять попытался мирно решить вопрос, — ну, выпили немного, но надо же думать… а за баловство такими вещами…

Спустя секунду куратор получил прикладом по голове, а игравший у его ног транзисторный приемник «VEF-102» закувыркался под обрыв. Усов, выглядевший не опасней пятиклассника, бросился в воду спасать свою радиотехнику. Рудик, осознавший старостовую ответственность за коллектив, попытался помочь куратору. Началась потасовка.

Хулиганы успели несколько раз пнуть ногами близлежащих туристов, но в основном получилась куча мала. Только Мурат повел себя более-менее профессионально. Он встал в фехтовальную позу, и специфические движения руками крест-накрест без сабли повергли врагов в смятение. Так их еще никто не шугал. Какие-то выпады в пустоту, приседания, проходы приставными шагами. Пока нападавшие соображали, что означают эти пенки и тыканье руками перед собой, их повязали.

Начался допрос.

— Почему вы учинили драку, ведь нас явно больше? — любопытствовал Усов.

— Мы всегда бьем студентов, — ответствовали нападавшие.

— За что? — требовала более полного ответа Татьяна. — Мы же приехали помогать вам!

— Не знаем, — признался первый. — Просто так.

Ружье у бойцов пришлось отобрать, несмотря на честные ответы. Вечер был сорван. Больше всех пинков досталось старосте Рудику и куратору Замыкину.

— Я предупреждал, что любая пьянка неминуемо ведет к драке, проникновенно сказал Замыкин.

— Я буду говорить об этом в Лиге Наций! — пообещал Артамонов.

Пока остальные допрашивали «врагов», Татьяна пытала Рудика.

— Ну, куда он тебя ударил, куда?! — выставляла она вехи расспроса. Натупая на ботинки и хватаясь за штаны Рудика, она пыталась сделать его рану открытой.

— Туда! Туда! Отвяжись! — кряхтел, наклоняясь, Сергей и в такт поклонам зажимал место ниже пояса сразу обеими руками.

Нападавших отпустили с богом, сами тоже быстро свернули вещи и отправились по домам.

Стройная Люда оказалась рядом с Соколовым, Марина всплыла между Гриншпоном и Кравцом. Татьяна, ввиду некондиционности Рудика, утащила вперед маленького Усова с транзистором, и они до самой деревни так и маячили впереди, как брошюра и фолиант.

— А сколько тебе лет? — спрашивала Татьяна.

— Восемнадцать… будет… в следующем году, — отвечал ничего не подозревающий Усов.

— Ты хорошо сохранился, — похвалила его Татьяна. — Я подумала, ты какой-нибудь вундеркинд и тебя зачислили в институт после пятого класса ради эксперимента…

Но на околице студентов поджидал моторизованный отряд местных. Его успела собрать парочка обиженных. Гусеничный трактор с навесным оборудованием, да еще облепленный братками, во весь опор двинулся на городских. Братки, как неформалы, были обвешаны цепями от бензопил. Моргая дрожащими фарами, трактор загребал то левой, то правой гусеницей, крутился на месте, дергался то вперед, то назад — и как раз это создавало основную опасность — было непонятно, куда он попрет в следующую секунду. В свете луны вся эта сумятица походила на курскую дугу. Подмяв под себя пару пролетов плетня и деревянный тротуарчик, тракторист ухитрился отрезать от основной толпы студентов Татьяну и Усова и стал прижимать их к длинной стене какого-то заброшенного овина. Группа дрогнула, девочки соответствующим образом заорали, потому что, действительно, возникла опасность — улочка была узенькой, и раздавить Татьяну с Усовым, как цыплят, тракторист мог в один момент. Тут Рудик заметил, что с трактора упала связка каких-то железяк, он ощупал ее в полутьме и понял, что это запасные пальцы от траков. Рудик быстро размотал проволоку, схватил под мышку с десяток пальцев, переметнулся влево и в считаные секунды закидал нападавших удобными для метания железяками, которые, вращаясь в полете, по образу действия походили на снаряды со смещенным центром тяжести. Получалось что-то типа «гусеничные пальцы веером». Первый палец попал в фару, и та со вспышкой и легким дымком погасла. Второй и третий пальцы вызвали снопы искр от чирканья железа по железу в районе капота. От четвертого и так далее — затрещали буйны головы и другие части тел наездников, издававших ядреные маты вперемешку с охами и вздохами. При грамотном попадании пальцем было немудрено и урыть кого-нибудь насмерть. Слава богу, деревенские хлопцы оказались живучими. Они поспрыгивали с трактора и принялись стегать пространство цепями. От этого на фуфайках студентов оставались следы — своего рода пропилы. Наконец Рудик попал пальцем в магнето. Трактор заглох и медленно сполз в канаву с лопухами, величиной с трактор. Битва народов закончилась. Стороны разбежались в разные стороны.

Бабкины постояльцы постарались войти в избу как можно беззвучнее. Свет не включился. Вероятнее всего, ввиду экономии электроэнергии старуха выкрутила пробки.

8
{"b":"54217","o":1}