Теперь мысли Владимира Сергеевича выстраивались так, что логика упрямо прослеживала не прямой, а обратный ход событий. Противовекторное понимание открылось при аналие устройства адской машины Дастина и не исчезало. Смотрит, к примеру, Владимир Сергеевич на циферблат городских часов и видит не стрелки, идущие в обратном направлении, а рабочих, подвешивающих эти огромные башенные часы к арке, манипулируя старинными грузоподъемными механизмами, потом тащат негабаритный груз по узким улицам города, ругается мастер, руководящий работами, куют стрелки в кузнице, вытачивают шестерни, закаливают пружинный маятник и подгоняют по шаблону анкерный механизм.

Макарон просто диву давался — откуда к нему все это перло?! Да еще обратным порядком! Такая дичь, что хоть друзей созывай. Но кто поймет, о чем речь? Если самому толком ничего не понятно.

Рассуждая о странном видении мира, он смотрел в небо — и звезды расступались, пропуская взгляд далеко вперед, в глубь Вселенной, к точке омега, в которой произошел взрыв.

Наблюдая за подошедшим к перрону железнодорожным составом, Макарон принимался воображать, как состав минуту назад мчался по гулким рельсам, как часом раньше спешили к нему и опоздали на полустанок двое влюбленных, как кучер загнал лошадей, коляска вся растряслась на кочках, пыль лежала на вуали и на погонах офицера. Она провожала, а он уезжал. Хотя в романе было наоборот, дама уезжала, а офицер провожал. Картина в голове стояла просто киношная — кадры мелькали в цвете и с правильной частотой. Влюбленные опоздали к поезду настолько основательно, что от полустанка не только отошел поезд, но кто-то успел убрать и рельсы! Полустанок так теперь и стоит там без железной дороги. Вокзал есть, а остального нет. Макарон вспомнил, что такой вокзал без полотна имеется в районе села Миколино. Они с Бурятом доплывали до него на лодке, когда занимались землянкой. Брошенная и подтопленная окрестными плотинами местность. Там бы, на базе вокзала, музей сделать или манеж для выводки коней, подумалось ему. Или ферму. Красоты, долголетия и милосердия. Воображение рисовало картину дальше, как поезд отправляется из начального пункта и, сбивая всех с толку легким оскалом паровоза, отремонтированного наспех в депо станции Конотоп, пробуксовывает на месте от перегрузки. Ему без разгона предстоит подняться в гору. Казалось бы, пора воображению и тормознуться, думал Макарон, ничего интересного в таких упражнениях нет, но мысли устремлялись глубже и глубже. Вот уже вагоны начинают то ли собираться, то ли разбираться — похоже на Макароне начинало сказываться длительное соседство с вагонным заводом — кутерьма деталей и, наконец, сам металл, из которого были сделаны вагоны, плавился и, раскаленный, уходил назад, вглубь, через земную кору, вздымая пласты породы, чтобы опять на века застыть в руде. Н-да. После экскурсов в прошлое Макарон ощущал озноб. Чтобы согреться, он лепил из теплого парафина какие-то нелепые фигурки. Наутро в экстренном выпуске телевидения сообщалось, что в результате аварии на перегоне Владимир-Бологое из-за столкновения со встречным маневровым сошел с рельсов пассажирский поезд. Вот такие дела. Создана специальная комиссия. Ведется расследование причин катастрофы. Перед глазами Макарона вставали не погибшие в результате аварии, а те, кто опоздал на полустанок и случайно остался жив. Офицер провожал, а она уезжала и, значит — погибла. Хотя в романе все наоборот — он погиб, а она осталась живой.

Такие бредни виделись Макарову в ходе наблюдения за совершенно простыми вещами. В быту возникала путаница иного характера. Владимир Сергеевич терялся, что бы этакое надеть на себя завтра, когда прогноз погоды сулил дождь. Надеть плащ не приходило в голову — тянуло выйти на улицу без верхней одежды и зонта.

В районе АЭС велись работы по строительству гидроузла, в состав которого входила мощная насосная станция, расположенная в карстовых образованиях. В направлении подземных пустот велась проходка в скальном грунте для устройства наклонных водоводов, идущих под углом к поверхности. Замкнутость цикла сводилась к тому, что отработанная во втором контуре вода из охлаждающей рубашки реактора сбрасывается через водоводы и, крутанув турбины, уходит на специальную очистку. Полученный ток питает насосы забора воды из чистого накопительного водохранилища, куда подводятся потоки пяти рек. Затем вода нагнетается в систему карстовых пещер. Через последовательность идеальных природных фильтров, которые являются и естественными минеральными обогатителями, вода самотеком поступает в канал, а потом в сеть водоснабжения Москвы.

Владимир Сергеевич частенько бывал на стройке, поскольку курировал работы. Гидроузел был его детищем, он приложил немало усилий, чтобы пробить финансирование проекта, с вводом которого поставка питьевой воды в столицу наряду с льноводством становилась основным профилем области.

Проект был фишкой губернатора Макарова и его коньком.

В ходе рабочих поездок на гидроузел Владимир Сергеевич ничего особенного не замечал. Он въедливо участвовал в оперативках, беседовал с главным инженером, все шло хорошо. В связи с последними событиями он не бывал там довольно долго. В ожидании, когда определится его статус, Макаров бессистемно ездил по области, чтобы провести время.

Как-то по старой памяти — а вспомнилось ему пребывания в районе гидроузла на рыбалке вместе с Бурятом и главным инженером станции — он решил заскочить на объект просто так, без всякой цели — сработала инерция. Что-то потянуло его туда. Он обошел стройку, полюбовался новым водозабором. Золотые были времена, когда все только начиналось. Скоро вода и в столице, и в областном центре, да и в самом городке энергетиков будет почище, подумалось ему, а то пьем что попало.

Удовлетворенный увиденным, Владимир Сергеевич засобирался уходить, но тут мысль повлекла его на монтажную площадку насосной станции. Словно наждаком продрало от ощущения, что там что-то не так. Он опустился в карстовую выработку, вошел в машинный зал, походил меж рядами огромных насосов, почти успокоился и направился на выход. Но у самой двери его опять передернуло — он бросился к одному из насосов и едва не рехнулся: так оно и оказалось — насосы были смонтированы всасом в сторону охлаждающего водохранилища атомного реактора. А по проекту, насколько он помнил, должно быть наоборот! Всасывающие патрубки смотрят в сторону накопительного водосбора! За два года никому и в голову не пришло! Как же так?! Насосы развернуты на сто восемьдесят градусов! Главный инженер Пестров ежедневно проводил планерки, давал задания, прорабы закрывали наряды, вокруг бродили стада маркшейдеров, и никто не замечал, что насосная станция развернута!

Макарон отыскал главного инженера Пестрова и озвучил свои соображения. Силуан Григорьевич не поверил, а когда сличил жизнь с чертежами, сел на приготовленную к установке лопасть нагнетателя и замер, как сфинкс. У него началось помутнение в глазах.

— Вы понимаете, что произошло? — спросил Владимир Сергеевич. — Я имею в виду не технический момент.

— Конечно, — прижался к нагнетателю Силуан Григорьевич. — Вода из второго контура реактора попадет в питьевой ресурс столицы.

— Совершенно верно, — сказал Владимир Сергеевич. — Только как это все получилось, непонятно!

Главный инженер выслюнил прораба и послал за рабочими чертежами. Бумаги были срочно поданы. На кальках выглядело все как надо. Тогда Пестров послал прораба повторно за рабочими «синьками» с ротапринта. На «синьках» было все наоборот. Получалось, кто-то подменил рабочие чертежи.

— Я не понимаю, как тебе удалось это заметить, — сказал главный инженер Пестров.

— Но посуди сам — вода из столицы течет по системе каналов в Вазузское водохранилище, потом через карсты и через наш гидроузел — включая эти насосы — идет прямиком на охлаждение реактора. А ведь вода, если отслеживать ее обратное течение, должна оказаться в чистом водозаборе. Правильно?

— Да, все верно, — сказал Силуан Григорьевич и выгнул шею, как бы проходя вместе с водой обратный путь из Москвы на водораздел. Он попытался представить текущую вверх жидкость и не смог. Инженерные навыки сделали косным его техническое мышление. Владимир Сергеевич видел текущую в гору воду, как прибор видит кровь, крапленную присадками для отображения на экране. В мозгу у Макарова обратный крестный ход воды происходил отчетливо и величаво.