— За старшего остаются Малфой и Паркинсон, — сказал Том перед началом каникул. — Мы постараемся обернуться за день-другой, и если за это время вы провалите дело, я вас убью. И это не шутка.

Почему-то никто даже не улыбнулся.

— Профессор Амбридж, — позвал Том, когда мы вышли во двор.

Наша новоявленная директриса стояла на ступенях крыльца, а кентавр Флоренц (его человеческая часть действительно отличалась редкостной красотой) что-то серьезно ей втолковывал, чертя на земле копытом неведомые знаки. Наверно, рассказывал что-то о Марсе в созвездии Девы. В руках у Амбридж был букетик лесных цветов, и она прислушивалась к Флоренцу с большим интересом, поскольку не сразу расслышала зов.

— Что такое?

— Мы можем быть свободны, профессор? — спросил Том. — Каникулы начались. Разрешите отбыть?

— Конечно, конечно, — махнула она рукой и снова повернулась к Флоренцу, который так и гипнотизировал ее синими глазищами.

— Том, сознайся, это снова твоих рук дело! — сказала Джинни.

— Конечно. Помнишь, я отобрал у тебя книгу о любовных чарах и приворотах? — ухмыльнулся Риддл. — Прекрасное пособие! Флоренц обаятелен сам по себе, а старой деве Амбридж много не нужно.

— Том… — с ужасом произнесла сестра. — Только не говори, что…

— У них исключительно платонические отношения, — серьезно ответил он. — Он рассказывает ей о музыке небесных сфер и движении звезд… Я же не садист, в самом деле. Флоренца жалко!

В доме на Гриммо нас уже ждали, и Сириус первым делом кинулся выспрашивать о Гарри. Пришлось успокаивать его — пока Поттеру ничто не угрожало, — а потом рассказывать обо всех происшествиях.

— Я всегда знала, что Дамблдор добром не кончит, — сказала тетушка Мюриэль, поигрывая лорнетом. На ней было строгое платье цвета индиго, а седые волосы она собрала в узел на затылке. Удивительно, но теперь она выглядела не на сто с лишком лет, а куда моложе! — Слишком много всего у него за душой…

— Не стоит об этом, — подняла руку бабушка Цедрелла. — Томас, а что за дела у тебя с близнецами?

— Обычные дела, — улыбнулся он и вытер крем с подбородка. — Им нужны деньги, чтобы открыть собственное дело, и я их спонсирую. Они не входят в мою команду, но тайну разгласить не могут, вот и все. Сторонние специалисты. Талантливые специалисты, если вы понимаете, о чем я…

— Конечно, понимаю, — усмехнулась она. — Правда, мой супруг не слишком доволен моим участием в судьбе внуков, но…

— Но когда это ты не могла заставить его умолкнуть? — фыркнула тетушка Мюриэль. — Я уже наслышана об этих мальчишках. Настоящие самородки! Попадись они Тому на пару лет раньше, уже прославились бы! Чем тратить время на дурацкие розыгрыши, могли бы патентовать настоящие изобретения.

— Они только недавно стали совершеннолетними, — напомнил Том, — но вы правы, потенциал у них огромный. Ну да я с этим разберусь… Кажется, изначально мы собрались не для того, чтобы обсуждать многочисленных Уизли?

— Да, — кашлянула миссис Лонгботтом и встала. — Подождите немного. Они… они еще не вполне…

— Ничего, миссис Лонгботтом, — произнес Том, проводив ее взглядом.

Невилл сделался белее мела, и я понял, о ком говорила его бабушка.

Так и вышло: скоро она за руки ввела в гостиную мужчину и женщину средних лет, и сложно было не узнать Алису Лонгботтом — Невилл походил на нее, как две капли воды!

— Это наши гости, — негромко проговорила миссис Лонгботтом. — Дам и мистера Крауча вы уже знаете, а это — Томас де Линт, Рональд и Джиневра Уизли, Луна Лавгуд и…

— Вилли? — произнесла вдруг Алиса, все это время вглядывавшаяся в лицо сына.

— Да… — Невилл неуклюже поднялся ей навстречу и сунул руку карман. — Это я. И… вот… Я их хранил, мама.

Разноцветные конфетные фантики посыпались из его руки на ковер, и домовик кинулся их подбирать…

Думаю, не стоит описывать воссоединение семейства и уж тем более чтение тех писем, что Невилл писал родителям все это время и носил при себе. Скажу лишь, что это заняло добрых два дня, и, наконец, Том решительно вмешался в семейную идиллию.

— У нас мало времени, — сказал он во время чаепития, — каникулы короткие, а у меня команда без тренировок живо перезабудет все, чему я их учил! Давайте уже перейдем к делу…

— Ну-ну, — хмыкнула тетушка Мюриэль, посмотрев на него сквозь лорнет. — К какому же именно делу?

— Вот к этому, — ответил Том, сдвинул чашки и водрузил на стол Распределяющую Шляпу. Рот у нее был небрежно заклеен строительным скотчем. — Говорят, из нее можно вынуть меч Гриффиндора, а он нужен нам позарез. Однако достать его в минуту истинной нужды может только истинный гриффиндорец, а тут таких раз-два, и обчелся… Но попытка не пытка!

— А ты не смог? — спросила Джинни.

— Я же не гриффиндорец, — фыркнул он. — Ну… кто тут у нас? Сириус? Давайте, подумайте о том, что этот меч нужен для спасения вашего крестника! Сильнее думайте!

— Попытка не пытка, — ответил тот и содрал скотч со «рта» Шляпы.

— О, да-да, Сириус Блэк! — выплюнула она. — Как же, помню! Поганец, каких поискать… Из тебя гриффиндорец, как из меня — корона Ее Величества!

Сириус опешил, а Регулус тихо засмеялся.

— Думаешь, я забыла, как ты меня уговаривал? — продолжала Шляпа. — Ха! Я ничего не забываю! И ты можешь не совать в меня руку, Августа Лонгботтом! Ты выбрала Гриффиндор, хотя я предлагала тебе Слизерин… Но нет, мы ведь самые умные, мы в одиннадцать лет соображаем больше моего… А я ведь самого Годрика помню…

— Может, мы?.. — негромко сказала Алиса, взглянув на мужа.

— А вам обоим вообще прямая дорожка была на Рейвенкло, — отрезала Шляпа. — Да и ты, Бартемиус, не криви губы, ты слизеринец, каких поискать! О Цедрелле уж промолчу… Из вас только младшие угодили, куда следует!

Мы посмотрели друг на друга. Нам отчаянно не хватало настоящего гриффиндорца… Но не Грейнджер же похищать, в самом деле!

— А ну-ка, дайте, тряхну стариной, — произнесла вдруг тетушка Мюриэль, встала, чтобы дотянуться до Шляпы, закатала рукав и запустила в нее руку. — Ну, ну, не сопротивляйся, старая штопаная тряпка…

— Да что ты… да как ты… — бубнила Шляпа, но тетушка держала ее мертвой хваткой. — Ты не гриффиндорка!

— Конечно, нет, но то формально, — хмыкнула та, упоенно шаря, похоже, в другом измерении. — Я помню, как ты уговаривала меня пойти на Гриффиндор, но я таки заставила тебя… Но дух — это дух, и где бы ты ни учился… От гриффиндорцев у меня имеется самое главное — упорство, и я добуду то, что мне нужно, чего бы мне это ни стоило… Ага! Вот он!

— Так не честно! — взвыла Шляпа, когда тетушка Мюриэль победным жестом воздела над головой серебристый клинок. — Ты не…

— По духу — да, — усмехнулась та, разглядывая меч. Он был не таким уж большим и, видимо, достаточно легким — тетушка удерживала его без особого труда. — Томас? Что ты намерен делать с этим мечом дальше?

— Обменять его на другую реликвию, конечно, о дама мечей, — не без намека произнес Риддл. — Увы, мне нужна чаша…

— Тогда держи! — тетушка Мюриэль с неожиданной для такой хрупкой пожилой леди силой бросила ему меч, Том едва успел его поймать. — Да смотри, используй его с умом!

— Уж в этом вы могли бы не сомневаться, — улыбнулся Риддл, проведя кончиками пальцев по кромке лезвия. — Благодарю!

— Совсем с ума посходили, — бормотала Шляпа, — тягают туда-сюда, ничего не слушают, ну как жить? М? М-м-м!..

— Конфундо, — сказал Том, снова заклеив ей рот. — Винки? Отнеси ее в кабинет директора и сними скотч. Даже если она что-то вспомнит, то, надеюсь, промолчит.

— Но что вы затеяли? — спросил мистер Крауч.

— Равноценный обмен, — усмехнулся Риддл и отсалютовал нам клинком. — Меч ничто без щита!

Разумеется, все самое интересное происходило без нас: в «Гринготтс» отправились только взрослые — братья Блэк, дамский комитет и мистер Крауч. Ну и Том, куда же без него… Блэки, ясное дело, как ближайшая родня Беллатрисы Лестрейндж, Том — как основная ударная сила, а прочие — в качестве группы поддержки.