«Не знаю. Я хотел после окончания школы остаться преподавать защиту, Слагхорн, наш декан, был всецело за. Я намекал директору, но тот говорил, что я слишком юн. Ну а что случилось на самом деле, я не знаю. Узнаете — скажете. Подозреваю, что мне отказали, иначе я преподавал бы и по сию пору!»

— Ты был бы хорошим преподавателем, — сделала ему комплимент сестренка и даже не прилгнула: Том, как я уже сказал, умел объяснять просто и доходчиво. Жаль, показать не мог.

— Думаешь, снова Дамблдор постарался? — написал я.

«Конечно. Я ему очень не нравился, — не без самодовольства ответил дневник. — Я был слишком умен, а кому нужны умные конкуренты?»

— Еще и самонадеян, хотя что с мальчишки взять, — пробурчала Джинни и вдруг неожиданно нацарапала: — Том, а у тебя была девушка?

Дневник захлопнулся. Честное слово, сам захлопнулся, и открыть его удалось не сразу.

«Вы говорили о войне», — напомнил дневник, явно не желая развивать тему личных отношений.

— Р-Т. Она началась в семидесятых, — написал я, — а закончилась в восемьдесят первом. Но это только у нас. Магглы ничего и не заметили.

«За что же воевали столько времени?»

— Да там один самопровозглашенный Темный лорд с бандой направо-налево убивал магглорожденных и магглов, — пояснил я. — Это он так боролся за чистоту крови. Ну а поскольку это многим не нравилось, то и чистокровных полегла тьма-тьмущая. Я же говорил, уйма народу погибла.

— Н-Т. Мои родители с ним воевали, бабушка тоже, — встрял Невилл. — Бабушка жива, а родители в Мунго, их запытали до потери рассудка.

Он шмыгнул носом, и на страницу капнула слеза. Невилл поспешно утерся рукавом и дописал:

— А у Поттера родителей убили. У нас чуть не у каждого кто-то в семье да погиб.

«Это еще хуже бомбежек», — после паузы выдал дневник.

— Р-Т. Да уж, от маггловских снарядов хоть бомбоубежища могут спасти, а от Пожирателей смерти в подвале не спрячешься! — приписал я сбоку. — Найдут и хорошо, если сразу убьют, а не будут пытать забавы ради.

«Кто это?» — после еще более длинной паузы спросил Том.

— Последователи Темного лорда так себя называли, — пояснил я.

«Да кто он такой? Откуда взялся?»

— Д-Т. Толком об этом не говорят, — написала Джинни, — его даже по имени не называют, до сих пор боятся.

«Но вы его знаете? Если боитесь произнести вслух, хоть напишите!»

У меня появилось нехорошее предчувствие, но остановить Джинни я не успел, она уже вывела:

— Лорд Волдеморт.

Дневник ничего не отвечал. Надпись долго не исчезала, а потом вдруг грифель осыпался.

— Том? — написала Джинни. — Что это означает?

«Я — лорд Волдеморт», — проявились буквы, поменялись местами и составили имя — Том Марволо Риддл.

Каюсь, я уже подозревал что-то подобное, а вот Невилл едва не рухнул с кровати.

— Как?! — спросила сестра, и вот тут-то дневник прорвало.

«Я уже использовал это имя, когда учился в Хогвартсе, но тогда об этом знали, конечно, только самые близкие друзья. По-твоему, я всю жизнь собирался жить под фамилией своего отца-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слизерина? Я создал себе новое имя — имя, которое, я знал, в один прекрасный день будут бояться произнести все волшебники, когда я стану величайшим чародеем в мире!»

Мы опасливо переглянулись, потом я написал:

— Р-Т. Ну, ты своего добился. Произносить твое имя действительно боятся. Насчет величия не знаю, сам не видел. Говорят, ты развоплотился, когда пытался убить Поттера, но по слухам, не до конца. Правда, как это, не представляю.

«Я зато знаю, как, — ответил Том-из-дневника. — И даже слишком хорошо. Но я не так представлял свое величие… Совсем не так!»

— Д-Т. Значит, что-то случилось уже после того, как ты сюда угодил, — быстро настрочила Джинни. — Мы попробуем выяснить, что именно, и как ты умудрился дойти до такого. Ты же не мечтал пытать магглов, мерзко хохоча, и убивать годовалых детей?

«Я что, ненормальный? — выдал он. — Я хотел славы, регалий, всемирной известности, но… не такой ценой! Да, я всегда делал ставку на чистокровных, но то, о чем говорите вы, это уж какой-то бред! Не скрою, я любил позабавиться, и порой… поступал дурно, но никто никогда ничего не мог доказать. Такие дела напоказ не выставляют, и уж развязывать войну я точно не собирался. Я намеревался действовать исподтишка, как дорогой профессор Дамблдор, я у него многому научился, и не только трансфигурации… У меня были последователи, с их помощью я завоевал бы себе такое место в магическом мире, что Министр кланялся бы мне в ноги! Но не силой, нет, это глупо… — Том на мгновение прервал своё страстное излияние и дописал неожиданно коряво: — Может, я сошел с ума?»

— Может быть, — ответила жестокосердная Джинни, — надо разобраться. Только не с налёту, Том, чтобы никто ничего не заподозрил.

«Конечно.»

— Вы что, отбоя не слышали? — заглянул в комнату Флинт. — Чем вы тут заняты?

— В картишки дуемся, — ответил я, поспешно высыпав на дневник карты из рукава. Как знал, что пригодится! Специально придумал этот трюк. — Но мы уже заканчиваем, мистер Флинт! Чуть-чуть осталось!

— Ну тогда закругляйтесь поживее, да пускай мисс Уизли отправляется в свою спальню, — сказал он и закрыл дверь.

Мы переглянулись.

— Чуть не застукал, — сказал я.

— А что? Мы просто выигрыш записываем, — ответил Невилл, глядя на тетрадку одновременно со страхом и с уважением. — Что дальше-то? Как думаете, может он нас обманывать?

— Может, — кивнул я. — Похоже, Том уже в шестнадцать был еще той тварью.

— Но он полезная тварь, — заметила Джинни. — И мы ему полезны. Тянуть время мы можем долго, потому что сразу всего не выяснить, придется попотеть. А он за каждую крупицу информации о себе-настоящем научит нас чему-нибудь полезному.

— А что потом?

— Видно будет, — ответила сестра и написала в дневнике: — Том, нас разгоняют, уже отбой. Продолжим завтра.

«Хорошо, я буду ждать», — последовал ответ.

Джинни закрыла тетрадку и передала мне.

— Береги, как зеницу ока, братец, — сказала она серьезно. — Не у каждого имеется в личной собственности зародыш Темного лорда!

Вот тут уже с кровати навернулся я…

Джинни подумала и добавила:

— В долевой собственности. На троих.

— Тогда уж на четверых, — буркнул я, потирая зад. — Нашла-то ее Луна!

— Ты прав, — улыбнулась Джинни. — Каждому по кусочку…

Дождавшись, пока Невилл заснет, я накрылся одеялом с головой, подсветил себе Люмосом и открыл дневник Риддла — меня очень тянуло это сделать. Само по себе такое желание меня насторожило, и я хотел прояснить этот вопрос до того, как вляпаюсь в какие-нибудь неприятности. А когда у тебя в руках дневник Темного лорда — это очень даже вероятный путь развития событий. Он ведь в самом деле запросто может обмануть, этот наш «друг по переписке», пускай он еще не тот великий и ужасный Волдеморт, а всего лишь школьник. Если этот школьник ухитрился сотворить такую вот штуку, то нам с ним явно не тягаться…

— Р-Т. Том? — написал я.

«Слушаю.»

— Я хочу поговорить с тобой наедине, — я помусолил карандаш и добавил: — Мне кажется, ты нас обманываешь, Том.

«И почему же ты так решил?»

— Ты чего-то недосказываешь, — честно ответил я. — Похоже, у тебя есть какие-то нехорошие мыслишки на наш счет. Вот почему меня так и тянет что-нибудь тебе написать?

«Может, тебе вдруг захотелось пообщаться с умным человеком?»

— Их и живых пруд пруди, а ты, походу, просто воспоминание полувековой давности. А настоящий ты убился о годовалого Поттера, мы же писали.

«Поттер… Вроде бы учился такой в мое время, но я с ним не общался, иначе бы помнил. А почему годовалого?»

— Потому что наш Поттер, скорее всего, внук того, что учился пятьдесят лет назад. Там было какое-то пророчество, вроде именно он уничтожит Темного лорда. Ты решил успеть первым, но лажанулся. Родителей его заавадил, а потом самоуничтожился.