— Ну что ж… — Том мечтательно прижмурился. — Подождем! Осталось всего ничего…

Атмосфера накалялась, и хуже всего приходилось Поттеру. Кажется, никто не верил, что он не смухлевал (разве что Грейнджер, и то гадательно). Иностранцы глядели на малолетнего выскочку с презрением и шептались друг с другом, скорее всего, о том, что Хогвартс жульничает. Гриффиндорцы, с одной стороны, радовались, с другой — явно понимали, что Поттер против де Линта все равно что воробей против ястреба, разве что на башку нагадить сможет, если взлетит достаточно высоко. Хаффлпаффцы дулись — они рассчитывали на Диггори, но увы… Рейвенкло, обычно нейтральный факультет, и то объявил Поттеру молчаливый бойкот. Если честно, я очень не хотел бы оказаться на его месте! Впрочем, на месте участников тоже — за Томом уже бегали толпы девчонок, упрашивая расписаться на чем попало, а он и рад был стараться… К счастью, наука Миллисенты явно пошла Джинни впрок, и сестренка хоть и скрежетала зубами, но сдерживалась. Возможно, в спальне она опять швырялась в стену чем попало и рыдала, увидев, как Том флиртует со старшеклассницами (а он явно делал это нарочно), но на людях ничего подобного себе не позволяла.

И наконец нарыв созрел и прорвался: Малфой снова отпустил шуточку (он предусмотрительно сделал это аккурат перед уроком зельеварения, убедившись в отсутствии поблизости Грюма), а Поттер не выдержал и запустил в него заклятием, только промазал и угодил в Гойла. По правде сказать, пара десятков прыщей не сильно испортили тому физиономию, но сам факт нападения был так вопиющ, что Малфой не мог не ответить, но картинно промахнулся и угодил в Грейнджер… Ну а явившийся к началу урока профессор Снейп отправил пострадавших в больничное крыло, а остальных чуть не пинками загнал в класс.

«Как же вы мне надоели…» — можно было прочесть на его лице безо всякой легилименции.

Сегодня мы занимались противоядиями, но Поттера прямо с урока потребовали на фотосессию, и, конечно, о дальнейшем я знаю только со слов Тома, которого тоже вызвали для съемки. Ну и заодно проверили палочки на работоспособность и прочее…

Судя по рассказу Тома, скандально известная журналистка Рита Скитер чуть душу из несчастного Поттера не вынула, а насочиняла редкостной галиматьи. Правда, добавил он, вряд ли она вспомнит хоть слово из так называемого «интервью»! При этом Риддл настолько гадко улыбнулся, что я даже поежился. О Скитер я много слышал от папочки, но все равно же живая… тварь.

Ну а фотографии я потом видел: мадам Максим, директриса Шармбаттона, возвышалась над остальными даже сидя, Крам прятался за другими (он оказался стеснительным парнем, это я уже заметил), по бокам стояли Дамблдор с Каркаровым, а на переднем плане сияли звезды: Делакур с Поттером и Риддл. Том был в своем репертуаре: он улегся на пол, как на старых снимках, чтобы не застить остальных. А вот за газетами, в которых была его отдельная колдография, девчонки со всех факультетов гонялись, как ловцы за снитчем, и долго осаждали Тома просьбами подписать им этот номер…

Однако ситуация обострялась, поскольку Скитер все-таки выдала статью о Турнире, сосредоточившись на Поттере. То ли у нее было самопишущее перо с функцией запоминания (ну, как магнитофоны у магглов), то ли она просто выдумала большую часть, но Поттеру не давали проходу, особенно когда вычитали, что у «лучшего ученика школы» якобы роман с «прехорошенькой» Грейнджер.

Я не спорю, Грейнджер была очень симпатичной девушкой, пусть и не в моем вкусе, но Поттер никак не тянул на лучшего ученика. Я слышал, родители его были весьма одаренными волшебниками, но сам он… Правда, попади Гарри в руки Тому, тот сумел бы сделать из него первоклассного мага, раз уж задатки имелись, но Риддл что-то не спешил наводить мосты… Ну правильно, конкурент же!

Однако кое-что он все-таки делал…

— Не вам говорить о том, кому должно принадлежать звание лучшего ученика в школе, — говорил он, столкнув Крэбба с Гойлом лбами и подержав так (потом выяснилось, что он ляпнул на них обычного маггловского моментального клея, а мадам Помфри ой как долго искала противодействующее зелье!). — Собой сперва займитесь. Малфой, прекрати ржать! Я вижу, что ты уловил смысл шутки, но пойди-ка лучше сдай «хвост» по гербологии, не позорь факультет!

— М-да, — мрачно сказал Драко и ушел, добавив: — На Слизерине настали тяжелые времена!

— Девушки, — продолжал Том, обращаясь к девушкам. — Мисс Грейнджер, хоть и грязнокровка, во многом вас превосходит. Умом, к примеру. А еще у нее прекрасные волосы и зубы. И не надо хихикать, Панси, любому может потребоваться не только удаление зубов, но и коррекция носа…

Тут Риддл полюбовался своим кулаком, и двое ребят, явно хотевших что-то добавить, закрыли рты.

— Не позорьте факультет, — повторил он. — Вы слизеринцы или старые сплетницы? Чем очернять других, лучше поддержите меня… морально, я имею в виду. А для сохранения бодрости духа мне необходимы ваши отличные оценки по всем предметам, я ведь все-таки староста и болею за вас душой… Как вы, надеюсь, будете болеть за меня!

Девушки уставились на него влюбленными глазами, а Джинни вытащила блокнот и что-то записала. Я заглянул ей через плечо и увидел табличку с цифрами и пометками вроде «фото с улыбкой — 15 шт.», «фото с серьезным лицом — 10 шт.» и все в таком роде. Потом вспомнил вездесущего Криви с колдокамерой и понял, что Том не может не нажиться даже на таких мелочах…

Время понеслось галопом, и несколько недель миновали незаметно.

К сожалению, общаться с иностранцами теперь было сложно: Том был конкурентом их участников. Ну да Луна поспевала везде проникнуть, со всеми поговорить и все услышать (дезиллюминационные чары и прослушивание удавались ей просто потрясающе), и она же с сожалением сказала, что ничего более интересного, чем показывает Том, никто не знает. Может быть, какие-то мелочи, но они не стоят того, чтобы брать в плен какую-нибудь француженку. Мадам Максим — другое дело, но с ней связываться как-то не хотелось. Каркаров наверняка знал много разного, но подловить его не было никакой возможности: он или обретался на своем корабле, или не отходил от Дамблдора, как его поймаешь?

То есть теоретически это было возможно, но практически… Том сказал, что овчинка не стоит выделки.

Тем вечером Риддл ушел в Хогсмид, хотя что он там забыл, не представляю. Впрочем, он разглядывал карту, значит, кого-то выслеживал…

Я угадал: глубоко за полночь Том ввалился в спальню, воняя дымом и невесть чем еще, и сказал:

— Точно, это будут драконы! Ух, красавцы!..

Невилл сел на кровати и вытаращился на него.

— Точно?

— Ага. Я следил за Поттером — он пошел в Хогсмид, но в мантии-невидимке, — довольно заявил Том.

— Опять твои «следилки»?

— А как же. Ну вот, там его и поймали Грюм с Хагридом. Кстати, волшебный глаз Грюма может видеть сквозь мантию-невидимку, надо себе такую штуку раздобыть, — пометил Риддл в неизменной черной тетради, — монокль, мне пойдет! Однако его не выдали, а Хагрид велел прийти к полуночи.

— А ты-то где был, когда все это происходило? — нахмурился я.

— А я изображал Джинни, — фыркнул Том, оценил выражение моего лица и добавил: — Шучу! Джинни сидела там с Миллисентой, а я рядом отирался, под чарами, ясное дело, вот и подслушал… И сходил вслед за Поттером, глянул…

— И как драконы? — зевнул Невилл.

— Сказал же, красавцы! — Риддл посмотрел на него с укоризной. — Но большие, н-да… Одного едва вдесятером сдерживали. Ну да ничего. Кстати, Чарльз тут, Рональд.

— Я не пойду с ним здороваться, если ты об этом, — буркнул я.

— Не надо, я уже сам с ним потрепался, — хмыкнул Том. — Если Хагрид приводит с собой мадам Максим, а заодно и Поттера, отчего бы и мне не заглянуть на огонек, пусть и незваным? Каркаров тоже там ошивался, я заметил. Ну да трудно утаить четырех драконов…