— Это ты? — ошеломленно спросил Поттер, когда Риддл проявился.

— Я всегда с тобой, детка, — гнусно ухмыльнулся тот и послал в небо красные аварийные искры. — Идем. Надеюсь, этого парня никто не сожрет…

— Мы… в разные стороны, — мужественно выговорил Гарри, и Том не стал спорить.

Неизвестно, сколько времени плутал по закоулкам и тупикам лабиринта Поттер, но Риддл добрался до сфинкса первым, отгадал загадку и поджидал конкурента в кустах недалеко от Кубка. И даже подшиб пару акромантулов, которые чуть не склацали Гарри по пути.

Они картинно сошлись возле кубка.

— Бери же его, — выдохнул Гарри. — Он твой!

— И твой тоже, — улыбнулся Том. — Мы оба из Хогвартса. Школа выиграет, а вражда факультетов утихнет хоть ненадолго, если мы оба завоюем этот кубок! Бери же его! Это будет ничья для нас, но она принесет победу Хогвартсу! На счет три мы оба коснемся его…

Я уже говорил о том, что Риддлу практически невозможно сопротивляться? Мы-то уже привычные, а Поттера он заворожил, как удав Каа бандерлогов!

Они протянули руки, и на счет три…

— Где мы? — прошептал Поттер, оглядевшись. — Это что, кладбище?

Тут оба увидели человека со свертком в руках, он был совсем близко, и Гарри вдруг скрутило почти так же, как Тома тогда в Выручай-комнате…

— Убей лишнего, — прозвучал ледяной голос, и Том рухнул наземь.

Если бы мы наблюдали это лично, то поверили бы, что он убит. Но эту тварь не так-то легко было прикончить: мантия его взметнулась так, что не понятно было, куда угодило заклятие. Ну а раз тело лежит бездыханным, зачем проверять?

Поттера тем временем вздернули на ноги, заткнули рот и надежно принайтовали к надгробию с ангелом — «Том Риддл» значилось на нем.

Якобы мертвый Том лежал в нескольких футах от могилы. Рядом мерцал Кубок, а у ног Тома валялась волшебная палочка Гарри. У самой могилы лежал свёрток, и, право, не хотелось знать, что там внутри… Уж явно не младенец!

А тут еще гигантская змея обвила надгробие, заключив Гарри в свои кольца…

Петтигрю — а это явно был он, — приволок котел, зажег огонь, и змея убралась подальше.

Жидкость в котле закипела очень быстро, на поверхности появились не только пузыри, но и огненные вспышки. Сверток задёргался с новой силой, и вновь послышался высокий ледяной голос:

— Торопись!

Вся поверхность жидкости теперь сияла бриллиантовым блеском.

— Все готово, повелитель… — просипел Петтигрю, а это был он.

— Пора… — проскрипел ледяной голос.

Хвост развернул нечто отвратительное, покрытое слизью — формой напоминало скрюченного младенца; оно было тёмно-красным, почти чёрным, безволосым и чешуйчатым, а на плоском змеином лице светились алые глаза…

Петтигрю опустил существо в котел. Послышалось шипение, и оно скрылось в глубине: слышно было, как слабое тело ударилось о дно котла.

Питер же заговорил, хоть и трясся всем телом:

— Кость отца, без ведома данная, ты обновишь своего сына!

Могила у ног Гарри вздыбилась, и прах упал в котел.

Хвост чуть не заплакал, доставая из-под плаща длинный, тонкий, сверкающий серебром кинжал.

— Плоть… слуги… д-добровольно данная — ты… оживишь… своего господина.

Он вытянул перед собой правую руку — ту, на которой не хватало пальца, — сжал кинжал левой рукой и замахнулся…

Я зажмурился, каюсь, но слышал всплеск — будто что-то упало в котел…

— К-кровь врага… насильно взятая… ты воскресишь своего недруга.

Целой рукой Питер ухитрился распороть руку Гарри и нацедить крови в пробирку, а потом вылить ее в котел. Я поражался тому, что он еще не умер от боли и кровопотери!

Котел ровно кипёл, вспыхивая то и дело, но ничего не происходило.

Котел кипел, вспыхивая то и дело, но ничего не происходило.

И вдруг из него вознеслись клубы белого пара, в которых можно было различить тёмный силуэт. Высокий и худой, как скелет, он медленно поднимался из котла.

— Одень меня, — произнёс знакомый голос из-за стены пара, и Питер, плача и прижимая к груди искалеченную руку, набросил мантию на своего повелителя.

Тот шагнул из котла, не сводя с Гарри глаз, и мы все — его глазами — увидели это лицо: белее кости, с алыми глазами, плоским, как у змеи, носом и щёлочками вместо ноздрей… Лорд Волдеморт возродился!

— Ну и гнусная же рожа! — сказал Том, превав сеанс. — И как это я сподобился выродиться в такое страшилище?

— Ты старался, — мрачно ответила Джинни. — Давай дальше!

Ну а дальше Волдеморт вызвал своих сторонников и произнес речь… Длинную и пафосную, нет смысла ее пересказывать. Могу только упомянуть, что среди призыванных был и Малфой (в его голосе слышался страх и смертная тоска), и Крэбб с Гойлом (старшие, конечно), и Нотт, и многие другие, и, клянусь, никто не ликовал при виде Волдеморта! Кто-то был испуган, кто-то паниковал, кто-то вовсе казался раздавленным… Противоречить, однако, не осмелился никто.

Волдеморт продолжал вещать о том, где и как он скрывался в виде бесплотного духа, как ухитрился вселиться в бедного Квиррелла, а также объяснил, почему во всем виноват Гарри Поттер: сперва не дал себя убить, потом еще что-то, и еще… И Том оказался прав: он-второй был настолько склонен к показухе, что не захотел использовать для ритуала любого врага (а ненавидящих его волшебников было хоть лопатой греби!), он хотел Гарри! Ну вот и подгадал к окончанию Турнира…

Бред? Вот, по-моему, тоже бред, но кроме Тома, понять ход мыслей Волдеморта, не мог никто!

— Он чокнулся, — сказал Том, на мгновение вынырнув из думосброса. — Он абсолютно съехал с катушек. Смотрите, что будет дальше!

— Вы видите, как наивно было предполагать, что этот мальчик когда-нибудь превзойдет меня, — продолжал Волдеморт — Но я не хочу, чтобы у кого-либо осталось хоть малейшее сомнение. Гарри Поттер спасся от меня по счастливой случайности. И я докажу своё могущество, убив его здесь и сейчас, на глазах у всех вас. Здесь нет Дамблдора, готового помочь ему, и нет матери, готовой умереть за него. Ему будет позволено защищаться, чтобы никто из вас не усомнился, кто из нас сильнее! Подожди еще немного, Нагини, — прошептал он, и змея отползла по траве в сторону Пожирателей смерти, замерших в ожидании. А ты, Хвост, развяжи его и верни ему палочку!

— Дебил, — не выдержал я.

— Хуже, Рональд, много хуже… Смотри!

Волдеморт в самом деле вернул Гарри палочку и поставил его напротив. Правда, шансов у того не было — после первого же Круциатуса его так скрутило, что он едва эту палочку не потерял. Сразу видно, не приходилось получать по десятку за занятие, подумал я, ибо Том любил воспитывать в нас прилежность именно таким способом. Скажу честно — помогало, хотя иногда его хотелось убить с особой жестокостью.

Потом было Империо, которому Поттер мог сопротивляться, а от следующего заклятия он сумел уклониться и спрятался за надгробием, но ненадолго.

— Авада…

— Экспеллиармус!

Лучи заклятий столкнулись в воздухе, и вдруг соединились, сделавшись ярко-золотыми. Похоже, выпустить палочки дуэлянты не могли.

Луч, соединяющий волшебные палочки, разделился на множество нитей. Тысячи их взлетели над головами Гарри и Волдеморта, и скрестились, образовав золотой купол, сотканный из света.

— Ничего не делайте! — кричал Волдеморт своим слугам.

Я невольно вздрогнул — мы читали о таком эффекте, и, выходит… У Гарри и Волдеморта палочки были сестрами? Только это могло заставить их выдавать заклинания в обратном порядке!

— Экспеллиармус! — рявкнул «оживший» Том, и палочка Волдеморта вылетела у того из руки. Должно быть, она узнала прототип хозяина — это ведь он когда-то купил ее у Олливандера… — Круцио!

Это заклинание он направил не на Волдеморта, а на его свиту, а пока те корчились от боли, схватил Поттера за руку, рванул в сторону и аппарировал…

Дальнейшее мы уже наблюдали собственными глазами: эти двое вывалились из воздуха на границе лабиринта: Поттер в крови, Риддл в грязи, — и кинулись к ним.