А потом она учуяла его, Ти-Рекса. Этот мерзкий ужасный смрад.

Внутри расцвел страх, отдаленный, но до ужаса реальный. Вот же беда. Шон. Наконец-то возникло имя. Она отчаянно ухватилась за него.

Какая жалость. Все героические усилия Шона свелись на нет, потому что Лив оказалась такой доверчивой дурой. Явилось чудовище, и она уже никогда не отблагодарит Шона за все, что он сделал. За его мужество, страсть и нежность. Таков он – и это истинная незамутненная правда.

К ней подобрался монстр, наряженный в форму медперсонала. Зловонное дыхание обожгло лицо Лив. Он наклонился ближе и лизнул щеку мокрым, как кусок сырого мяса, языком. Парализованная, она не смогла отстраниться.

– О, Оливия, как же я рад встретиться с тобой, – проговорил он хриплым шепотом, подхватил ее с кресла, сунул головой вперед в мешок, наполовину заполненный грязными простынями, и завернул в одну из них.

Размеренное поскрипывание колес – последнее, что услышала погребенная заживо в безвоздушной тьме Оливия, прежде чем потерять сознание.

Отслеживающее устройство Майлса показало, что телефон Лив торчит в Чамберлейнской больнице. Шон недоумевал, однако обрадовался: здание общественное, там она будет в относительной безопасности. По крайней мере маячок не мигал где-то в одиночестве на каких-нибудь задворках.

– Дай мне твои ключи, – потребовал он у Дэви.

Тот смотрел с сомнением.

– Если все обернется, как водится, тебя схватят копы, а мне придется вносить залог за твою бесполезную задницу, прежде чем я смогу получить обратно эти ключи. Не хочешь прежде посмотреть видеокассеты?

– Я пятнадцать лет искал это видео, могу подождать еще полчаса. Дай ключи.

Он повелительно помахал пальцами.

Дэви вздохнул и кинул Шону ключи. Тот поймал их, пролетел по лестнице, через кухню, где обитала мама Майлса, ловко ускользнув от нее, когда она пыталась умерить его пыл и сунуть бутерброд.

Он то и дело набирал номер Лив, несясь по городу. Нервы натянулись так, что Шон еле сдерживался, чтобы не завопить.

«Ответь, – умолял он Лив. – Ради Бога. Сжалься надо мной».

И так вздрогнул, когда ответил чей-то голос, что чуть не врезался в задний бампер едущего впереди автомобиля.

– Лив? – проревел он. – Где ты, черт возьми?

В следующее мгновение едкий голос ответил:

– Она там, где ей и положено, мистер Макклауд. Под защитой своей семьи, подальше от вас.

– Кто это? – рыкнул он, потом его осенило, как будто стукнули головой о наковальню. – О, Боже. Не говорите. Вы мама Лив?

– Да, я мать Оливии. Пожалуйста, больше не пытайтесь приближаться к моей дочери. Иначе вас задержит полиция.

– Поверить не могу, – прошипел он. – Что вы сделали? Выманили новостью, что кто-то из вас болен? Поэтому она и в клинике?

– Слабое здоровье моего мужа – не ваше дело.

– Слабое здоровье, чтоб меня. Поверить не могу, что она купилась, впрочем, Лив всегда заботилась больше о вас, ребята, чем вы заслуживаете. Дайте трубку Лив. Позвольте мне с ней поговорить.

– Нет, – ликующе воспротивилась женщина. – Она отдыхает. Она перенесла тяжкие испытания. Я не позволю ей говорить с вами. Никогда.

– Как вы собираетесь ее остановить? – спросил Шон. – Ей уже тридцать два.

– Да, и у нее хрупкая психика. Она легко подпадает под влияние сильных доминирующих личностей.

У него перед глазами пронеслись картинки: полуобнаженная Лив, продирающаяся через лес, визжащий окровавленный убийца, когда она разряжает «беретту» в Ти-Рекса.

– Ага, как же, – пробормотал Шон.

– Подождите. Секунду, доктор Хорст. Я говорю по телефону с тем человеком и буду с вами в… что? Она что?

Хрясь. Телефон упал на землю.

В груди разверзлась пропасть страха. Шон слушал все еще включенный телефон. В отдалении вопили люди. Визжала Амелия.

Поздно. Он грязно выругался. Ему следовало прилепиться к Лив как банный лист.

– Мистер Макклауд? – завопила в телефон Амелия. – Что вы сделали с моей дочерью? Где она?

От облегчения закружилась голова. Ти-Рекс похитил ее, а не просто убил. Тогда есть шанс. Шон надавил на газ.

– Ничего, – ответил он. – Только не говорите мне, что она исчезла. Кто-то ее похитил. Так вы удивляетесь? Где вы были последний месяц? Боже, леди! С добрым утром! Проснитесь!

– Это невозможно! Она не… вы не…

– Это не я! – заорал Шон. – Готов спорить, она ведь вам говорила? Спорим, вы не прислушались. Вы ни разу ее не выслушали за всю жизнь!

Бессвязный лепет Амелии вдруг стал еле слышен.

– Мистер Макклауд? – раздался сердитый мужской голос. – Куда вы дели мою дочь?

– Никуда, – гаркнул Шон. – Я изо всех сил стараюсь спасти ей жизнь, а вы с вашей глупой женушкой вставляете палки в колеса. Как давно Лив исчезла?

– Мы видели ее пятнадцать минут назад…

– Потребуйте у копов блокировать все дороги, ведущие в больницу. Не дайте никому уехать.

Он отключил телефон и дал газу.

Через минуту полицейские будут у него на хвосте. Он должен схватить Ти-Рекса до того, как они успеют до него добраться. Думай, черт возьми, думай.

Шон постучал по рулевому колесу. Будь он похитителем, волокущим одурманенную лекарствами женщину из больницы в машину…

Подвал. Прачечная. Задняя дверь. Точно.

Он вовремя развернулся, чтобы попасть на уходящую влево дорогу, которая делала петлю и вела к заднему служебному входу и парковочному гаражу для сотрудников. Шон на полном ходу затормозил у гаража, оставил машину с включенным двигателем и стал красться вдоль стены к входу.

Он отнюдь не рассчитывал, что эти безмозглые Эндикотты передадут копам просьбу блокировать выездные дороги, поэтому выхватил телефон и набрал 911, украдкой заглядывая во вход. Там мигнула пара фар. Сердце пропустило удар, желудок совершил сальто-мортале. Фары медленно приближались.

Шон вытащил прихваченный с собой «ЗИГ» и осторожно отвел назад. Он не мог распознать, кто сидит за рулем: все еще стоял на пандусе, ведущем на наружную стоянку, где стоял белый фургон с надписью на боку – больничное снабжение или еще что-то. Нервы напряжены до предела.

Взревел мотор. Уж не Ти-Рекс ли там? Вот же дерьмо.

Рядом с ухом заговорил диспетчер:

– Полиция Эндикотт-Фоллза.

Если все же Ти-Рекс, то единственный выход – застрелить водителя, не сходя с места, в лоб. Однако Шон не мог разглядеть, кто за рулем. И не мог рисковать.

Фургон набрал скорость, развернулся. Распахнулась дверь. Шона отбросило, толкнув так, что от удара по спине посыпались искры из глаз и ослепила жгучая боль. Земля устремилась навстречу, тело швырнуло в сторону, на мгновение из Шона вышибло дух.

Из фургона выскочила знакомая массивная фигура в больничном халате. Шон поднял пистолет, еще каким-то чудом державшийся в руке.

Бац, вспышка, внезапный сильный удар в руку. Это холодное ощущение, что он куда-то уплывает, Шон знал очень хорошо. Он «дал течь».

Ти-Рекс подхватил облаченной в латексную перчатку рукой выпавший у Шона пистолет и врезал ногой по почкам. Взрыв боли.

– Думал, ты куда круче. – Гад наклонился, впившись свинячьими глазками в Шона. – Или щелка на тебя так действует? Делает из парня слабака. Ты ведь трахал ее день и ночь? Теперь ты слабый, как вялый член. Повезло, что я тут за перевозчика, а?

Чтобы ответить, требовались немалые силы. Шон молча собирал их, ждал удобного момента.

– Мне положено сохранить твои мозги целыми и невредимыми, пока Крис не наиграется с ними, – продолжил Ти-Рекс. – Но если что останется, я тебя подберу, сам хочу поиграться. И Оливию тоже. Крис обещал мне ее, если я приволоку тебя. – Он захихикал. – У меня в гараже есть прекрасный крюк для мясных туш. И когда мне надоест трахать, я вздерну ее за ребра как тушу. Ты сможешь полюбоваться.

Ти-Рекс наклонился и приготовился пнуть Шона сокрушительным ударом в позвоночник. Шон выбросил как пружину здоровую руку и ткнул со всей силы противника в пах.