Лив посмотрела на него, широко открыв глаза.

– То есть как?

– По бездорожью. Мы поедем напрямик по Лонг-Прери и упремся в Бернт Ридж-Роуд, которая приведет нас к Гарньер-Крик в Таггерте. Не волнуйся. Это машина со всем справится. Джип Tи-Рекса тоже, но будем надеяться, что он не ожидает, что мы выберем этот маршрут.

– Ну, если ты так говоришь… – Шон едва слышал голос Лив. – Значит, мы скрываемся?

– Пока не узнаем, кто нас преследует. Кев был умен. Его убили, и это сошло им с рук. Они не станут медлить, кем бы они ни были.

– Но полиция…

– Полиция не помогла в прошлый раз. У меня нет оснований думать, что они могут помочь сейчас. Пригни голову. – Он наклонил ее голову вниз, пока Лив не легла на бок, и набрал номер Дэви.

– Что за черт? – не церемонясь, рявкнул Дэви.

– Мы живы. Мудак тоже. Не хочу снова с ним встретится, пока у меня не появится гораздо большего огневой мощи. Я выбросил маячки.

– Что ты сделал? Ты спятил?

– Скажи семье Лив, что с ней все в порядке, – продолжал Шон. – Будь начеку. И Кона предупреди. Не спускайте глаз с Марго и Эрин. Это твари, которые убили Кева. Они знают о нас все. – Он отключился и набрал номер Майлса. – Это Шон, – сказал он. – Перезвони мне и включи шифратор.

– Шифратор? Боже, зачем? Что происходит?

– Выполняй. – Шон нажал отбой и зажал телефон между подбородком и плечом, пока вел автомобиль по ухабистой дороге. Через секунду снова раздался телефонный звонок.

– Мне нужна помощь, – сказал он Майлсу. – Ты все еще в баре «Самое дно»?

– Да, – ответил Майлс. – Мы только что загрузили звуковую систему. А что?

– Кто-нибудь слушает этот разговор? – резко спросил Шон.

– Ты испытываешь на мне одну из своих параноидальных макклаудских выходок?

– Кончай нести чушь. Отойди подальше, чтобы тебя никто не слышал. У тебя есть ретромобиль?

– М-мм, да, – ответил Майлс. – А тебе какое дело?

– Он мне нужен, – сказал Шон.

– Я не ослышался? Тебе понадобился мой уродливый кусок дерьма тошнотворного цвета и без малейшего намека на тестостерон?

– Это серьезно. Меня чуть не убили несколько минут назад. Я должен исчезнуть.

– Ох ты ж. Я понял. – В голосе Майлса звучала ирония. – Нет лучшего способа исчезнуть, чем волшебная машина-невидимка?

– Точно. – Шон обогнул еще одну зияющую выбоину.

– Разве Сет не дал тебе поддельное удостоверение личности, вроде того, что он сделал для Дэви и Кона? Ты что, не можешь арендовать машину под чужим именем? Почему я всегда должен быть придурком без колес? – пожаловался Майлс.

Шон стиснул зубы:

– Компании по прокату машин не откроются еще три часа, я весь в крови, и в моем грузовике обнаженная девушка.

– Обалдеть! – изумленно выдохнул Майлс. – Голая? В самом деле? Ты ее знаешь? Эта та девчонка, по которой ты с ума сходишь? Здорово. А почему она голая?

Майлс как никто другой всегда схватывал самую суть ситуации. Шон готов был дать себе пинка за то, что упомянул об обнаженной девушке в разговоре с парнем, который давно не занимался сексом. А может, и вообще никогда.

– Нет времени объяснять, – отрезал Шон. – Ты знаешь мотель «Одинокая долина» в Таггерте? За торговым центром? Забронируй мне номер. Они работают с дальнобойщиками, так что кто-нибудь будет дежурить. У тебя есть наличка?

– Могу снять в ночном магазине, – тон Майлса снова стал привычно многострадальным.

– Сними для меня немного. Попроси дальнюю комнату. Никому ничего не говори. Захвати для меня дезинфицирующее средство, бинты и хирургическую ленту. И футболки.

– Уже занимаюсь, – сказал Майлс. – Увидимся там.

Удивительно, как упоминание об обнаженной девушке заставляло парня оживиться и действовать без промедлений в любое время суток.

Шон поддал больше газа. Они поднялись из расщелины долины на дорогу, которая огибала плато Лонг-Прери. Рассвет окрасил облака на горизонте в сказочный розовый спектр.

Прощай, дорога.

– Держись, детка. – Он резко повернул «вранглер» и направил его в сторону луга, где по пояс росла качающаяся трава.

Лив схватилась за ручку двери и приготовилась к сумасшедшей гонке с дикой тряской. Лицо Шона было сосредоточенным и напряженным. Лив держалась, пока они огибали деревья и кустарники, иногда проваливаясь в траву, касаясь валунов, разбросанных по ухабистой местности.

Ей казалось, что руки выскочили из суставов.

Наконец они пересекли дорогу, чуть шире двух длинных впадин в траве. Бернт Ридж-Крест. Слава Богу! Верх джипа был поднят, но окна были открыты, и на них дул свежий воздух.

Лив вздрогнула, ее грудь и плечи покрылись мурашками. Глаза Шона прошлись по ее телу. Она скрестила руки на подпрыгивающей груди и чуть не рассмеялась. Смущаться после того, через что они недавно прошли? Да ладно!

Она попыталась собраться с мыслями. Миллионы безумных вопросов висели в воздухе.

– Значит, вы с братьями так и не нашли ни единой ниточки? Насчет Кева?

Грунтовая дорога сменилась более гладкой гравийной, которую, в свою очередь, заменил асфальт. Теперь они проезжали мимо ферм, домов и почтовых ящиков.

– Единственную подсказку Кев отдал тебе, – сказал Шон. – Это записка.

– Что говорилось в записке? – спросила Лив. – Мне всегда было интересно.

Его лицо стало отрешенным.

– По одной вещи за раз. Притормози. Ты привлекаешь внимание даже в рубашке, не говоря уже о том, когда на тебе сверху ничего нет.

Она съежилась, чувствуя себя так, будто ей дали пощечину, и накрыла грудь волосами.

Они направились в самую старую и захудалую часть города, пересекли ее с грохотом, от которого зуб на зуб не попадал, и повернули к стоянке мотеля. Где-то выше ревело шоссе.

– Послушай, – сказал Шон, – я тебя не похищаю. Если хочешь уехать домой и нарисовать на груди мишень, вперед. Мне это не нравится, но я не буду тебя останавливать.

Лив кивнула, почти жалея, что он это сказал. После Tи-Рекса она была не в состоянии принимать решения о жизни и смерти. Легче всего нестись вперед по дикому течению. Если этим течением был Шон.

– Кроме того, у тебя есть жених, который должен тебя защищать, – добавил он.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять его слова.

– О, боже, нет! Блэр мне не жених. Мама просто соврала, чтобы избавиться от тебя. Ты испарился прошлой ночью раньше, чем я смогла все прояснить.

Дверь одной из комнат распахнулась. Вышел бородатый мужчина с большим пузом, подтягивая джинсы и почесывая яйца.

Порыв был слишком сильным, чтобы сопротивляться. Шон дернул ее через сидение и усадил к себе на колени прежде, чем она поняла, что он делает.

Лив схватила его за рубашку, чтобы не упасть.

– Не бойся, – прошептал он. – Тебе нужен предлог, чтобы быть топлесс, и это лучшее, что я могу придумать. – Он зарылся пальцами в ее запутанные волосы и поцеловал.

«Это всего лишь представление, дурочка. Не растекайся лужицей на виду у публики».

Невозможно было прислушиваться к этому строгому голосу. Все защитные слои были сорваны, оставляя лишь голую сердцевину трепетного желания.

Его губы были такими горячими, мягкими и настойчивыми. Она прижалась к нему и отчаянно поцеловала в ответ.

Кто-то постучал по корпусу джипа, и Лив отпрянула.

– Ух ты! Давай, приятель! Отличный способ начать день!

Шон высунул руку из окна и показал мужику большой палец, поднятый верх.

Он скользнул ниже на сидение и потянул ее вниз, уложив на себя. Их губы разъединились с влажным звуком, который прокатился по всему ее телу. Шон горел, излучая эмоции. Дрожал в ее руках. Холодная броня, в которую он был заключен с тех пор, как она заговорила о Кеве, исчезла. Ее расплавил поцелуй. Взгляд его глаз граничил со страхом.

Шон не показывал ни малейшего страха, когда бежал к бомбе, или когда на него наставили пистолет, или в смертельном бою с убийцей. Но он боялся ее.

Лив хотела успокоить его, но не могла найти слов. Только поцелуи могли передать то, что она хотела ему сказать.