И так снова и снова, волна за волной разбивались и пульсировали, словно морская пена, нарастая и вскипая на блестящем песке.

Удовольствие билось в каждом ее атоме, в пальцах рук и ног, оставляя мокрой и задыхающейся висеть в его руках, как марионетку с обрезанными нитями.

Когда Лив наконец с трепетом открыла газа, то едва узнала себя в зеркале: лицо раскраснелось, под глазами тени.

Золотистая мускулистая рука Шона обнимала ее за талию, ее волосы ниспадали до бедер, а из-под них выглядывала грудь. Его рука все еще была зажата у нее между ног.

Обычно ей приходилось очень постараться, чтобы направить своих любовников по длинной и извилистой дорожке, ведущей к ее оргазму, но путешествие было трудным и не давало гарантий, да и у нормальных мужчин не было такого терпения.

Невелика беда. Она с этим справлялась. Секс был чем-то вроде объятий и общения, об оргазме и речи не было. Так или иначе, ей везло больше, когда она устраивала одиночные полеты. В сопровождении вибратора и фантазий о Шоне, естественно.

Но сейчас ей открылся совершенно новый мир ослепительных ощущений. И эмоций.

– Ты можешь стоять? – спросил он, уткнувшись носом ей в шею.

Его эрекция прижималась к ее спине. Он так сильно сжимал ее ребра, что Лив не могла вдохнуть во все легкие, поэтому мелко и часто дышала. Сжала колени. В его дрожащих объятиях чувствовалась отчаянная настойчивость.

– Боже мой. – Он вытащил из нее пальцы и, поднеся их к лицу, жадно облизал. – У тебя удивительный вкус. Умираю, как хочу попробовать.

– Хорошо. – Лив повернулась и схватила пряжку его ремня. Она должна была сделать все быстро, пока не потеряла самообладание. – Тогда давай поедим.

Шон стоял, не узнавая себя в этом ступоре, пока она боролась с его ремнем. Когда Лив расстегнула его, он схватил ее за руки, останавливая.

– Подожди. Прежде, чем мы это сделаем, нам нужно, э-э, прояснить некоторые вещи. Я хочу рассказать, почему оттолкнул тебя тогда, в тюрьме. Я могу объяснить…

– Нет, – прервала его Лив. – Не надо. Пожалуйста. Я не хочу этого знать.

Она так сильно и сердито дернула пряжку его ремня, что Шон чуть не упал на нее с рычанием.

– Но это важно.

– Нет, не важно. Мне не интересно, – сказала она. – Мне плевать. Не порть этот момент для меня, пожалуйста. Подари его мне. Дай мне завершить свою фантазию.

Он нахмурился:

– Это не фантазия, Лив.

– Для меня – фантазия, – возразила она. – Ты для меня фантазия. Я не хочу слушать всякую чушь. Я больше не хочу, чтобы меня обманывали и выставляли полной дурой, ясно? Мне хватает настоящих проблем, Шон. Моя жизнь дерьмо, бизнес разрушен. Где-то там есть кто-то, кто хочет меня убить. Что происходило в твоей голове пятнадцать лет назад, уже не актуально, и меня ни в малейшей степени не интересует.

– Но ты ведь так не думаешь, – настаивал Шон. – Я не…

– Не хочу знать, почему ты посчитал необходимым причинить мне боль. Не могу представить ничего, что могло бы это оправдать. Я не позволю тебе снова так со мной поступить. Все, что мне нужно, это… – Она замолчала.

– Чтобы я трахнул тебя, – решительно закончил Шон. – И ничего больше.

Лив даже рассмеялась, настолько нелепы были его слова.

– Что ты имеешь в виду под словом «больше»? Что еще может быть? – Она запахнула халат. – Не сердись. Если твои деликатные чувства оскорбляет то, что тебя хотят использовать, тогда засунь свой член обратно в штаны и уходи.

Лив чувствовала себя ужасно, напомнив Шону о его метаморфозах в тюрьме. Тепло в его глазах погасло, как свеча, оставляя пустые кусочки зеленого стекла. Выражение его лица лишало ее мужества.

Она выпрямилась во весь рост и изо всех сил старалась не дрожать.

– Ладно, – сказал он после напряженной паузы. – Я принял решение.

– Неужели? – Лив резко затянула пояс. – И?

– Я останусь и обслужу тебя, – сказал он. – Не могу уйти отсюда в таком состоянии. Мой член, как стальной шип. Я сам себя пораню.

Теперь она вообще не могла вздохнуть. Отрешенное выражение лица Шона пугало ее. Исходящая от него сексуальная энергия била волнами.

Он снял рубашку через голову и швырнул ее на пол. Затем присел, расстегнул кобуру на лодыжке и нож, прикрепленный к другой ноге. Быстро и без лишних движений Шон избавился от обуви.

Соблазна, которым было проникнуто каждое слово и жест, не было. Он просто приступал к делу. У Лив в животе все трепетало от сомнений.

Шон снял с себя джинсы, перешагнул через них и отшвырнул ногой. Нижнего белья он не носил. Он стоял перед ней, расставив ноги в агрессивной позе, эрекцию не заметить было невозможно.

В его тонкой улыбке не было ни капли тепла.

– Хочешь взглянуть поближе? Проверить зубы, измерить член? Узнать, соответствую ли я стандартам?

Ха! Как будто ей это нужно. Его сарказм заслуживал резкого ответа, но в голову ничего не приходило. Лив была слишком занята, уставившись на него.

«Не разевай рот. Не доставляй ему удовольствие», – ныл ее внутренний голос, но тщетно. Она потеряла дар речи.

Он был удивительным: большой и объемный, торчащий из клубка упругих бронзовых волос в паху. Его бедра были твердыми и мускулистыми, покрытыми жесткими волосками. Толстые переплетения вен пульсировали вдоль основания его члена; огромная, набухшая головка была огненно-красной. На ней уже сияла блестящая капля. Шон сжал член в кулаке и стал растирать его грубой рукой.

Она никогда не была с кем-то такого огромного размера. Даже приблизительно.

– Итак? Каков вердикт? – спросил он. – Я прошел отбор?

– Может, ты заткнешься наконец и приступишь к работе? – сказала она дрогнувшим голосом.

– Отлично. Нам не о чем говорить, так что давай перейдем прямо к делу. – Он подошел к ней, Лив инстинктивно попятилась и резко уселась на постель, стукнувшись об нее ногами.

Шон навис над ней. От него исходил аромат жара, соли и пота, темного мускуса мужественности, пряного намека на мыло или одеколон. Лив коротко пискнула, когда он схватил ее за руки и сжал ими член, двигая вверх и вниз по всей длине.

– Вот так, – сказал он. – Познакомься с ним.

Ничего себе! Он был таким горячим и твердым, а кожа такая нежная… Лив чувствовала, как он пульсирует под ее холодными, дрожащими руками.

Еще одна капля блестящей жидкости вытекла из него ей на руки, и он прижался к ее сложенным ладоням.

– Сожми его, – сказал Шон. – Сильнее.

– Я… я не очень…

– Промокни руку в своей смазке. Натри меня ею, пока я весь не стану скользким. Я хочу, чтобы эти нежные белые ручки принцессы растерли ее королевскую смазку по всему моему члену. М-мм. Роскошно.

– Не мог бы ты прекратить все эти шутки про принцессу? – Лив прикоснулась кончиками пальцев к себе – горячей, пульсирующей и влажной.

– Нет. – Он опустился на колени и раздвинул ее бедра. – Не пойдет. Сделай так.

Она ахнула, когда он медленно и глубоко засунул в нее два пальца; начала извиваться, стонать, когда он согнул их, нажимая и нежно обводя круги. Дрожь внутри нее начала расти все больше и большее, пока не охватила все, а затем распалась на глубокие рыдающие струи удовольствия, как будто в ней забил фонтан.

Тяжело дыша, Лив упала на его горячее и влажное плечо. Рядом со своим лицом она чувствовала его шелковистые и душистые волосы и вдохнула его аромат.

– Ох, – пробормотал Шон. – Это было удивительно. Так горячо. Ты брызнула своим девичьим соком прямо мне на руку. Боже, мне чертовски это понравилось.

– Правда? – Сбитая с толку, Лив приподняла голову.

Торжествующе усмехаясь, Шон вытащил из нее влажную руку и гладил себя ею, пока не стал выглядеть, словно обмазанный маслом.

– Волшебный сок. Заставляет меня по-жесткому сходить с ума. Держи меня, Лив. Сожми меня.

Он водил ее руками вверх и вниз по члену, пока от неторопливого, пульсирующего ритма на самой верхушке не блеснула очередная капля.

Член покачивался у лица Лив. Шон обхватил ее за затылок и осторожно притянул к себе, с молчаливым вопросом в глазах.