Мне дали успокоительное и разрешили уйти домой, но я обязана была помочь другу. Нужны были деньги, поэтому я поправила макияж, надела улыбку и пошла работать.

Я направилась прямиком к столику, где не так давно жаждали увидеть мой приват.

- Пусть будет три тысячи, - снисходительно сказала я, подсев все к тому же чернокожему парню.

- Ой, снова ты! Слушай, ты классная, но твоя подружка станцевала нам двоим сразу за тысячу, - довольно рассказал тот, - хочешь, с тобой тоже пойдем?

- Пойдем, только за три, - я взяла его за руку с намерением поднять с дивана.

- Нет, детка, вас здесь много красивых, и другие танцуют за тысячу.

- Я тоже могу сделать такую цену, но ты наверняка захочешь не только смотреть... - томно глядя на него, я начала играть с кулоном, висящим в ложбинке между грудей.

Парень проследил взглядом за моей рукой. Он был изрядно пьян, и я решила, что уговорить его не составит особого труда.

- Ну да, потрогать, - он хлебнул пива и подмигнул мне, - за тысячу.

- Шутишь? - я сделала обиженный вид. - Я что, так дешево выгляжу.

- Отлично выглядишь, детка, - пьяный тип обнял меня, - на тысячу.

- Две.

Пришлось сдавать позиции, потому как я знала, что многие действительно дешево работают.

Афроамерикос откинулся на диване и оценивающе осмотрел меня.

- Полторы.

Я встала и прошлась по залу в надежде найти что-нибудь поприличнее. Был понедельник, а в такие дни людей приходилось загонять чуть ли не палкой. Я вздохнула и вернулась к дебатам:

- Две? - все еще надеясь спросила я.

- Полторы, - даже будучи пьяным он видел, что я в отчаянии.

Я кивнула, чтобы он шел за мной. Переодевшись на скорую руку, без особых прихорашиваний, я пошла в приват-комнату. Наглый тип притащил даже пиво с собой. 'Хорошо, хоть без попкорна', - чертыхнулась я по-русски, включила музыку и отошла подальше. Как только я сделала пару движений, этот чудак встал с дивана и тоже начал танцевать. Я пыталась усадить его, но тому казалось, видимо, что он на дискотеке. Я металась по углам комнаты, думая, обратит ли он внимание на то, что я не раздеваюсь, или ему достаточно будет просто подергаться под музыку. Долго думать не пришлось, потому что он сам начал стаскивать с меня платье. Я схватила его за голову и повернула ее в сторону видеокамеры.

- Если не прекратишь, сюда придет охрана, - злобно просычала я, как змея.

Танцор убрал руки за голову, словно арестованный, и уселся на диван. Я начала быстро раздеваться, желая поскорее закончить и надеясь, что мы все же обойдемся только просмотром, но я сильно ошибалась. Зритель похлопал себя по коленке.

- Мы договаривались, так что иди сюда.

Я приблизилась и нехотя сняла бюстгальтер, его рука тут же схватила меня за грудь. Я вывернула ему пальцы, показывая, что меня можно трогать, а не комкать своими лапами. Он снова убрал руки, посмотрел на мои трусы и ткнул в них пальцем. По правилам любой стриптиз, даже самый дешевый, подразумевал полное обнажение, поэтому я не стала спорить, раз уж он сам напомнил. Оставшись в одних туфлях, я не могла дождаться, когда прозвучат последние ноты песни, а она все не заканчивалась. Неожиданно черная, казалось, бесконечно длинная ручища снова потянулась ко мне, схватила за бедро, второй рукой этот урод попытался пробраться во влагалище. Я заверещала и повалилась на пол, пытаясь вырваться. Содрав колено и больно стукнувшись головой о стену, я выкатилась из комнаты и понеслась в сторону гримерки, теряя по дороге обувь. В чем мать родила, я ворвалась в офис, где сидели Артур с Леной и бухгалтершей.

- Вы тут совсем охуели! - заорала я, как сумасшедшая.

- Ты чего? Что случилось? - Лена сорвалась с кресла, схватила меня за плечи и впилась взглядом, подозревая, наверное, что я обезумела.

- Вы на мониторы смотрите иногда? - продолжала кричать я, тыча пальцем в угол с множеством экранов, - меня сейчас чуть не трахнул какой-то ниггер!

Артур тоже вскочил с места и уже был в дверях.

- Какая комната?

- Не знаю. Первая от зала.

Мои руки тряслись, страшно хотелось помыться и выкурить штук сорок сигарет. Лена сняла с себя шаль и прикрыла мою наготу.

- Успокойся. Что он сделал?

- Он держал меня и пытался залезть пальцами...

Я заплакала навзрыд.

- Да что ж у тебя за день такой... говорила ж тебе, надо было домой идти.

- Мне деньги нужны, - всхлипывала я.

- Так скажи, сколько, тебе сейчас же выдадут кредит.

- Ага, в рабстве быть, так еще и в долгах? Не надо мне такого, - я не задумывалась над словами.

Лена изменилась в лице.

- Ну, знаешь, тебя никто не заставлял сюда ехать, - жестко сказала она, - а то, что вы провоцируете мужиков в приватах, так это ваши косяки, ведите себя пристойнее и никто не полезет на вас!

После этих слов я подобрала сопли, швырнула в эту крысу ее же тряпкой, развернулась и пошла переодеваться, чтобы уйти домой. В гримерку быстрым шагом вошел Артур.

- Я выставил его лично и дал по морде...

- Я должна сказать спасибо? - меня распирало от злобы и обиды.

- Ты должна поехать домой и поспать. Я отвезу тебя.

Он пошел снова в офис, недолго поговорил с Леной и вернулся за мной.

Когда я проснулась, было уже почти три часа. Я подорвалась с постели и помчала приводить себя в порядок. Мне некогда было думать о случившемся вчера. Сегодня нужно было многое успеть до работы.

Первым делом я собрала свои немногие деньги, снова заняла у Ани и помчала в банк сделать перевод. Получилось всего шестьсот долларов - это все, что я смогла тогда найти. Потом позвонила Насте, сказала о переводе и спросила, что еще смогу сделать. Оказывается, для похорон столько всего нужно... Казалось бы, нет уже человека, ничего ему уже не надо, ан нет - надо, и немало. Я начала обзванивать знакомых: кто-то заказал на шахте гроб, кто-то организовал машины, кто-то взялся найти недорогую столовую для поминального обеда...

За свою сознательную жизнь я потеряла двух людей - любимого дядю и не менее любимую бабулю, его мать. Когда не стало Павла, мне было семнадцать лет. Из своей комнаты я слышала, что пришла бабушка и оторвалась от уроков, чтобы пойти поздороваться. Она была вся в черном и, казалось, постарела лет на десять.

Говорят, нет страшнее горя, чем пережить смерть своего ребенка. В ту минуту, когда я смотрела состарившуюся сгорбленную женщину, я верила в это, как ни во что другое.

На похороны я не пошла. Мне хотелось запомнить его таким, каким он был при жизни.

Через десять лет не стало и бабушки. Она умерла в канун Рождества. Я была тогда в Лондоне и должна была прилететь через четыре дня, но она не дождалась. Или я не успела... Почему-то всегда есть что-то важнее того, чтобы увидеться с родными, позвонить справиться об их здоровье, помочь убрать урожай, приехать в день рождения...или смерти... Должна признать, я была рада, что не успею на похороны. Я снова не хотела видеть родного человека в гробу.

Перед глазами стояла Настя. Я боялась представить, каково это - хоронить мать, но образы непроизвольно возникали в голове. Я не хотела видеть, как умрут родители. И не хотела, чтобы они видели мою смерть. Но как избежать и того, и другого? Против природы не пойдешь. Так страшно было думать, что это когда-то все равно случится...

За тот день я успела сделать многое перед работой. Оставалось настроиться на очередную ночь каторги.

Придя в клуб, первым делом я решила пособирать у себя в шкафчике чеки за консумацию. Накануне мне было не до них, но в конце недели на основании этих бумажек нам начисляли текущую зарплату, а поскольку календарь показывал воскресенье, было самое время собрать все в кучу, за вчера и за последние дни в 'Парадайзе'. Я вспомнила, что так не забрала чек на тот злосчастный приват. На кассе его не оказалось. Я перерыла трижды коробку, в которой они хранились, но так и не нашла его. Когда я попросила кассира помочь мне, тайка сначала огрызнулась, мол, ищи сама, но мне тоже хамства было не занимать и я усадила ее перебирать гору макулатуры. Чек так и не нашли.