После каждого занятия Вика объявляла, что такая-то и такая-то готовы выйти сегодня работать. Девочки прибывали почти каждый день, лица занимающихся постоянно менялись, и я старалась вести себя как можно незаметнее, чтобы оттянуть время дебюта. Впрочем, это было глупо, потому что для всех время обучения не превышал двух недель, и всех отмечали в журнале посещений, так что можно было не прятаться. Я не понимала, почему так переживаю. К атмосфере я уже привыкла, с мыслью о том, кем стала, смирилась, мужчин не дичилась...и все равно пыталась потеряться с глаз долой в конце тренировки.

В конце концов, пришел тот день, когда после занятия прозвучала фраза: 'Сегодня Аврорa выходит на сцену'. Ох, мне хотелось убежать на край света! Я умоляла ее дать мне еще пару дней, но у Вики были свои установки - она должна была выдавать свежий товар по мере того, как у других заканчивались контракты и они уезжали домой.

Я шла на работу с еще большей неохотой, чем обычно. Девочки поддерживали меня, как могли, шутили над моими страхами и говорили, что после первого раза все пойдет как по маслу, хотя сами знали, что это не работает. Такие чувства возникают, наверное, перед экзаменами. Мне хотелось, чтоб скорее уже настало завтра и все закончилось. Жаль, что без моего участия это не могло произойти.

За пятнадцать минут до выхода я пошла переодеваться. Костюм мой представлял собой черную комбинацию с разрезом спереди и завязкой под грудью и темно-синие стринги с серебристой вышивкой. В таком же цвете была штрипка для сбора чаевых. Не знаю, почему я взяла эту ночнушку, и тем более - почему ее одобрила Вика. Стоила она копейки, но и выглядела не дороже. Почти все девочки, которые ехали первый раз, были без денег (например, у подруг моих было всего по пятьдесят долларов с собой), поэтому их водили по самым дешевым магазинам, а там, кроме хлама, ничего нельзя было найти. Со временем я это поняла, конечно, и ходила за костюмами в дорогие места и даже шила на заказ, чтобы не выглядеть как дешевая проститутка, но поначалу наряды мои оставляли желать лучшего. Как бы то ни было, первый шопинг привел к тому, что стояла я в гримерке перед зеркалом и смотрела на свой убогий вид. Наверное, чтобы доказать, что все еще не так плохо, ко мне подошла Лена и сказала, что нельзя без нижнего белья - нужно, чтобы что-то в области груди оставалось. Она принесла мне откуда-то красный купальник с огромными облезлыми стразами, которые местами поотрывались, и заставила надеть. Естественно пользоваться чьими-то трусами я не могла, поэтому надела только верх. Итак, на мне была черная комбинация, красный облезлый лифчик и синие блестящие трусы. Вот теперь, уродливее было просто некуда. Я в панике посмотрела на Лену:

- Давай я просто свое черное белье надену, а?

- Ты что, тебя через минуту объявлять будут! Беги давай!

Стоя в ожидании презентации (каждую из нас объявляли), я схватила Диму, проходящего в зал.

- Дим, пожалуйста, не иди туда пока, дай я попляшу пойду, а то я и так смущаюсь, а перед тобой так вообще со стыда сгорю.

- Ну чего ты, Яночка, - ко мне он обращался по имени, а не по кличке. Он подбадривающе похлопал меня по полуголой спине, засмеялся и прошел мимо зала к выходу. Я облегченно выдохнула. Ну, нравился он мне, и я его стеснялась, с чем ничего не могла поделать.

- Она ослепляет ваши глаза и затуманивает разум. Яркая, дерзкая и неповторимая мисс Аврора!

И после этих слов, спотыкаясь и стукаясь о столики, диваны и колени сидящих, к сцене поковыляло существо, которому хотелось провалиться сквозь землю. Яркая, дерзкая и неповторимая, я взялась за шест и перепугано осмотрелась по сторонам. Я давно уже заметила, что на сцену зрители смотрели только тогда, когда девочки исполняли яркие трюки или показывали большие сиськи, но в тот момент мне, конечно же, казалось, что все выпучили на меня глазища и только то и делают, что ждут, когда я начну косячить.

Пройдя кругов шесть, я решила, что пора бы уже и крутануть чего-то, ну хоть разок, но после каждого порыва я просто делала шаг пошире и продолжала топтаться. Беззвучные уговоры Вики расслабиться и показать, что я умею, не были увенчаны успехом. И тут неведомая сила начала мною руководить: я стала приседать, расставив ноги, ну, как пьяные люди в барах, только не знаю, как такое можно было творить на трезвую. Эх! Видела бы меня моя первая учительница! Вика вытаращилась на меня в недоумении.

- Ты что творишь, - читала я по губам то, что шипела она, - перестань приседать!

Лучше бы она промолчала. Все равно выход был ужасным, его уже нельзя было ни исправить и испортить, нужно было просто закончить, но слова Вики словно отрезвили меня. Мне хотелось побежать, и подальше. Или хотя бы просто свалить со сцены, чтобы меня никто не видел. Девочки со всех сторон начали подавать знаки, что давно пора раздеться, и, наконец, я потянула за шнурки лифчика. Мне показалось, что и волосы мои покраснели от стыда. Я всячески пыталась прикрыться тонким шестом и корявыми движениями, но скорее всего, выглядела от этого все более и более нелепо.

Песня закончилась, к несказанной моей радости, но это был далеко не конец - теперь целую песню надо было чаевые собирать. Сойдя с подиума, я споткнулась, не знаю о что, и вцепилась в штору, чтобы не упасть на посетителя - отличный маневр для выпрашивания денег. Брюнетка в непривычно элегантном платье вскочила, чтобы поддержать меня.

- Вика, какие чаевые? - обратилась она к начальнице, - она ж на ногах не держится, пусть сразу на таблетку идет.

Меня отправили на таблетку - еще один пункт на маршруте. Это была небольшая платформа круглой формы, окруженная металлическими перилами. На ней я должна была танцевать, пока на смену не придет следующая девочка, что могло длиться песню, две, а то и больше. Если несколько девочек подряд уходили в приваты после выступлений, то можно было застрять на таблетке довольно надолго. Итак, будучи в одном купальнике, с обнаженной грудью, я вот уже минут десять как получала опыт танцовщицы стриптиза. Лучше бы меня отправили метро копать...

После таблетки я помчала переодеваться в длинное блестящее платье, чтоб еще пару песен помаяться в витрине, и на этом серия моих страданий была окончена. Переодевшись, я долго не могла прийти в себя, не могла напиться воды и отдышаться. В ушах звенело. Бежать! Бежать, куда глаза глядят! А как? В посольство обратиться? Сказать, что украли паспорт? Одалживать денег, чтобы заплатить за прерывание контракта? Все эти вопросы наперебой крутились в моей голове, мысли путались, я не знала, что и как сказать, когда мои девчонки подошли ко мне поздравить с дебютом. Неужели так будет продолжаться полгода? Как они это делают? Как приезжают на новые контракты? Как?

Мне сказали, что второе выступление пройдет легче, но я не могу вспомнить, чтобы я хоть на малую толику чувствовала себя лучше, спокойнее или увереннее. За ночь было четыре выхода, и все они были один ужаснее другого. В тот день я начала считать часы до окончания контракта.

Пошла уже третья неделя с момента моего приезда, и я свыклась с мыслью о том, что мне в этом поезде еще долго тарахтеть. Я пыталась приободрить себя тем, что это будет моим бесценным опытом на будущее, что я никому в руки свой паспорт больше в жизни не отдам, что я буду жить честно и правильно, что обязательно найду приличную работу, что лучше буду тихо мирно жить как все мои родные и близкие, чем проклинать себя за необдуманные поступки, что я забуду об этих шести месяцах, как о страшном сне...

Я почти ничего не зарабатывала. Поначалу все хоть как-то получалось, самой собой практически, но теперь все изменилось. Выходя на сцену, я знала, что являю собой жалкое зрелище, и что просить чаевые было сродни тому, как попрошайки ходят по вагонам метро, голосят песни, не попадая ни в одну ноту, и люди только из жалости иногда бросают им копейку. Кроме того, думая о том, что мне снова нужно будет выходить танцевать, я не могла общаться с мужчинами за столиками, боясь позже разочаровать их выступлением. Конечно, это было глупо, не стоило переживать по поводу их впечатлений - мне-то детей с ними не крестить, я все это понимала, но было то, что было.