Шли дни, рана моя зажила, Ингу отправили домой, я перестала переживать насчет продолжения истории с Роем. Никто меня не трогал и никому я не была нужна. Я совсем не думала об истории в массажке и старалась не вспоминать о происшествии с Галей. Меня несколько успокаивало то, как она отнеслась ко всему, хотя один вопрос не давал мне покоя: что это было? Была ли эта девушка настолько пошлой и потасканной, что ей было все равно, кто, где и при каких обстоятельствах ее трахал? Была ли она настолько разрушена произошедшим, что не хотела это обсуждать, дабы не сделать себе больнее? Была ли она настолько слабоумной, что просто не в состоянии была осмыслить ситуацию? Была ли она настолько мудрой, что смогла принять произошедшее и просто жить дальше? Склонялась я к тому, что девочка эта была не самых благородных кровей и жилка путаны в ней все же была. Хотя, откуда мне знать? Я была старше нее почти на десять лет, и во мне уже укоренилась фраза 'вот в наше время...', присущая каждому поколению... Смешно, конечно, было думать о нравственности и тем более - пропагандировать ее, будучи стриптизершей, но все же я гордилась тем, что вела себя относительно достойно. Отдаваясь за деньги, я могла бы, наверное, уехать домой на новенькой машине, потому что предложения сыпались почти каждый день, причем не от самых мерзких представителей мужского населения. Были такие, которым я дала бы, да еще и сама заплатила бы, но сама суть того, что меня покупают, останавливала в самом пороге. С другой стороны - не все ли мы продаемся, уже устраиваясь на работу, будь то хлебопекарня, агентство недвижимости или ЖКХ? Сколько процентов населения планеты с удовольствием идут на работу? Насколько я знаю, около двадцати. То есть, народ сам себя насилует, издевается над собой в силу своей глупости, лени или сложившихся обстоятельств. Все же думаю, что первые две причины преобладают в большинстве случаев. Вот я, например, мучилась в силу своей глупости, хотя мотивация была довольно разумной - душа требовала удовлетворить амбиции, а поскольку я жила в согласии с собой, поездка была предрешена уже на зачаточном уровне, не зависимо от того, какие последствия виднелись на горизонте. Кстати говоря, предугадать их было не так уж сложно, тем более с моим-то опытом, поэтому называть глупость сложившимися обстоятельствами просто язык не поворачивается.

По-другому дела обстоят с теми, кто доволен своей работой. В моем нынешнем окружении были таковые, и немало. Значило ли это, что все они трахались налево и направо, косили бабло, складывая его стогами, и радовались жизни? Безусловно, и такие были среди танцовщиц, но была у нас очень приятная девочка, Степи, так вот она зарабатывала все лишь себе на хлеб, ее просто привлекала жизнь в экзотической стране, и вот она уже три года сидела там безвылазно, звоня иногда родне и сбрасывая на электронную почту фотографии. Еще одна девица танцевала исключительно ради самих же танцев - она любила сцену и себя на ней, ее не интересовали чаевые, она довольствовалась ставкой и тем, что зрители сами ей подносили прямо на сцену, она не ходила и не клянчила ничего - все, что было нужно ей, каким-то чудом приходило само. Некоторые девочки приезжали за свой счет, у них не было никаких норм и они никому не отдавали паспорта, то есть были свободны как птицы в полете, и их все в этой жизни устраивало. Так что говорить, какие мы несчастные и как нам не везет - все равно, что жевать воду. Мы сами строим свою жизнь, сами халтурим, используем дешевые материалы в строительстве, а потом сокрушаемся над тем, что мечты рушатся, мы сами ленимся встать пораньше, чтобы сделать побольше, лечь попозже, чтобы пропустить поменьше, а еще мы зачастую нанимаем других, чтобы они строили вместо нас - советчиков, родственников, друзей, врагов, риелторов, продавцов, рекламщиков... и вроде бы нельзя без них никак, и все так делают, но оборачиваясь назад, мы видим, что волосы острижены, чтобы любовнику понравилось, собака заведена, чтобы соседей позлить, каблуки надеты, чтобы подруги обзавидовались, гостиная покрашена в зеленый, чтоб родителей уважить, и многое-многое другое, сделанное для других, но не для себя. И ладно бы, если жертвуешь своими желаниями ради благополучия детей или здоровья родителей, но подумайте только, как ничтожно мало мы уделяем внимания своим нуждам, своим желаниям, переживая только о мнении других.

К моему приятному удивлению, уже в самые первые дни новая работа мне начала нравиться. За неделю, туристов привозили всего дважды, и оба раза они сидели не дольше пятнадцати минут. Но у нас начали появляться другие гости - индусы. Исключительно индусы. Поначалу они ходили по два-три человека, иногда даже одиноко сидели, рассматривая 'белое мясо' и потирая черными пальцами подбородок, потом уходили, но вскоре возвращались стайками и даже толпами по пятнадцать человек. Это были мелкие дешевые 'хаумачи', не озадачивающиеся лишний раз принятием душа или сменой полосатой футболки, но они исправно давали чаевые, правда, по двадцать бат, но зато не отмораживались, даже если мы танцевали для них по третьему разу. За вечер при желании можно было насобирать тридцать - сорок долларов. Сейчас даже перед собой стыдно об этом говорить, но тогда это было абсолютной находкой для тех, кто в 'Фэнтези' иногда за целую неделю получал двести бат, а иногда - совсем ничего. Ну, не получалось у них там работать... Не получалось и у меня, но я ухитрялась промышлять днем, благодаря знанию английского. Я работала за четверых: Алена кое-как сама себя содержала, а Наташа, Оля и Жанна порой полностью зависели от меня. Мне приходилось покупать своим девчонкам еду, оплачивать такси и даже покупать обувь, когда она разваливалась настолько, что не в чем было выступать. Я совсем не высыпалась - рано вставала, чтоб до работы успеть встретиться то с одним, то с другим кавалером и что-то на них заработать в наших заведениях. Мне опостылели наши рестораны, опостылело работать круглые сутки без выходных... Я опротивела сама себе - я знакомилась с каждым из этих мужчин только для того, чтобы поиметь несчастные двадцать-сорок долларов, я не встречалась с ними просто так, чтобы прогуляться, не имела права на простые человеческие чувства, такие как дружба, благодарность или симпатия... Дни мои разменивались на мелкие купюры, а вечером я шла работать не просто бесплатно, а еще и в минус...

С переходом в новый клуб многое изменилось: девочки стали увереннее себя чувствовать и я была спокойна за них, на работу я стала ходить с удовольствием, много тренировалась, когда никого не было в зале, каждый день учила новые трюки, а через неделю таких плотных занятий мне впервые зааплодировали... Ощущения были неописуемые. Все тяготы и переживания, которые я там перенесла, стоили того момента - после него я уже никогда не боялась сцены, будь она с пилоном или с микрофоном... Вообще, коллектив здорово поддерживал каждую девочку во время выступления. Мы стали аплодировать друг другу, заставляли гостей не скупиться на чаевые, чуть ли не из рук выдирая деньги и яростно доказывая, что эта красотка заслуживает гораздо большей награды. Им нравилось такое поведение, нравилось, что мы не клянчили и не выманивали, а просто отрабатывали полученное, развлекая публику. Мы заказывали для индусов их песни и дружно выплясывали с ними, а они устраивали нам дождь из дешевых зеленых бумажек. Иногда на сцене никто не раздевался, потому что в толпе этого просто не было видно, в такие моменты стрип-клуб напоминал дискотеку.

Сменился и режим дня - теперь мы работали до часу ночи, и спать я ложилась в относительно нормальное время. Иногда после работы мы хватали своих горячих поклонников и тащили их в 'Маракеш', который работал до 'победного', и это были самые замечательные ночи, какие только могли быть в конце утомительного рабочего дня. Бармен включал для меня арабскую песню, от которой я млела, кальянщик доставал из-под полы лучший табак, а управляющий приносил комплиментарный десерт. А много ли надо для счастья бедной танцовщице стриптиза? Я уверена, что многие девочки не согласятся с тем, что здесь написано, и назовут меня жалкой неудачницей, но это моя история в ней все складывалось так, а не иначе...