Перебравшись в другое крыло отеля, мы постучали в один из номеров. Нам открыла полненькая темноволосая девушка, она растянулась в улыбке и поманила нас вглубь комнаты. Здесь жили две девочки, приехавшие с Юрой и Костей. Они не были давними друзьями, просто покупали одновременно тур и так сложилось, что путешествовать им довелось вместе. Они напоили нас Бейлисом и теперь настойчиво звали пойти поиграть в бильярд или прогуляться по набережной. Юрка начал тухнуть. Глаза были красными, веки - отяжелевшими, лицо горело.

- Эй, ты в порядке? - спросила его вторая девочка, которая еле моргала непомерно длинными нарощеными ресницами.

- Даже не знаю...холодно что-то...

- Дружище, кондер выключен... может, у тебя тепловой удар? Вы что, целый день по улице бродили? Тебе же нельзя!

- Тихо, не вопи, и так голова болит, - запротестовал Юра, - все со мной в порядке, сейчас пойду приму душ, и все будет нормально. Ты меня извинишь? - обратился он ко мне. - Побудь здесь, я скоро.

Конечно же, я жаждала другого сценария, но сопротивляться не стала - видно было, что ему действительно было плохо. Оставшись с незнакомыми людьми и не зная, что делать, пока они рассматривали фото с последней поездки куда-то там, я обнаружила на тумбе какую-то незамысловатую игрушку. Точнее, простыми были ее детали, но как играть в нее, я не представляла. Это была небольшая коробка с аккуратно уложенными в нее деревянными брусочками. Я стала вертеть ее так и сяк, пытаясь понять, что с ней делать.

- О, ты играла в такое? - радостно воскликнул Костик.

- Впервые вижу, - покачала я головой.

- Попробуем пока Юрца нет? А то они все тут проигрывают мне, - он скривился и презрительно посмотрел на девчонок.

Суть игры состояла в том, что брусочки по три штуки в ряд укладывались в башню, из которой потом они же доставались одной рукой и мостились сверху. Нужно было, вынимая брусок и пристраивая его, не завалить всю конструкцию. Игрушка оказалась весьма занятной, а соперники в моем и Костином лице - вполне достойными, девочки болели, конечно же, за меня, этот хвастун достал их своими победами, поэтому, когда башня пала под рукой паренька, девчонки завизжали от восторга и стали крепко пожимать мне руку.

Юрки все не было. Я набрал его, но он не отвечал. Все начали волноваться и решили послать Костика, чтобы он привел нам своего друга, засидевшегося в ванной. Прошло еще несколько минут, и посланец вернулся один одинешенек - Юрка уснул. Это было как раз то, что называлось 'как нельзя, кстати'. К моему приятному удивлению, остальная компания и не мыслила о том, чтобы я уезжала домой, так и не погуляв с ними, поэтому мы вскоре дружно высыпали на улицу и побрели вдоль набережной в поисках приличного ресторанчика, где можно было бы поужинать. Я вспомнила, что мы с Юркой, кроме соков, ничем сегодня не питались... Видать, нас подпитывали эмоции.

Костик оказался джентльменом, хорошим другом и просто порядочным человеком - он выгулял меня по набережной, покормил, поиграл со мной в бильярд, посадил на такси и исчез из моей жизни.

На следующий день Юра не позвонил, да и я не стала тревожить человека. Приключение закончилось, разговаривать было не о чем. Как-то грустно было на душе. Хотелось побольше таких дней, таких впечатлений, таких людей, в конце концов. И девки пошли по рынку бродить. Не зная, куда себя деть, я вдруг решила начать дневник. Последние мои откровения датировались годом... не помню уж каким, но одним из школьных. Я решила, что писать в компьютере - скучно и не по-настоящему как-то. Это непременно должна была быть маленькая книжечка, чтоб в ней было написано было разными ручками и почерками, чтоб строки были корявыми и местами размытыми под каплями слез. Я пошла в ближайший мини-маркет, нашла там какую-то тонкую китайскую тетрадку с уродливыми героями из неизвестных мне мультфильмов (уж что нашла) и поудобнее уселась на балконе, дабы изложить свои мысли на бумаге.

'Дорогой дневник.

Прости, что завела тебя так поздно. Понимаешь, все как-то некогда было. К тому же, ты наверняка знаешь, что случилось с твоим предшественником - его нашла мама и очень расстроилась, прочитав. Тебя я буду прятать более тщательно, так что не переживай, никто, кроме меня, тебя не коснется.

Знаешь, мне безумно хочется домой. Я очень завидую Наташе, тому, что она ходит сейчас по родной земле. У меня есть примерно триста пятьдесят долларов, и если бы можно было увидеть моих родных хотя бы на одну минуту, я бы отдала их. Отдала бы и модные часы, и золото, и бриллианты, и телефон. Да что уж там - все бы отдала, если бы вот так: раз! - и увидеть их. К сожалению, мне торчать здесь еще почти пять месяцев.

Я очень рада, что с работой наладилось. В новый клуб я иду прямо с удовольствием. И денег я там больше зарабатываю. И девочки собрались приятные. Только домой все равно хочется. Сажать картошку хочется, красить забор, выгонять котов из дома. Поссориться с мамой хочется из-за того, что она печет много мучного, посмотреть, как отец издевается над рыбешкой в самодельной коптильне. Хочется поругать племянницу, чтобы внимательнее читала задачи, обсудить с сестрой нового соседа. Подслушать, что подорожал проезд в маршрутках, а Нинка с Колькой хотят продавать машину, - тоже хочется. И еще очень хочется выйти в наши бугры на окраине дедова села и закричать во все горло, до хрипоты, как в детстве учила мать: 'ЗЕЕЕЕМЛЯЯЯЯ!!!!!' '.

Настроившись на работу, я весь вечер упорно собирала чаевые, взрывала шампанское и даже продавала приваты. Подруги все ходили и удивлялись, не накидалась ли я чего, что из меня так прет энергия. Я только смеялась в ответ и говорила, что решила сегодня накосить бабла и никто мне не помешает. День оказался насыщенным. Сначала один нагловатый индус страшно захотел приват, причем с двумя девочками, а денег было как-то маловато у него. По доброте душевной мы с Жанкой согласились сплясать ему за три штуки - один хрен, мы даже до белья не всегда разоблачались, это в 'Фентези' нас задалбывали, чтоб 'прическа' была 'там', чтоб раздевались полностью и всячески ублажали клиентов, а здесь мы были прямо как хозяйки - что хотели, то и творили на работе. Так вот, оплатил этот пассажир три тысячи, и мы поволокли его в комнату для душевных танцев. Не успела Жанка включить музыку, как этот придурок уже стащил с себя труселя и начал нас щемить по углам малюсенькой норки, где и развернуться-то было негде. Выдав ему по паре тумаков, мы помчали к охране, чтоб его вышвырнули, и оказалось, что этот дятел решил, что мы идем трахаться! Он правда подумал, что за сто баксов купил двух белых! Аж обидно стало за державу.

Потом я сама себе нашла приключение, тоже в привате. Сначала я пристала к пьяной парочке - европейцу и тайке, затащила их на танец, потом они напоили меня ведром, наверное, коктейлей, а напоследок я предложила им особую услугу - чтобы супруга станцевала мужу (конечно, под моим чутким руководством). Фирма, то есть я, предоставляла участникам костюмы, музыку, место - все, как по-настоящему. Для них я, как порядочная, сделала особую скидку и предложила провести это мероприятие всего за двенадцать тысяч бат, конечно же, для менее дорогих гостей это стоило бы дороже.

Я оставила англичанина (как оказалось) ожидать вызова, жену его повела в приват, принесла ей один из своих костюмов и пару обуви, которую нашла среди хлама в гримерке, превратила ее в стриптизершу и привела ее благоверного, дабы тот лицезрел незабываемый танец в исполнении любимой женщины. Сама я тоже принимала участие, и роль моя заключалась в том, чтобы помогать тайке, незнакомой с простыми секретами нашей одежды, снимать ее и придерживать бедолагу, когда та норовила упасть с высоченных каблуков. Как-то так. Впечатлений у ребят осталась масса, а у меня - двести долларов чистой зарплаты за две минуты приготовлений и три минуты не моего танца, плюс пятьдесят долларов личной благодарности клиентов. Разве мог рабочий день быть чудеснее? Оказалось, что мог.