Сидя в таких раздумьях, я улыбнулась себе. Всегда страшно первый раз что-то делать. Так же я боялась, когда впервые собиралась заграницу на Кипр. Так же переживала, что меня там схватят и закуют в кандалы, чтобы носатые киприоты имели меня куда попало. Много всего происходило в жизни впервые, и до сих пор все складывалось как нельзя лучше, а от таких волнений только приятнее был успех. Я пересмотрела кучу роликов в интернете, изучила множество техник танца и теперь мне не терпелось попробовать это в реале. Неуверенность после фотосессии прошла, точнее я заставила себя не думать о ней. Я представляла, как мне будут аплодировать, как люди будут замирать от восхищения, глядя на меня, как в меня влюбится принц, который непременно подъедет за коне прямо к шесту... много чего рисовала фантазия. Хорошего, яркого, незабываемого. А где-то внутри сидел голос и сомневался: 'Вдруг, все не так, как мне представляется? Может, стоило развернуться и поехать домой, пока не поздно? Ну, загнул бы матом Артур, узнав, что я не еду. Ну, отдала бы я даже денег ему каких-то. И до начала работы в Дубаи оставалось все меньше времени. А что, если подождать? Не поехать. И мама так просила...'

Объявили посадку на наш рейс.

Нас встречал тайский паренек с широкой улыбкой, которую носят все представители этой страны - страны тысячи улыбок. Он стоял среди толпы встречающих с табличкой 'Фэнтэзи'. Схватив чуть ли не половину всего нашего багажа, он потащил нас к минивену и знаками пригласил усесться в машину. После десятичасового соседства с тремя маленькими детьми, которые постоянно хотели то есть, то пить, то писять, то играть, то просто плакать, а потом еще и долгих очередей на паспортном контроле, я просто повалилась в мягкое кресло, мечтая поспать. Для всех полет был изнурительным: девочки уже не галдели, как раньше, глаза были уставшими и безразличными. Хотя продолжалось это не долго. Как только мы выехали за пределы аэропорта, они снова встрепенулись и начали визжать при виде транспорта, ехавшего по непривычной стороне, смешных, как им казалось, тайских надписей и бесконечных пальмовых рощ. Мне стало грустно. Давно я уже не испытывала ярких эмоций, весь восторг закончился после первого года путешествий. Теперь все принималось как должное в любой стране: я ходила по знаменитым местам, делала стандартный набор фотографий и отмечала на карте еще одно место посещения. Все это было слишком доступным для меня. Моя жизнь была мечтой для многих, да и сама я на нее не жаловалась, но следовало признать, что теперь настоящее счастье я испытывала не в дорогом ресторане на крыше небоскреба, ужиная с малознакомыми людьми, а когда собиралась семья в недостроенном доме родителей, когда пили чай с вареньем и громко смеялись братья, когда выезжали с друзьями в балку на разбитых 'жигулях'...теперь все это стало дефицитным и безумно ценным.

Мы ехали в Паттайю - там находился еще один клуб Артура, где подписывали договора и оттуда уже отправляли работать на остров. Не знаю, сколько времени прошло в дороге - я была погружена в свои воспоминания о предыдущих поездках в Таиланд и о том, как любила эту страну. На острове Пхукет у меня было много друзей, с которыми я поддерживала связь уже несколько лет; в Бангкоке жила моя бывшая одногруппница по колледжу в Лондоне, и еще - старый добрый друг с Донбасса. Я привыкла к небольшим уютным отелям на холмах с видом на горы и заливы. Реже это были маленькие гостиницы на первой линии у моря, с баром и бильярдным столом - на первом этаже и несколькими номерами наверху. По вечерам у барной стойки собирались туристы, приезжающие из года в год в одно и то же место, и обсуждали вновь прибывших, а если таковых не было - жаловались на жару, которая была неизменной испокон веков. Время здесь останавливалось. Не было суеты, беготни, неотложных встреч... Я никогда не работала с Таиландом - сюда я приезжала только отдыхать. Предупреждала родных, что меня не будет на связи, отключала на неделю телефон и опустошала свой мозг от клубов, сутенеров, танцовщиц и прочего сора, наполнявшего мои рабочие дни. Это место было только для меня...

По мере того, как мы приближались к пункту назначения, мы продвигались вглубь узких грязных улочек с множеством мелких магазинчиков, кривых лотков и пеших торговцев, предлагающих самые разнообразные товары. Словно муравьи, многочисленные мотоциклы сновали между машинами, просачиваясь в местах, где, казалось, могла пройти лишь кошка. Наша машина заехала на территорию простенького, дешево оформленного отеля.

У открытого лобби, стены которого представляли собой белые каменные колонны, соединенные высокими густо сплетенными кустарниками, нас встретил молодой человек. Дима (так его звали) был невысокого роста, спортивного телосложения парень, со светлыми волосами и классическими славянскими чертами лица. Он определил нас по именам, попросил сразу вверить ему паспорта и сделал какие-то отметки у себя в журнале. После этого Жанна и Оля были направлены по ближайшей лестнице вверх - в комнату двести три - тогда как меня наш провожатый попросил проследовать за ним. Он взял мой чемодан и, пройдя насквозь через вестибюль, меблированный пластмассовыми столами, стульями пляжного типа и несколькими диванами, обтянутыми дерматином, зашагал к другому корпусу отеля. Я плелась сзади, изучая местность. Здания отеля, очевидно, были старыми, а ремонты делались лишь косметические, да и те сложно было назвать косметикой - на оттенках краски и штукатурки, которой подмазывали трещины, особо не заморачивались, и стены выглядели как панцири огромных черепах. Деревья и кусты давно не стриглись, а в клумбах торчали остатки высохших цветов. Пройдя через боковую арку, мы оказались у бассейна, вокруг которого несимметрично располагались немногочисленные шезлонги. Неожиданно Дима как будто прошел сквозь стену, вдоль которой мы шли. Следуя за ним, я повернула в том же месте и чуть не споткнулась о неожиданно выросшую лестницу. Мы поднялись на второй этаж и пошли по узкому коридору. С одной стороны его находились пронумерованные двери, а с другой - каменные перилла, за которыми открывался вид на внутренний двор, где шла какая-то 'разбросанная', как мне показалось, стройка. В конце коридора была еще одна лестница, и уже на третьем этаже мы остановились у одной из комнат. На двери было написано 'В6'.

Номер начинался с просторной полупустой кухни. Лишь в одном углу толпились стол с одним стулом, холодильник, навесная полка с электрочайником и парой разномастных кружек и столешня с мойкой. Дальше вдоль узкого короткого коридора по сторонам расходились двери ванной комнаты и маленькой гардеробной, а за ними шла спальня с огромным окном-витриной, длинной вереницей тумбочек, вмонтированных в стены, двуспальной кроватью и... раскладушкой! Да-да, раскладушкой!

- Здесь ты будешь жить с двумя девочками, - сказал Дима, - а вот, кстати, и одна из них, тоже новенькая и тоже украинка. Галя, кажется.

В пороге появилась довольно неприятная девица. Лет ей было совсем мало, но лицо уже было пропитано глубокой злобой, несвойственной людям в раннем возрасте. Неправильной, какой-то квадратной что ли формы брови приподнялись при виде меня.

- Все, девчонки, знакомьтесь пока, а в три часа все новенькие собираются внизу, едем на экскурсию, - он развернулся, чтобы уйти. - Стоп, чуть не забыл, - он порылся в своей небольшой сумке, висящей наискось через плечо, и достал стартовый пакет тайского сотового оператора. - Вот тебе местная сим-карта, вверху мой номер и номера остальных менеджеров. Позже отдашь мне сто пятьдесят бат.

После этого он ушел.

Оставшись наедине с этой девушкой-подростком, я не знала, о чем с ней заговорить, да и не жаждала общения с нею. По роду своей деятельности я уже встречалась с такими людьми. Скорее всего, это была та порода девиц, которые, вырвавшись из-под длительной родительской опеки, пытаются как можно скорее наверстать, как им кажется, упущенное. Мол, многие уже в пятнадцать лет делают по третьему аборту и знают все виды наркотиков, а я в свои восемнадцать еще не жила ни с одним парнем и не набила ни одной татуировки! Большинство из них легко соглашались на работу в стриптизе - они представляли себя звездами, жаждали внимания богатых мужчин и даже хвастались своей работой, вернувшись после очередного контракта.