- Вспомни, где что лежит, чтобы быстро собраться или, если хочешь, можешь оставаться, я сейчас сваливаю.

Алена хотела что-то сказать, но я подала знак, что не стоит со мной сейчас разговаривать. Я прыгнула в бассейн и на секунду подумала: как здорово было бы иметь жабры, чтобы можно было переждать под водой, пока ситуация не рассосется сама по себе. Но жабр не было. Вынырнув, я обнаружила Джуна подле себя. Тогда я отплыла, сделала несколько резких глотков воды (как мне тогда показалось - почти приятной на вкус) и закашлялась. Потом это было делом пары секунд: два пальца в рот и вуаля! - бассейн с вином, шампанским, тигровыми креветками и каким-то тайским уличным супом, который я ела на обед.

Джун с воплями начал выкарабкиваться из воды, отряхивая по пути прилипающие вкусности. Я тоже медленно вышла из бассейна и села, обхватив голову.

- Иди скорее сюда и сделай озабоченное лицо, - сказала я тоном умирающего лебедя.

Аленка замерла было на секунду, но после этих слов пришла в себя и бросилась ко мне.

- Прости, - тихо заговорила она, - я разводе с мужем, он выгоняет маму с дочкой... она мне звонила позавчера, они скитаются по знакомым с сумками, как бродяги. Им нужны деньги...а кореец дал мне четыреста долларов.

- Ты почему раньше не предупредила, что промышляешь этим? - рыкнула я. - Я не собираюсь здесь оставаться.

- Да нет, я не сплю со всеми подряд, ты что! Он хороший, ну, Сеунг. Он мне нравится... Теперь меня будут считать проституткой...? - она посмотрела на меня глазами побитой собаки.

- Никто не узнает, не бзди. Но я все равно ухожу.

- Я тоже.

Она начала причитать и жестикулировать, пытаясь объяснить, что меня нужно отвезти в больницу, но тем типам было все равно, куда, лишь бы я свалила. Они ткнули Алене какие-то мелкие деньги на такси и вытолкали нас за дверь.

После цирка в отеле я вернулась домой такой уставшей, будто смену в шахте отпахала. Ладно, не смею сравнивать свой труд с шахтерским, но измоталась все же прилично. Играть на публику было сложно и в клубе, но в миллион раз сложнее было давать частное представление на территории зрителя. Каждому мужчине говорили громко и внятно, что девушка предоставляет только общение, не более. В то же время почти каждый перед тем, как пойти платить за эскорт, слышит песню о незабываемой ночи любви и фразу: 'Только об этом никому ни-ни!' А иначе как заставить платить их штуку баксов за сутки? Никто же не думает, что они за такие деньги ждут совместных солнечных ванн и сказок на ночь? Но главный вопрос в другом: чем заканчиваются такие обещания? Как показывает история, нет такой женщины, которую нельзя было бы купить. Дело лишь в цене и в том, готов ли ее кто-то заплатить.

Артур любил гордо повторять, что в его клубах проституции нет, и отчасти это было правдой. Нас никто не заставлял заниматься сексом с клиентами, и начальство даже делало вид, что проституция здесь - дело жестко наказуемое. Однако, надев более сильную оптику, выглянув из-за угла и подслушав через приоткрытую дверь, можно было сложить совсем иную картину. Действительно, если у какой-нибудь неопытной девочки 'случалась любовь', и она погружалась в мир страстей с гостем клуба или просто туристом с пляжа не за деньги, а только потому что он ей сильно понравился, то непременно находились доброжелатели, которые каким-то волшебным образом знали, кто, где, когда и с кем, и обязательно докладывали вышестоящим инстанциям. Тогда, налагался штраф, цеплялся ярлык путаны и все начинали тыкать пальцами в несчастную. Но если мужчина приходил в наше заведение, тратил кучу денег на виски и шампанское, забирал девочку в эскорт, а после хорошего минета довольный возвращался с ней и продолжал поднимать выручку в клубе - ей пожимали руку, подмигивали и выдавали премию... что-то похожее на 'украл курицу - вор, украл миллион - уважаемый человек...'

И вроде бы как правильно все, с точки зрения работодателя, - бесплатно можете и дома потрахаться, а здесь будьте добры - приносите доход и себе и людям, раз уж в такой сфере работаете. Будь я владелицей клуба, установила бы, наверное, похожую политику, но не было у меня клуба, и, может быть, поэтому знать правду было так противно...

Иначе дела обстояли с теми, кто 'не давал'. К ним обычно относились те, у кого не было состоятельных гостей, и те, кто не довольствовался несколькими сотнями (а рассчитывать на большее за секс в стране разврата, в целом, было просто безнадежным занятием). Я была одной из них. Самая большая сумма, которую мне предлагали, была полторы тысячи долларов. Эти цифры, да и гораздо меньшие, могли бы показаться состоянием для отчаянной девочки из провинции, но я таковой уже не была. Не буду рассказывать о своей гордости, как уже было замечено - любую женщину можно купить, так что я могла бы отдаться за деньги. Но за гораздо большие. Или в гораздо худшей ситуации.

Часто девочки пытались любой ценой уйти в эскорт, и вовсе не блефовали, обещая переспать. Подумать только - они получали в среднем триста долларов за сутки, а если их забирали только до конца смены - вообще около ста-ста пятидесяти. Эти же деньги запросто можно было натанцевать за меньшее время. Мотивы таких походов мне так никогда и не стали ясными.

Вообще, выгоднее было давать приваты, но без эскортов все равно не обходилось. В принципе, если так уж не хотелось работать или не было людей, уговорить кого-то на сопровождение было не так уж сложно, следуя нескольким правилам. Если просто сказать: 'Ты что, я не такая, мне нельзя, не буду', то можно было допивать коктейль (если повезло с таковым) и прощаться. А вот дав мужчине понять, что он - граница мечтаний любой женщины, можно было распускать его на шнурки. Они верят, что похожи на актеров - называть можно совершенно любое имя, а фразы 'не знаю, но что-то в тебе есть' вполне достаточно для довода. Они верят, что у них самые большие и теплые руки. Они верят, что их запах - единственный газ, которым можно полноценно дышать. Что нет обаятельнее, смешнее, красивее, остроумнее (и далее по списку) человека на планете... Они верят во все, что им льстит. А в стрипклубах не скупятся на лесть. Она здесь льется рекой, такой широкой и глубокой, что стоит лишь раз окунуться - и выбраться на берег уже практически невозможно.

И вот, окрыленный, он хватает такси и мчит в номера с той, что сделала его самым желанным мужчиной на планете. Тут начинается самое интересное. Конечно, проще всего внезапно почувствовать головную боль или обнаружить преждевременные месячные, но в таких случаях смекалистые принцы благородно предлагают аспирин, средства гигиены и с еще большей готовностью - альтернативу классическому сексу. Думаю, подробностей не надо. Тогда обманщица делает печальный вид, гладит его по груди и просит потерпеть, потому что ей ну совсем плохо, а вот утром у них будет незабываемый секс. Они как-то незаметно переходят с пилюлек на вино, заговариваются, проходит время, все засыпают, потом просыпаются поздно и 'О, ужас! Время-то эскорта давно закончилось! Пора мчать отчитываться, иначе - большущий штраф!' И все. Иногда даже такой примитив работает. Как детский мат. Думаю, почти все начинают с такого. Потом отмазки становятся изощреннее, а подготовка - более тщательной. В сумке стриптизерши иногда можно найти сильнодействующее снотворное, пузырек с красной краской, старую фотографию бабушки со следами слез на подписи, гору таблеток от самых невероятных недугов и даже тест на беременность с двумя полосками. Все это можно применить, чтобы не развлекать никого в отеле, но чего нельзя забывать, так это того, что противник может быть очень настойчивым. Очень...

Меня разбудило какое-то движение рядом. 'Галка пришла с работы', - было первой мыслью. Так и было. Но еще я расслышала шепот. Я разлепила один глаз и попыталась увидеть, что происходит. За окном уже светало, обычно в такое время все уже спали. У постели с Галиной стороны сидела Аня, гладила соседку по голове и что-то тихо говорила. Я приподнялась и наклонилась в их сторону.