Ответ Козак лишил Стэнли последних остатков самообладания. Сжав микрофон в руке так, будто он хотел его раздавать, капитан взревел еще громче:
— Говорит Альфа-шесть. Живо поднимайте задницы и догоняйте этих ублюдков. Без них не возвращайтесь. Конец связи.
С этими словами Уиттворт бросил микрофон на сиденье "хамви", круто повернулся и стремительно зашагал прочь, желая на ком-нибудь сорвать свою злость.
Лейтенант Козак все еще пыталась вызвать капитана по рации, когда рядом остановилась "Брэдли" сержанта Риверы. Сняв шлемофон, она крикнула сержанту:
— Вы слышали, что сказал командир?
Ривера кивнул.
— Да, слышал. Что будем делать, лейтенант?
— По-моему, он не понял, что мексиканцы ушли за реку.
Опустив глаза, Ривера задумался, потом с сомнением взглянул на Козак:
— Как он мог не понять? Ведь все эти полицейские тоже преследовали фургон. А с ними был помощник шерифа. Нет, он наверняка в курсе. Иначе разве он дал бы нам приказ продолжать преследование? А потом, разве в правилах ведения боевых действий ничего не сказано о преследовании противника в критических ситуациях?
"Он прав, — подумала лейтенант Козак. — В правилах боевых действий об этом и впрямь что-то говорится. И если я точно не помню, в чем суть, то уж Уиттворт наверняка помнит. Иначе он не приказал бы нам продолжать погоню". Ни она, ни Ривера почему-то не додумались спросить помощников шерифа, которые только-только пришли в себя от внезапного вторжения двух "Брэдли", есть ли какие-нибудь вести от того человека, который осуществлял связь с капитаном. Вместо этого Козак согласилась с доводами сержанта. Оглядев противоположный берег, она решила поступить так, как приказал ей командир.
— Сержант Ривера, пусть пехота первого и второго отделений построится на берегу. Будем преследовать их пешком.
Спустившись в машину, Козак взяла винтовку и каску. При этом она велела Тайсону оставаться в машине и держать связь, хоть тот и без нее знал свои обязанности. Как-никак, он — старший сержант, а не "зеленый" новобранец. Иногда он злился, когда лейтенант лезла не в свое дело. Можно подумать, она ему не доверяет и постоянно напоминает, что он должен делать. Хоть Тайсон и знал, что большинство новоиспеченных лейтенантов страдает таким же недостатком, легче от этого не было.
Выбравшись из машины, Козак поспешила к берегу, где Ривера уже строил отделения. Быстро измерив взглядом ширину реки, она решила, что перебраться на другую сторону будет не особо сложно. Из-за летней суши уровень воды упал, и поеере- дине виднелись песчаные отмели, которые облегчат переправу. На мгновение лейтенант задумалась: не оставить ли Риверу с машинами? По идее, так и надо было бы поступить. Во взводах механизированной пехоты взводный сержант обычно оставался с бронетранспортерами, а командир вел пехоту в бой. Но в сложившейся ситуации Козак решила, что будет лучше, если она возьмет Риверу с собой. Машинам ничего не угрожает, а люди будут чувствовать себя в бою увереннее, если с ними будет Ривера, — это она знала наверняка.
Вдруг сердце лейтенанта сжалось. До нее только что дошло, что они вот-вот .вступят в настоящий бой. Они собираются с оружием в руках пересечь государственную границу, преследуя вооруженного противника. И это — не учения, здесь все будет взаправду. Вместо луча лазера полетят настоящие пули. Выйдя на берег, Козак оглядела построившиеся отделения. Все взгляды устремились на нее, и она их выдержала. Правда, поскольку большинство солдат были выше нее ростом, ей пришлось задрать голову. Впрочем, это не имело никакого значения — все ждали ее приказа. Даже Ривера, понимая всю серьезность момента, молчал. Конечно, у него было что сказать солдатам, но заговорить в такую минуту — значило подорвать авторитет командира. "Вот и настал решающий момент, — поняла она, — "момент истины", как пишут в книгах".
Отбросив все сомнения, Козак приказала первому отделению развернуться в шеренгу и следовать за ней. Потом, обратившись к Ривере, велела ему двигаться следом, вместе со вторым отделением, ведя наблюдение. Штаб-сержант Роджер Маупин послушно развернул своих солдат в шереніу, и лейтенант Козак повела их к мексиканскому берегу.
Глава
16
На
войне сражаются,
а в
сражениях убивают.
Натан Бедфорд Форест
7
сентября, 09.25
Нуэво-Ларедо, Мексика
Переправившись через обмелевшую реку на мексиканский берег, лейтенант Козак поднялась по крутому откосу. По гребню откоса шла полоса густого кустарника, и Нэнси, недолго думая, стала продираться через заросли. А выбравшись на открытое место, сразу поняла свою ошибку: она оказалась на виду. Впереди, до самых домов, видневшихся метрах в ста правее от нее, не было никакого укрытия. Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Нэнси стояла, прикидывая, как поступить: повернугь назад и спрятаться в зарослях или идти дальше. В кустах можно переждать, когда подтянутся оба отделения, а потом оставить второе отделение позади — прикрывать первое, пока оно будет пересекать открытое пространство. Тактически такое решение будет разумным и правильным. Был и другой вариант: дождавшись первого отделения, сразу идти вперед. Это позволит хотя бы частично наверстать упущенное время, но чревато риском. Если первому отделению придется принять бой на открытой местности, пока второе еще не взберется на откос, сержант Ривера со своими людьми не сможет их прикрыть.
Козак уже собралась отдать предпочтение разумному выбору и попятиться в кусты, когда оттуда показалось растянувшееся в цепь первое отделение. Подойдя к Козак, сержант шепнул ей на ухо:
— Извините, лейтенант. Откос оказался скользкий, так что мы слегка замешкались.
"Если теперь снова развернуть людей и ждать подхода второго отделения, получится полная неразбериха", — решила Козак и сказала:
— Все в порядке, сержант. Пошли вперед.
С этими словами она двинулась по направлению к домам. Путь им пересекала дорога: вправо она вела к шеренге домов, влево — к видневшейся вдали группе зданий, похожих на школьный комплекс, которые Козак только что заметила. Она на миг задумалась, оценивая ситуацию. Судя по всему, перед ними — окраина Нуэво-Ларедо. Она не сомневалась, что мексиканцы, которых они преследуют, побежали направо: дома находились ближе, и там было Легче затеряться среди местных жителей. Махнув рукой, лейтенант дала первому отделению сигнал повернуть направо, в сторону жилых домов.
Когда все солдаты цышли на дорогу, Козак повернулась назад и увидела, что Ривера, не выходя их кустов, разворачивает второе отделение. Не дожидаясь приказа командира, он остановил своих солдат, чтобы сзади прикрыть продвижение товарищей. Вот зачем она взяла с собой сержанта Риверу — исправлять ее ошибки. Слава Богу, опасность миновала, хотя бы на время.
— Первое отделение, прибавить шаг! — скомандовала Нэнси.
Не успела она вздохнуть с облегчением, как в голову пришла другая, не менее тревожная мысль: она, второй лейтенант, ведет подразделение американской армии по вражеской территории на бой с неизвестным противником, от которого ее отделяют всего пятьдесят метров открытого пространства, и делает это спокойно и хладнокровно. До сих пор ее голова была занята конкретными вопросами технического и тактического порядка. И только теперь, когда все вроде бы утряслось, Козак начали заботить мысли о собственной безопасности.
Все ближе подходя к домам, она старалась обнаружить какие- нибудь признаки присутствия людей и одновременно размышляла: о чем свидетельствует ее опрометчивое поведение и пренебрежение личной безопасностью? О храбрости? Или просто занявшись другими заботами, она забыла о вполне реальной угрозе? Что такое храбрость и героизм, и чем они отличаются от глупости и легкомыслия? Разве она поступила разумно, когда повернулась спиной к зданиям, глядя, не подошел ли сержант Ривера со своим отделением? Ведь там мог находиться противник! В тот момент ее поступок был правильным, а теперь кажется непростительной глупостью. Так, может, в этом все и дело? Может, проявлять храбрость и героизм — значит в момент опасности делать то, что кажется единственно правильным? Странные мысли, странные вопросы, для которых сейчас не время и не место... Отделение поравнялось с домами, и лейтенант, отбросив высокие мысли о героизме и личном долге, целиком сосредоточилась на новой тактической задаче, требовавшей от нее полного внимания.