11 августа, полночь, К югу от Индио, Техас
С расстояния в два километра Делапос увидел "джип" пограничного патруля, который с визгом несся по шоссе № 170 в поисках исчезнувшего наряда. Разумеется, Делапос знал, где находятся пропавшие пограничники: он и четверо его людей убили их час назад. Оттащив трупы от дороги, они вынули из "джипа" рацию, уничтожили машину и, отойдя на север, снова залегли в засаду. Когда его отряд был готов, Делапос настроил рацию своей машины на ту же частоту, на которой работали патрульные, послал отчаянный призыв о помощи и стал ждать ответных действий пограничников.
Теперь, глядя, как патрульный "джип" приближается к тому месту, где его люди установили две мины, Делапос довольно улыбнулся. Реакция пограничников последовала вовремя и именно такая, как он ожидал. Два патруля, уничтоженные в разных местах одним и тем же отрядом, - это только начало. Делапос знал: раньше или позже пограничникам придется признать, что они бессильны справиться с ситуацией. Если двойная засада и гибель второго наряда, откликнувшегося на фальшивый радиовызов, не убедят их в этом, то вряд ли вообще что-нибудь убедит.
Глава 11
Пушкам остается сделать то, что раньше могли бы сделать слова, будь они правильно использованы.
Джон Уолкер
12 августа, 18,45
Абилин, Техас
Круто повернув баранку, Джимми Салливан дал задний ход и лихо повел свой огромный восемнадцатиколесный автопоезд к погрузочной платформе. Ему нравилось водить грузовики-тяжеловозы, и он мечтал о том дне, когда сможет купить собственную машину. Попеременно глядя то в левое, то в правое зеркало, Джимми подал автопоезд еще немного назад, пока не почувствовал легкий удар — задняя стенка кузова уперлась в толстый резиновый амортизатор платформы.
Заглушив двигатель, Салливан сунул плейер с кассетами в спортивную сумку, взял дощечку с пришпиленными к ней документами на груз и стал вылезать из кабины. В это время с платформы его окликнул Том Генри, начальник смены:
—
Эй, Джимми, твоя старушка просила тебя сразу же позвонить.
Спрыгнув на землю, Салливан крикнул в ответ:
—
А она не сказала, что ей от меня нужно?
Не отрываясь от документов, Генри прокричал:
—
Как же, сказала. Какой-то тип из учебного пункта целый день тебе трезвонит.
Захлопнув дверь машины, Джимми швырнул дощечку на землю.
—
Вот черт! Неужели снова?
Подняв голову, Генри увидел, что Салливан стоит рядом с грузовиком и, опустив голову, мрачно рассматривает носки своих "ковбойских" сапог.
—
Эй, Джимми!
—
Чего тебе?
—
Твоя жена тоже с цепи сорвалась, — с улыбкой сообщил Генри.
— Спасибо, босс. Этого мне только не хватало.
Салливан поднял дощечку, разгладил документы и пошел в раздевалку,
іде стоял телефон. Он уже знал, чем вызван звонок из учебного пункта. С самого начала набегов на приграничные районы стали ходить упорные слухи, будто Национальную гвардию используют, чтобы перекрыть границу между Техасом и Мексикой. Кое-кто из старичков части, к которой был приписан Салливан, поговаривал, что это — дело недалекого будущего. Новички — те, кто вступил в гвардию после войны в Иране, — так и били копытами от нетерпения. Однако Джимми, которому довелось в этой войне участвовать, не разделял их энтузиазма.
Поначалу Салливан относился к гвардии, как к сочетанию приятного с полезным. Отслужив три года в армии, он рассматривал гвардию как возможность подзаработать и, к тому же, ощущать себя членом фронтового братства, хватало только без той ерунды, которой хватало в регулярной армии. Но скоро гвардия стала для Джимми более важным делом. У него была семья — жена и сын, и еще один ребенок на подходе, так что весь постоянный заработок уходил на повседневные нужды. Мечта купить свой грузовик таяла, как дым. И спасти он мог только единственным способом: оставаясь в гвардии, откладывая каждый цент, заработанный на воскресных учениях. А если присовокупить сюда небольшую ссуцу, которую можно будет взять в Управлении по социальному обеспечению военнослужащих, то, возможно, удастся как-нибудь свести концы с концами.
Правда, были в планах Салливана и свои "но". Жена его, отличная женщина, с какой стороны ни посмотри, не имела ничего против, чтобы он колесил по всему юго-западу, работая в грузовой компании. В конце концов, это позволяло прокормить семью. Годами она мирилась даже с тем, что тридцать девять дней в году ее муж проводил в рядах гвардии, поскольку это приближало осуществление их общей мечты — купить собственный грузовик. Однако это отношение резко изменилось, когда перед самым Рождеством 1990 года его мобилизовали и отправили в район Персидского залива. Салливан пошел воевать, оставив в Абилине беременную жену.
Это испытание оказалось посерьезнее, чем любое из тех, что они пережили. Когда Джимми сломал ногу, и два месяца не мог водить машину, все их планы пришлось отложить до лучших времен. Но со сломанной ногой можно как-то жить и надеяться все же осуществить свою мечту.
Войдя в раздевалку, Джимми подошел к телефону и задумался: кому позвонить в первую очередь. Жене? Тут были свои "за" и "против". Он решил, что разумнее сначала позвонить на учебный пункт. В конце концов, может, его часть еще и не мобилизуют. Может, просто изменилось расписание воскресной подготовки или произошла какая-то ошибка с платежной ведомостью. Может, вся проблема яйца выеденного не стоит. По крайней мере, он будет точно знать, что его ожидает.
К телефону подошел Майк Лодцен, штатный сержант-инст- руктор части.
—
Джимми, малыш, где тебя носило? Мы с восьми утра пытаемся тебя разыскать.
Салливан был не в том настроении, чтобы заниматься пустой болтовней или ходить вокруг да около.
—
Зарабатывал на жизнь. Ну, что у вас за пожар? Зачем искали?
Лодцен оставил шутливый тон и перешел к делу:
—
Правительство мобилизует гвардию. Прошлой ночью патрулям опять досталось, причем здорово. Сегодня в шесть утра командир округа, что между Браунсвиллом и Эль-Пасо, доложил начальству в Вашингтоне, что ситуация из рук вон плоха, и его парни отказываются выходить в дозор. Так что, до нашего прихода граница открыта нараспашку. Даже таможенники, и те уходят.
Джимми так фомко застонал, что услышал даже сержант.
—
А армия на что? Почему, черт возьми, они не двинут туда войска?
—
Ты что, Джимми, радио не слушаешь?
—
Нет, Майк, не слушаю. И ничего не знаю, понял? А теперь скажи мне, если это не слишком тебя затруднит: что делают регулярные части, чтоб им пусто было?
—
Если верить радио и тому, что сказал нам полковник сегодня утром, президент созвал Национальный совет безопасности, чтобы рассмотреть это дело и выслушать мнение членов совета. Как утверждают по радио, президент пока не хочет предпринимать
—
Спровоцировать! Подумать только — спровоцировать! — так громко заорал Салливан, что сержант отнял трубку от уха. — А что, по разумению этого чертова болвана, делают сами мексиканцы? Он что, с луны свалился?
Как ни хотелось Лодцену закончить разговор, пришлось ему бросить в автомат еще монету.
—
Что ж, нам поделом — сами выбрали слюнтяя-либерала из Новой Англии. Как бы то ни было, а придется тебе пошевеливаться. Мы ждали тебя еще вчера. Начальник штаба батальона отправляется на границу ночью вместе с передовым отрядом.
Джимми помолчал.
—
Ты же знаешь, Майк, Марта разозлится до чертиков.