—       

Эй, Джен, Тед интересуется, тебе действительно что-то срочно понадобилось или это обычные дамские штучки?

Джен подбоченилась и, выпятив подбородок, крикнула в от­вет:

—      

Хватит трепаться, ребята! Не пора ли вашему мужскому коллективу переместиться в гостиничный бассейн? Или вы счи­таете, что пятна пота — это новый писк моды?

Джо широко улыбнулся, продолжая держать в руках белую пластинку, которую Тед использовал для определения освещен­ности:

—    

Господи, Джен, до чего ты хороша, когда злишься!

Тед, который стоял, наклонив голову, и смотрел на показания экспонометра, .пронзил Джо Боба недовольным взглядом:

—      

Неотразима, просто чертовски неотразима. А теперь не мог бы ты держать эту проклятущую штуковину неподвижно, иначе мы никогда отсюда не выберемся!

Джо Боб перевел взгляд с Джен на Теда, и на лице его появи­лось притворное изумление:

—    

Что такое? У тебя что, нервишки шалят?

Не глядя на приятеля, Тед продолжал возиться с экспономет­ром.

—   

Джо Боб, если ты не будешь держать пластинку неподвиж­но и не заткнешься, я суну экспонометр тебе в задницу — по­смотрим, верно ли говорят, что туда никогда не заглядывает солн­це.

Джо Боб вздохнул и сокрушенно пробормотал:

—     

Боже, до чего надоела эта жара!

Не слыша, о чем переговариваются ее спутники, Джен заду­малась о репортаже, который предстояло снимать завтра. Они уже договорились, что съемки начнутся здесь, на мосту, разделя-

ющем Мексику и Соединенные Штаты. Предварительное выяс­нение показало, что это — лучшее место во всем Браунсвилле. Отсюда можно сделать эффектный кадр: бойцы техасской На­циональной гвардии и солдаты мексиканской армии, стоящие лицом друг к другу по разные стороны границы.

Она начнет репортаж с того, что напомнит зрителям речь президента Рональда Рейгана. В начале восьмидесятых он пре­дупреждал американский народ: если не воспрепятствовать рас­пространению коммунизма в Центральной Америке, то линия фронта пройдет через Браунсвилл, штат Техас.

Использовать к месту исторические цитаты Джен научилась у Скотта. По его словам, это создает у людей впечатление, что ты покопался в литературе и, стало быть, знаешь, о чем говоришь. И в его шутке была доля истины. Хотя Джен любила основатель­но готовиться к передаче, у нее не хватало времени выяснить все необходимое. Дефицит времени и жесткие требования компа­нии не позволяли репортеру стать знатоком в каждом вопросе, который он освещал. Поэтому Джен, как и многие ее коллеги, делала только то, на что хватало времени.

Вынув из кармана ручку и маленький блокнот, Джен быстро набросала несколько фраз. На мосту они поговорят с карауль­ными, чтобы узнать их впечатления и мысли. Оттуда поедут в штаб Первой бригады 36-й пехотной дивизии и возьмут интер­вью у командира. Потом — в муниципалитет, на встречу с мэ­ром, оттуда — в торговый центр: узнать мнение жителей Браунсвил­ла Джен надеялась выяснить, что думают и представители латиноаме­риканского населения, и выходцы из Старого света — те, кого Джо Боб называл "настоящими американцами".

Просматривая график съемок, Джен заметила, что стекающий по рукам пот оставил на странице блокнота влажные пятна, и чернила расплылись. Она нетерпеливо посмотрела в сторону Теда и Джо Боба и крикнула:

—   

Может, вы все-таки кончите валять дурака и будете шеве­литься?

Джо Боб махнул рукой и улыбнулся, незаметно шепнув Теду:

—   

Поторопись, приятель. Ее высочество перегрелись. Закон­чишь завтра, времени для этого будет предостаточно.

В джунглях шорох раздался, Смешок — и нет никого. А утром нашли солдаты Поручика своего. Большая дыра от пули Зияла во лбу у него.

Редьярд

Киплинг

"Могила ста мертвецов"

Не в силах больше сосредоточиться на романе Луиса Л'Аму­ра, который он читал, первый лейтенант Кен Стоулт, помощник командира батареи 155-миллиметровых гаубиц, снял ноги со стола и отложил книгу. Вставая, он задел старый складной стул, на котором сидел. При этом стул сложился и с грохотом рухнул, потревожив клюющего носом дежурного сержанта, который си­дел перед пультом в подвижном бронированном КП. Подтягива­ясь, Стоулт заметил недоумение, написанное на лице сержанта, и усмехнулся:

—     

В чем дело, Бак? Что-нибудь потерял?

Сержант Бак Уикас увидел, что лейтенант потягивается, а позади него лежит сложенный стул. Сообразив, в чем дело, он успокоился и улыбнулся:

—   

Да нет, все в порядке. Просто я подумал, что на нас напали косоглазые.

—      

Напали косоглазые? Откуда ты это взял — из какого- нибудь старого фильма про войну?

Поднявшись, Уикас направился к кофеварке.

—     

Знаешь, Кен, я тоже не вчера родился. Еще не все старые хрычи из Вьетнама отдали Богу душу.

Закрыв глаза и продолжая потягиваться, Стоулт нарочито вздохнул:

—    

Да, ты прав по всем пунктам. — Опустив руки, он повер­нулся к Уикасу. — Есть тут один старый хрыч — ты.

Уикас уже собрался напомнить Стоулту, что серебряные на

шивки — не гарантия неприкосновенности, когда на командном пункте "заговорила" рация: "Майк-один Виктор-три-два, Майк- один Виктор-три-два. Говорит Чарли-четыре Чарли-восемь-восемь Браво. Прием".

Стоулт взглянул на сержанта:

—       

Кто, черт возьми, этот "Чарли-четыре Чарли-восемь-восемь?"

Пожав плечами, Бак отхлебнул кофе и достал табличку, в которой бьрти перечислены все радиопозывные и частоты этого дня.

—     

Здесь сказано, что "Чарли-четыре Чарли-восемь-восемь" — это разведвзвод 1-го батальона 141-го палка. А "Браво" — дол­жно быть, одна из разведгрупп.

Пока Уикас и Стоулт совещались, вызов повторился: "Майк-один Виктор-три-два, Майк-один Виктор-три-два. Говорит Чар­ли-четыре Чарли-восемь-восемь Браво..."

—   

Спроси, чего он хочет, а то ведь будет повторять до беско­нечности.

Сержант пошел к рации, бормоча так, чтобы услышал Стоулт:

—     

Как же, нам не нравится, чтобы кто-то повторял вызов и мешал нам читать.

Взяв микрофон, Уикас настроил рацию на нужную волну:

—      

Чарли-четыре Чарли-восемь-восемь Браво. Говорит Майк- один Виктор-три-два. Есть у вас сообщение для нашей станции? Перехожу на прцем.

—      

Вас понял, Виктор-три-два. Не могу связаться со своим начальством, Танго-семь Кило-шесть-девять, чтобы доложить оперативную обстановку. Сможете передать за меня? Прием.

Заглянув в таблицу, Бак увидел, что "Танго-семь Кило-шесть- девять" — это позывные командного пункта 1-го батальона 141-го пехотного полка.

—    

Чарли-четыре Чарли-восемь-восемь Браво, это Виктор-три- два. Попробую. Если мне удастся с ними связаться, что им пере­дать? Прием.

—     

Вас понял. Скажите, что мне отсюда до них не достать. Бьюсь уже минут пятнадцать. Передайте: я все еще на конт­рольном пункте Квебек-пять-два. Оперативная обстановка отри­цательная. И еще: я был бы очень признателен, если бы они попробовали со мной связаться. Прием.

Поразмыслив несколько секунд, Уикас решил пойти навстре­чу. Подразделения нередко использовали другие станции, чтобы передать радиограмму, если по каким-то причинам не удавалось установить прямую связь. Еще чаще для этой цели использовали артиллерийские части, вроде их батареи. Бак не раз замечал, что у артиллеристов связь куда лучше, чем у линейных частей. "Может, — думал сержант, — это потому, что без надежной связи артиллерия — как без рук? А может, все дело в том, что в артиллерии ценят таких солдат, как он, Уикас, — старых слу­жак, которые умеют справляться даже с самыми допотопными рациями". Как бы то ни было, сержант знал, что придется по­мочь бедолаге, а что еще остается делать? Сообщив Чарли-четы- ре Чарли-восемь-восемь, что он свяжется с его начальством, Уикас закончил разговор и стал искать в таблице частоту Первой бри­гады 141-го полка. Покрутив ручку настройки, сержант нашел нужную волну и передал сообщение Чарли-четыре Чарли-восемь- восемь радиотелефонисту Первой бригады 141-го полка, у кото­рого был такой голос, будто он только что проснулся.