Там Рэндел обнаружил, что экипажи двух вертолетов уже си­дят в машинах, а охранники собрались в ангаре. Подбежав к ближайшему вертолету, он приказал пилоту подождать Алама­на. Пилоту второй машины он сказал, что полетит вместе с ним. Тот, явно застигнутый врасплох, нехотя согласился. Тоща Чайл­дресс бросился к ангару. В спешке он не заметил, что в вертолетах уже сложены рюкзаки.

У входа в ангар он увидел Жака Лефлера, командира группы охраны летного поля. Лефлер, ветеран французского Иностран­ного легиона, недолюбливал американца и не одобрял отноше­ний, которые связывали его с Делапосом. Заметив приближение Рэвдела, француз прислонился к дверному косяку.

Задыхаясь от возбуждения и усталости, Чайлдресс подошел к Жаку и стал отдавать приказания. Француз молча слушал. Чайл­дресс велел ему отправить двух надежных людей с Апаманом и двумя его охранниками в одном из вертолетов. Самому же Леф- леру вместе с остальными предстояло пешком пробираться на север, к их старому учебному полигону, где они встретятся с Делапосом и теми, кому удастся уцелеть в бою, который все еще идет в Чинампасе. Закончив, Рэндел стоял, ожидая, когда фран­цуз начнет выполнять приказ.

Внезапное появление Чайлдресса с Аламаном и охранниками спутало Жаку все карты. Если он поступит, как приказал ему американец, он сам и его люди лишатся вертолета и не смогут бежать, а именно это Лефлер собирался сделать. Если же они сбегут, но без хозяина, то им никто не заплатит. Размышляя об этом, Лефлер тянул время, разглядывая свои ногти, а потом, как бы невзначай, осведомился, чей это приказ — Делапоса или са­мого Чайлдресса.

Борясь с искушением заехать французу в рожу прикладом, Рэвдел ответил, что приказ отдал Делапос. Потом так, чтобы слышали окружившие Лефлера наемники, американец предуп­редил: если они не вызволят хозяина, им не только не заплатят, но вряд ли без связей Аламана им удастся выбраться из Мексики живыми и невредимыми.

На миг Лефлеру захотелось прикончить американца на месте. Но это желание быстро пропало. Теперь, коща тот объявил во всеуслышание, что необходимо спасти босса, чтобы получить деньги, Жак не знал, как будут реагировать его люди, поэтому он

выбрать самый безопасный вариант. Тем не менее, француз был полон решимости по-прежнему изображать из себя командира. Оглядевшись по сторонам, он выждал секунду, прежде чем обратиться к собравшимся вокруг людям:

—    

Вы, двое, — в вертолет с сеньором Аламаном! Остальным взять из вертолета рюкзаки и ждать меня здесь, у подножия хол­ма. С собой брать только еду и боеприпасы, никаких личных вещей. И пошевеливайтесь.

Когда его подчиненные разошлись, он с вызывающей улыб­кой посмотрел на Чайлдресса.

—    

Ну, что, доволен?

Слишком взбешенный, чтобы отвечать, Рэндел молча повер­нулся и побежал к ожидавшему его вертолету. Задержавшись у двери, он следил, как двое охранников и люди Лефлера заталки­вают Аламана в другой вертолет. Только после того как машина с хозяином взлетела, Чайлдресс забрался в кабину и приказал изумленному пилоту лететь во двор Чинампаса.

Гуахардо с нетерпением следил, как саперы, которых он об­наружил в башне № 5, выполняют его приказы. Проделав в баш­не около южных ворот отверстие, сержант саперов, как и Альфре­до, заметил, что стена гаража, находящаяся всего в нескольких метрах от них, почти скрыта завесой дыма. Сержант осторожно высунул голову из пролома и прикинул, смогут ли его люди вы­браться наружу так, чтобы их не подстрелили из гаража. Убе­дившись, что эта задача выполнима, он велел одному из саперов следовать за ним и бросился из пролома к воротам.

Хотя саперы работали быстро и сноровисто, движения сер­жанта и его спутника, которые, прежде чем взорвать заряд, спе­шили вернуться под укрытие башни, казались Альфредо замед­ленными и неловкими. Стоя под башней, о и следил, как саперы снуют через пролом взад-вперед. И только когда сержант вместе с солдатом вернулись, таща за собой шнур, ведущий к подрыв­ным зарядам, заложенным у южных ворот, Гуахардо пришло в голову, что кто-то из тех, кого он послал через стену, может сейчас находиться за воротами. Пока пламя ползло по шнуру, полковник проклинал собственную глупость, молясь, чтобы его поспешность не привела к гибели людей.

Грохот взрыва, за которым последовал ливень мусора, возве­стил о том, что с южными воротами покончено. Обломки еще не упали на землю, а Альфредо уже выскочил из укрытия и бросился вперед.

Оказавшись в проеме, он огляделся и с облегчением увидел, что на другой стороне нет ни убитых, ни раненых мексиканских солдат. Но радость его была недолгой: с летного поля донесся рокот взлетающего вертолета. Хотя в душе у полковника остава­лась слабая надежда, что наконец-то прибыла группа Н, он знал: на самом деле это улетает Аламан. Мелькнувший вдали красно- белый вертолет "Белл-206" подтвердил его опасения.

Подавленный неудачей, Гуахардо стоял, следя за удаляющим­ся вертолетом. Все его старания, все жертвы его людей — все оказалось напрасным. Пусть Чинампаса больше нет, зато жив тот, чью власть он символизировал. А пока Аламан жив, он опасен.

Как будто для того, чтобы подчеркнуть его неудачу, с востока показался одинокий армейский вертолет. Он приземлился на покинутом поле и высадил часть группы Н.

Погруженный в свои мрачные раздумья, Гуахардо пропустил последний акт этой драмы. Зная, что Делапосу ни за что не удастся перебраться через мост, Чайлдресс приказал пилоту по­садить вертолет во дворе. Оба — и он, и пилот — знали, что там им грозит двойная опасность: и от своих, и от врагов. И все же американец рассчитывал, что неожиданное приземление верто­лета посреди двора поможет им выиграть достаточно времени, чтобы вызволить Делапоса и еще нескольких человек.

Рэвдел не знал другого: на его стороне была не только неожи­данность. Выполняя приказ Гуахардо, большинство солдат со­средоточились за стенами крепости, а саперы ушли из башни № 5. В итоге остались всего шесть мексиканских солдат, которые находились на позициях, откуда можно вести обстрел двора. Поэтому в этот момент двор из мясорубки превратился в самое безопасное для наемников место.

Внезапное появление красно-белого вертолета, опустившего­ся на середину заполненного дымом двора, подействовало имен­но так, как предполагал Чайлдресс. Не зная точно, чей это вер­толет, федералисты прекратили огонь. Скрывавшийся же в ка­зармах Делапос мгновенно смекнул, что задумал американец. Не теряя времени, он велел находившимся вместе с ним людям бе­жать к вертолету.

Как только наемники выскочили из казармы, несколько ос­тавшихся в доме солдат открыли огонь по людям, но не по вер­толету. Пока Чайлдресс из открытого иллюминатора обстрели­вал дом, Делапос распахнул заднюю дверь вертолета, вскочил в кабину, и крикнул пилоту, чтобы тот взлетал.

Возникла неожиданная заминка: в последний момент в каби­ну вскочил еще один наемник, а второй, промахнувшись, уце­пился за шасси вертолета. Другие застыли на полпути между казармами и взлетающим вертолетом, глядя, как он набирает высоту. Поняв, что их бросили, оставшиеся наемники поверну­ли назад, спеша в укрытие.

Оправившие от изумления солдаты принялись стрелять им вслед. Никто, однако, не стал стрелять ни по вертолету, ни по висящему на его шасси человеку. Машина скрылась так же бы­стро, как и появилась.

Потеряв последнюю надежду, наемники, оставшиеся в казар­мах, в башнях № 3 и № 4 и в конюшне, решили, что с них хватит. Солдаты, казалось, тоже утолили жажду убивать. И на этот раз, когда наемники вышли с поднятыми руками, никто не стал стрелять.

Чинампасу пришел конец, чего нельзя было сказать об истин­ной цели операции полковника Гуахардо — сеньоре Аламане.

Мужчина должен быть создан для войны, а женщина — для ублажения воина. Все прочее — вздор.