Но Рэндел занимался этим скорее из любви к искусству, чем по необходимости. У Аламана и без него хватало источников информации. Чтобы надежно перекрыть границу и не создавать помеху для нормальной жизни гражданского населения, все пла­ны пограничных дозоров, дорожных застав и наблюдательных пунктов составлялись заблаговременно и согласовывались с ме­стными властями и властями штата. Если наблюдательный пункт предполагалось разместить на территории частного владения, необходимо было известить об этом хозяина. Таким образом, Аламан мог без особого труда, используя свою сеть осведомите­лей, собирать нужные сведения, которые ежедневно проходили через множество рук. К тому же, некоторые местные и даже высшие чиновники, имевшие дело с этой информацией, состоя­ли на службе у эль Дуэньо с давних пор, когда он занимался переброской через границу наркотиков и нелегальных иммигран­тов.

Так что переброска новых наемников, денег и даже вооруже­ния не представляла большой сложности. Можно даже сказать, что благодаря старым связям Аламана все это удавалось на удив­ление легко.

Его агенты в Никарагуа и на Кубе закупали бывшее в употреб­лении оружие и переправляли его в Колумбию. Там оно соеди­нялось с потоком наркотиков, который организовывали и регу­лировали местные сподвижники Аламана, и самолетами пере­брасывалось в США. Доставленные в Штаты новые люди, день­ги и снаряжение следовали дальше на грузовиках компании, при­надлежавшей еще одному соратнику Аламана.

Таким образом, уже через несколько недель Делапос сумел вооружить свои отряды противотанковыми управляемыми и пор­тативными зенитными ракетами. Это несколько устаревшее, но по-прежнему мощное и точное оружие сразу дало отрядам Дела- поса перевес, о котором Национальная гвардия даже не подозре­вала. Когда же все открылось, и американская разведка стала распутывать это дело, ей удалось добыть очень мало полезных или неопровержимых фактов, поскольку никарагуанцы постав­ляли такое же оружие мексиканской

реіулярной армии. Даже эта часть операции была продумана так, чтобы создать у амери­канской разведки превратное впечатление, будто здесь умышленно или по недомыслию замешано мексиканское правительство.

Стараниями того же полковника, который занимался постав­кой оружия и в мексиканскую армию, Аламану удавалось запу­тать следы. И его люди, и мексиканская армия снабжались ору­жием из одного и того же источника.

Полковник-никараіуанец заботился о том, чтобы серийные номера оружия и боеприпасов, попадающих к эль Дуэньо и в мексиканскую армию, шли не подряд, а вразбивку. Например, партия зенитных ракет подбира­лась так, чтобы мексиканская армия получада ракеты с серий­ными номерами от одного до трех, пять и шесть, а Эктор — с номерами четыре, семь и восемь. Таким образом, если бы аме­риканцам удалось узнать заводские серийные номера ракет и проследить их путь через

Никараіуа, вполне могло оказаться, что часть их находится на вооружении мексиканской армии, а часть надежно спрятана в тайниках на территории Соединенных Штатов.

Поэтому Делапос считал, что Национальная гвардия не пред­ставляет для них особой угрозы. Пока она остается без движе­ния и занимается своими делами, его "армия", перевооружив­шись и рассредоточившись к северу от границы, была готова по приказу Аламана перейти ко второму этапу террора.

Облетая приграничный район на штабном вертолете коман­дующего дивизией, Скотт Диксон несколько секунд наблюдал за двумя "хамви", движущимися по дороге. За последние десять дней он уже три раза вылетал к границе. А если учесть, что федеральное правительство постоянно усиливало нажим, требуя, чтобы армия взяла на себя активную роль в обеспечении безопас­ности границы, можно было предположить, что он — далеко не последний.

Разведка, которой занимался Диксон и другие офицеры 16-й бронетанковой, имела целью подготовить дивизию к неизбежно­му развертыванию в южном направлении. Однако, вместо того чтобы .дать более подробное представление о местности и та­ким образом повысить боевую

ГОТОВНОСТЬ;

каждый новый вылет только усиливал у Диксона дурные предчувствия и опасения. Даже Джен, во время их коротких встреч, успела заметить, что Скотт относится к плану использования вооруженных сил США на границе с явным беспокойством. В глубине души Диксон знал: если армия окажется на границе, кто-нибудь обязательно нацдет повод ввести ее в Мексику. А если это случится, то мир по обе стороны границы будет нарушен на долгие годы. Если же доба­вить сюда большой процент выходцев из Латинской Амери­ки, проживающих в юго-западных районах США, и анти­американские настроения в Мексике и Центральной Америке, то может завариться такая каша, что по сравнению с ней изра­ильско-палестинский конфликт на Среднем Востоке покажется детской забавой.

Стараясь не думать о политической подоплеке проблемы, ко­торая его никоим образом не касалась, подполковник выглянул в открытую дверь вертолета. Под ними находился район распо­ложения 16-й дивизии. Заглянув в карту, Скотт попытался сори­ентироваться, но понял, что, пытаясь решить мировые пробле­мы, потерял то место, где они должны находиться. Не сумев соотнести увиденную внизу местность с изображением на бума­ге, он перевернул карту и сложил ее так, чтобы был виден следу­ющий квадрат. При этом Диксон ни на миг не забывал крепко держать карту, чтобы ветер не вырвал ее из рук и не унес из кабины. Потеря карты — кошмар для любого офицера. Когда Скотт был новоиспеченным командиром роты, как-то раз, во время первых тактических учений в Германии, с ним приключи­лась такая незадача. Эта карта, которая, лениво кружась, улета­ет вдоль длйнной колонны танков, врезалась ему в память как один из трех самых неприятных моментов в его жизни. И хотя Диксон не привязывал карту шнурком, как рекомендовали в пе­хотном училище, тем не менее, находясь в движущемся танке или вертолете, он всегда обращался с ней с величайшей осто­рожностью.

Сложив карту, он поднял глаза и, к своему удивлению, увидел, что к югу от границы параллельным курсом следует вертолет. Нажав кнопку интеркома, он спросил:

— Кто это?

Пилот, молодой офицер, не подумав, ляпнул:

—    

Вертолет, сэр.

Диксон, ожидавший другого ответа, никак не мог решить, по­пытался пилот сострить или просто не понял, чего от него хотят. "В любом случае, мог бы придумать что-нибудь поумнее", — воз­мущался про себя Скотт, собираясь задать молодому офицеру словесную трепку.

—    

Ну, ты даешь, Шерлок, — рявкнул он. — Сам сообразил или второй пилот помог?

Молчание оказалось достаточно долгим: до пилота дошло, что подполковник недоволен его ответом. Наконец более почтитель­ным и менее легкомысленным тоном он доложил:

—     

Прошу прощения, сэр. Похоже, это "Белл-212" мексикан­ских ВВС. Несколько секунд назад он появился с юга и лег на параллельный курс. Он остается на своей стороне границы.

Хмыкнув в ответ что-то нечленораздельное, Диксон продол­жал разглядывать вертолет, пытаясь отыскать какие-нибудь при­знаки, которые помогли бы ему опознать чужака. Дверцы мекси­канской машины тоже были открыты, внутри виднелись фигуры пилота, его помощника, механика и стрелков. У правого борта грузового отсека сидел Одинокий пассажир. Как и Скотт, он держал на коленях карту и следил за наблюдающим за ним аме­риканцем. Подполковник решил, что пассажир этот — наверня­ка тоже офицер, который вылетел на разведку, чтобы подгото­виться к развертыванию своих частей на границе. Забавное со­впадение, ничего не скажешь. Снова включив интерком, Диксон приказал пилоту постепенно увеличить скорость. Интересно, долго намерен мексиканец играть в эту игру?

Полковник Гуахардо сразу понял, что следующий параллель­ным курсом американский вертолет — штабная машина: об этом свидетельствовала эмблема 16-й бронетанковой дивизии, свер­кающая на борту. А одинокий пассажир, сидящий в грузовом отсеке перед огромной рацией, несомненно, занимается тем же, чем и сам полковник. Присутствие же стрелков на американском вертолете, как и на его собственном, лишний раз подтверждало, насколько серьезно обе стороны относятся к сложившейся си­туации.