Рота за ротой маршировали мимо; между второй и третьей ротами несли национальное и полковое знамена. У трибуны пол­ковое знамя опускали под углом сорок пять градусов, привет­ствуя принимающего парад, а национальный флаг продолжал гордо реять в воздухе, не склоняясь ни перед кем. Это был един­ственный случай, когда командующий парадом первым отдавал честь; приветствуя национальное знамя.

Гарольд, который видел все это и раньше, не понимал, почему это действо приводит подполковника в восторг — ведь наверня­ка ему часто приходилось наблюдать подобные зрелища. У него складывалось все более неблагоприятное впечатление о новом шефе, пока под окном не появился конный взвод. Здесь было куда больше своеобразия, и Керро внезапно почувствовал, что эффектное зрелище захватило и его. Вот командир конного взво­да, держа саблю перед собой, отдал предварительную команду. Во весь голос рявкнув: "Внимание!", он опустил саблю, и солн­це вспыхнуло на ее блестящем клинке. Держа ее в вытянутой руке, командир дал команду к исполнению: "Направо равняйсь!" Всадники и их скакуны, четверками проходя мимо командую­щего парадом, выполнили команду с такой четкостью и небреж­ной грацией, что Гарольд невольно восхитился. "Наверняка ло­шадям, которым приходится скакать с высоко поднятыми го­ловами, нужно не меньше тренировки, чем самим кавалерис­там", — подумал он. Следом за конным взводом шли палевые орудия. Каждую пушку, которую тащила четверка лошадей, со­провождал расчет из четырех человек: двое ехали верхом на лошадях, двое — на передке орудия.

Проход строем войск был интересен сам по себе, а уж их маневрирование и учебный бой, за которым последовала конная атака, можно сказать, просто опьяняли. Завороженно следя за разворачивающимися внизу сценами, капитан почувствовал, как сердце его забилось быстрее. "Да, — подумал он, — вот цере­мония, достойная американской армии!".

Когда командир конного взвода стал собирать своих всадни­ков, Диксон повернулся в кресле и в первый раз посмотрел на Керро.

—    

Вы когда-нибудь видели кавалерийскую атаку?

Удивленный внезапным вопросом, капитан покачал головой.

—     

Нет, сэр, не доводилось.

Откинувшись на спинку кресла, подполковник заговорил, разглядывая нового офицера:

—                 

Раньше, когда в армии она действительно применялась, все было просто, легко и понятно. Командир, следуя в нескольких шагах перед взводом, видел и врага, и местность и знал свою задачу. И на основании того, что видел, используя свою выучку, опыт и умение оценить положение, отдавал быстрый и простой приказ. Он мог принять решение самостоятельно: ведь часть была невелика, й все могли услышать голос командира. А маневры ничем не отличались от обычных упражнений, которые хоро­ший эскадрон выполняет постоянно. Когда командир ощущал, что все готовы, он поднимал саблю и давал команду: "В атаку!". И всего через несколько минут она заканчивалась успехом или поражением. Просто, ясно и быстро. Выражаясь словами майо­ра Джоэля Эллиота, которые он произнес в битве при Уошито: "Впереди нас ждет награда или могила".

Гарольд ждал, что подполковник скажет что-нибудь еще или закончит этот маленький экскурс в историю какой-то поучи­тельной фразой. И чем больше он ждал, тем яснее понимал: все это неспроста, тем более, что Диксон' процитировал майора Эл­лиота. Джоэль Эллиот — офицер, который в 1868 году получил назначение в 7-й кавалерийский полк США; в последний раз его видели живым, когда он вел отряд индейцев-шейенов. Было это в первый день битвы при Уошито. Его труп, вместе с телами восемнадцати кавалеристов, нашли только через две недели. Эл­лиот получил свою могилу. Неужели новый шеф готовит его именно к этому — получить пулю или награду? Дальнейшие слова Диксона подтвердили его подозрения.

—    

Вы когда-нибудь слышали о Программе аттестации строе­вых офицеров-женщин?

Вот оно что! Керро мгновенно понял, что его ожидает. И все же секунду поколебался, прежде чем ответить. А отвечая, поста­рался, чтобы голос его прозвучал спокойно и невозмутимо.

—    

Да, сэр, я знаком с этой программой.

Скотт взял со стола небольшое квадратное пресс-папье и, не глядя на Керро, стал вертеть его в руках.

Наконец подполковник заговорил, и Гарольд почувствовал, как его поникшие плечи опускаются еще ниже.

—    

Что ж, через неделю вы будете знать ее вдоль и поперек. Я решил назначить вас в учебный отдел, где вы будете отвечать за индивидуальную подготовку и артиллерийское дело в дивизии. Одной из ваших задач станет контроль и координация програм­мы АСОЖ. И хотя у вас будут и другие обязанности — в частности, в дивизии на вас будут замыкаться все связи при орга­низации квалификационных испытаний, стрелковой и артилле­рийской подготовки, специальных курсов и т. д., — ни одна из них по своей важности не сравнится с АСОЖ. Это чрезвычай­

но важная программа, и, я надеюсь, вы успешно с ней справи­тесь.

Перестав играть с пресс-папье, Диксон поднял глаза и, преж­де чем продолжить беседу, в упор взглянул на капитана:

—    

Ясно?

Хотя Керро не представлял, чем чреваты для него обязаннос­ти и задания по программе АСОЖ, он понимал, насколько это щепетильное дело, знал, какой резонанс программа имела и бу­дет иметь впредь, и предвидел грядущую полемику, к которой приведут ее результаты, какими бы они ни оказались. Несколь­ко секунд он размышлял, изо всех сил стараясь найти достой­ный ответ. Взглянув на подполковника, капитан решил, что тот ждет от него каких-то слов, которые позволят понять, как Га­рольд воспринял новое назначение. Помня, что в подобных слу­чаях его не раз выручал юмор, Керро улыбнулся:

—    

Ох, сэр, вы, наверное, меня разыгрываете. Я-то думал, вы взвалите на меня что-то действительно неподъемное.

Не ожидавший такого ответа, Скотт внимательно посмотрел на капитана и усмехнулся. "Ах, так, — подумал он. — Ты, я вижу, решил повалять дурака; что ж, посмотрим, кто кого".

Подавшись вперед, он оперся локтями о стол и, опустив под­бородок на скрещенные пальцы, в упор посмотрел на Керро.

—    

В таком случае, может быть, вы возьмете на себя и уход за учебным оружием?

Первая мысль, пришедшая в голову Керро, была: "Черт возьми, я недооценил этого мужика!". Вероятно, от этой мысли его улыбка сменилась озабоченным выражением, потому что Диксон после недолгого молчания подмигнул ему и сказал:

—     

В следующий раз, герой, не зная броду, не суйся в воду. Ясно?

Гарольд сокрушенно покачал головой:

—     

Прямое попадание, сэр. Больше можно не стрелять.

Диксон встал и подошел к двери:

—   

Итак, отдых для вас закончился. Пора приниматься за дела. Следуйте за мной, я познакомлю вас с майором Найхартом, он отвечает за боевую подготовку.

Свернув с дороги, вдоль которой располагался штаб Второй бригады, солдаты 2-го батальона 13-го пехотного полка приго­товились к отдыху. Для второго лейтенанта

Козак день начинал-

ся удачно.

Слава Богу, к

парадам она оказалась

готова: сказыва­лись бесконечные тренировки во время четырехлетнего обуче­ния в Уэст-Пойнте, включая год на посту командира роты кур­сантов. "Если и дальше все пойдет так же гладко, — думала она, — мы добьемся своего".

Она считала этот успех не своим личным, а общим делом, подсознательно понимая, что ее успех или неудача будут иметь последствия не для нее одной. От ее показателей, как и от пока­зателей других пяти молодых женщин, будет зависеть, допустят ли вообще женщин-офицеров в действующую армию. Ведь до тех пор, пока женщины — как офицеры, так и рядовые — огра­ничены службой в войсках боевого и тылового обеспечения, всегда будут существовать препятствия для их роста и продвижения к высшим должностям. Только служба в строевых подразделениях предоставит женщинам возможность достичь настоящего, неограниченного равенства. И Нэнси понимала: чтобы эта цель осуществилась, она просто обязана добиться успеха.