Я встал из-за стола, кивнул — проходите. Она спрятала пистолет под куртку, поставила вазочку на край стола и двинулась вглубь комнаты — медленно, осматриваясь.

Посмотрела на дверь, ведущую в спальню.

— Можно?

Я кивнул. Мне казалось, что это я сплю.

Ники медленно, посматривая по сторонам, дошла до двери в спальню. Взялась за ручку — тут же молния ударила где-то рядом, скрюченные лапы деревьев вспыхнули на шторах. Ники вздрогнула, отшатнулась. Оглянулась на меня и, я чувствовал это, переборола страх. Открыла дверь.

Ещё одна молния — бледное сияние волной прокатилось по комнате. Ники нетерпеливо махнула рукой справа от двери и чуть было не испугалась всерьёз, когда свет зажёгся не сразу. Кинулась к окну и задёрнула шторы.

Осмотрелась. Я стоял в дверях.

Ники медленно уселась на краешек кровати, взяла со столика заколку для волос — от нашей Ники, в виде дракона.

— Это моя? — тон был вопросительным, но это был не вопрос. Я кивнул.

Она долго смотрела мне в глаза. Откинулась, легла на кровать. Мне показалось, что ей стало плохо, но уже через пару секунд она резко уселась и вновь посмотрела мне в глаза. Встала и подошла вплотную.

— Мы с вами были близки? — поинтересовалась она спокойно, хотя глаза горели недобрым огнём. Я вновь кивнул.

Она подняла правую руку, прикоснулась к моей щеке. Мне захотелось прижать её ладонь своей, но я не рискнул. Она отняла ладонь, отвернулась. Вернулась к кровати и вновь уселась на краешек, закрыла лицо ладонями. Вот тут я встревожился, подошёл ближе.

— Ники? С вами всё…

— Нет, — ответила она, не отнимая ладоней. — Она отняла у меня жизнь. Господи, если бы вы знали… — она отняла ладони, посмотрела мне в глаза. — Нет, это не так. Она была со мной… я чувствовала что-то невероятное… — она вновь упала на кровать, раскинула руки. — Мне с ней было так хорошо… а потом я послушалась её, и стала прятаться, и…

Она вновь уселась.

— Брюс, я не сумасшедшая! Почему вы так смотрите?

— Я знаю, что не сумасшедшая, — я уселся на пол, протянул ей руку. — Я сам когда-то считал, что схожу с ума.

— Она умерла, — прошептала Ники, — но ничего не кончилось. Я слышу её голос.

— Где вы его слышите?

— Здесь, — она прикоснулась пальцами ко лбу. — Помогите мне, Брюс! Вы сказали мне не бояться, но у меня нет сил!

Я прикрыл глаза. Чем я могу помочь? Попытаться обучить её чему-нибудь? Но я даже не знаю, с чего начинать, только что попробовать то, что наша Ники делала со мной. А когда её учить? Придётся договариваться с нашей Ники, чтобы она чаще уходила в сон. А захочет ли?

— Вы не можете, — заключила она и на лице её стала проступать безнадёжность.

— Могу, — я встал. Она тоже встала, взяла меня за руки. — Ники, это очень важно для меня, для вас, для всех. Вы можете рассказать, кто она, та, которая была когда-то Анной?

— Вы правильно сказали, — глухо отозвалась она. — Была когда-то. Я не могу, Брюс! — она подняла голову и я заметил, что глаза её блестят. — Она что-то сделала со мной, если пробую рассказать, или забываю, или несу всякую чушь! Не заставляйте рассказывать!

Я осторожно попробовал обнять её. Она вцепилась в меня, я хотел погладить её по голове, сказать что-нибудь ласковое, и не мог — хоть убейте, я не мог избавиться от мысли, что наша Ники обманом захватила тело этой.

Она подняла голову.

— Я вам нравлюсь, Брюс? Только честно. Я, а не моё тело, я знаю, что оно вам нравится, — она криво усмехнулась.

— Да, Ники, — ответил я вполне искренне. Не раздумывая.

— Я хотела бы узнать вас ближе, — произнесла она с горечью, — но она ведь не даст. Брюс! Она оставит меня в покое? Вы не знаете?

— Не знаю, — признался я. Что ни скажи, придётся покривить душой.

Она поцеловала меня в щёку и отстранилась.

— Вспоминайте меня, хоть иногда, — попросила она. — Когда будете с ней.

— Да, Ники, — горло пересохло.

— Сколько у нас времени? — она посмотрела на часы.

— Не знаю. Ники, я хотел бы познакомить вас с… тьфу, поговорить с…

— София? — Ники не улыбнулась. — Она тоже здесь?

— Да, — я указал. — Следующая дверь.

— Идёмте, — она схватила меня за руку. — Быстрее.

Мы выскочили в коридор.

— Нет, — Ники остановилась перед дверью в комнаты Софии. — Я войду сама. Я хочу поговорить с ней наедине. Подождёте меня? Только не стойте под дверью.

— Хорошо, — я пожал плечами. Ники дождалась, когда я закрою за собой дверь и постучала. Я заметил вазочку с жасмином и неожиданная мысль пришла мне в голову. Я выглянул в коридор — никого. Дошёл до окна и поставил вазочку. Когда я видел Ники — эту Ники — в предыдущий раз, она ставила букет именно здесь.

Молния сверкнула и я зажмурился, дождался, пока перед глазами перестали мелькать пятна.

Меня потрогали за плечо.

— Брюс?

Я оглянулся.

София и Ники. Наша Ники, я сразу это понял.

— Откуда ты… — Ники широко раскрытыми глазами смотрела на окно.

Букет в вазочке по-прежнему стоял там.

— Идёмте ко мне, — Ники поймала меня за руку, когда я попробовал взять вазочку. — Пусть стоит! Идёмте, и расскажите мне, что тут было.

Трое, поместье «Жасмин», 4 августа 2010 года, 2:05

Ники и София выслушали мою историю, не моргнув и глазом. Я не стал пересказывать некоторые фразы. Хотя думаю, все и так поняли, без них.

София посмотрела на меня, когда я закончил рассказ и пересказала свой. Ники спрашивала её о себе, о нашей Ники, обо мне.

— Она умерла, но ничего не кончилось, — сквозь зубы повторила Ники и так сжала карандаш в пальцах, что тот переломился. — Кто-то настраивает её против меня. Спасибо, Брюс. Вот не было печали!

— Но ведь ты в самом деле отняла у неё жизнь, — повторила София тихо. — А если бы с тобой было то же самое? Скажи пока ты здесь, что с…

— Той частью меня, которая ждёт? — поинтересовалась Ники. — Не знаю. Я почти не ощущаю её. Только в полнолуние.

— Там в тебя могут так же подселиться, занять твоё тело?

— В тюремном мире… нет, невозможно.

— Ты уверена?

Они смотрели друг другу в глаза.

— Не уверена, — Ники опустила взгляд. — Я ни в чём уже не уверена. И если её, — она прикрыла глаза, — сведут с ума или обучат, как выгнать меня, я вас потеряю. Я не хочу вас потерять.

— Кто это может быть? Инвариант? Что, если…

— Софи, я же говорила тебе, — резко перебила её Ники. — Это ни к чему не ведёт. Я кому-то мешаю, — она прикрыла глаза и повторила медленно, — мешаю. Кому-то, кто обучен и знает единственное уязвимое место.

Она откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.

— Кто-то, кто пришёл за мной, или кто-то из здешних. Может быть, кто-то, кто уцелел после катастрофы в Университете. Хорошо, — она вновь говорила сквозь зубы. — Я выясню, кто. Но без вас мне не справиться!

— Я помогу тебе, — София улыбнулась и протянула руку.

— Я помогу тебе, — то же сделал и я.

Ники взяла нас за руки и… расплакалась. София дождалась, пока Ники немного успокоится и отпустит нас, встала и вышла из комнаты. Я услышал её «шёпот».

«Не оставляй её одну, ни на минуту».

Несомненно, она что-то сказала и Ники. Только ей, чтобы я не слышал.

Брюс, поместье «Жасмин», 4 августа 2010 года, 3:40

Гроза не унималась.

Спать, если по совести, не хотелось, в голове не было покоя. Ники приказала — именно приказала — оставить её. Я уже знал, какого её тона лучше слушаться.

Спать не хотелось, но можно было попробовать обмануть организм. Я смысл с себя пыль и грязь прошедшего дня и забрался в постель. Молнии продолжали бить — окна приглушали раскаты грома, но вспышки просачивались и сквозь шторы.

Она сидела вот тут, на уголке. Видимо, вспоминала — ей так мало доводилось управлять своим телом и жить в своём мире последнее время. Я попытался представить себе подобное — прятаться от чужака, который беспрепятственно вторгается в твою память, от которого ничего не скрыть, который сам управляет телом и живёт за тебя. И получать короткие мгновения свободы — и думать с ужасом, почему ты здесь и что успел сделать, и что будет дальше…