- Куда ехать?
- Подбросить?
- Недорого!
Леон мотнул головой, отмахиваясь от навязчивых криков, и пошел в ту сторону, где, как ему объяснила с вечера Айнур, находились вербовщики - сторону видневшихся неподалеку предгорий. Вербовочный пункт находился на краю городка рядом с космопортом и складами, и ему предстояло пройти несколько километров пешком.
- Не ходили бы Вы, сударь, в это время - опасно! - донесся вслед ему голос одного из таксистов, но Леон уже свернул за угол дома. Дул довольно холодный осенний ветер. Небо затянуло тучами, пошел мелкий моросящий дождь. Леон втянул голову поглубже в воротник, сунул руки в карманы пальто и ускорил шаг. "Вот так - думал он - ночь с прекрасной юной девушкой и вновь дорога, холодная и сырая. Сердце мое рвется обратно, разум же мой говорит, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но почему? Почему я отказываю себе в кусочке маленького человеческого счастья? Неужели вся моя жизнь - дорога? Дорога в никуда или, по крайней мере, к цели, назначение которой мне не ведомо?"
Сейчас он, наконец, получил возможность спокойно и неторопливо обдумать свое положение. До вчерашнего вечера все его мысли, вся воля служили одной цели - выжить. Бежать, прятаться, забиться куда-нибудь в нору, где земная служба разведки ни за что не сможет разыскать его... Но сегодняшняя ночь вдруг прервала этот стремительный бег. Цель вдруг стала какой-то далекой, нереальной... Уже не было необходимости прятаться, все существо его расслабилось и хотело одного - тихой, спокойной жизни. Умом он понимал невозможность сейчас что-либо изменить, но внутри при этом возникала какая-то пустота, будто его тело живет своей жизнью, а чувства с душой остались там, в номере третьесортной гостиницы, где сейчас суетилась, помогая отцу, Айнур.
"Что же мне делать? - подумал он - Вернуться? Я - бродяга, без дома, без занятия, к тому же в федеральном розыске. Я ничего не могу дать этой девушке. Это было бы подло выдернуть ее из привычной среды непонятно для чего... Нанявшись в отряд наемником я получу возможность вырваться с этой планеты, перемещаться по Колониям. Но что дальше? Уехать в Метрос? Этого я не хочу. Можно потом вернуться, взять Айнур в жены. Но зарабатывать на жизнь наемником кажется мне жалким и убогим. Можно, конечно, разыскать своих бывших товарищей - но для чего?"
Такие мысли мелькали в его голове, отступая и вновь возвращаясь уже в новых вариантах. Анализируя множества возможных вариантов, обдумывая их с разных сторон, Леон замедлил шаг, и шел теперь тихо, глядя перед собой невидящим взором.
.
"Что же мне нужно?" - Леон глубоко задумался над этим вопросом - Власти он больше не хотел. У него не осталось иллюзий. Он не верил, что в этом мире можно что-то изменить. Увиденное в рабстве перевернуло его сознание, подорвало систему ценностей, выстроившуюся в предыдущей жизни. В его голове теперь все время всплывали картины диких издевательств и унижений, которым подвергались рабы - мужчины и женщины. Особенно женщины. Крики боли, отчаяния стояли в ушах. Сердце ныло от тяжести, ощущения своей причастности к происходящему. Он сам своей волей обрек на смерть и рабство множество таких же людей. Только без малейшей надежды когда-нибудь освободиться. Погибавшие в сражениях или от ран были счастливы... На долю выживших оставались страдания и боль до конца своих дней. Недолгих дней. Боль и унижение. Боль и унижение тех, кто внизу ради приятной жизни тех, кто наверху. У власти. Но у власти всегда ограниченное число людей, оно заведомо меньше тех, кто обслуживает эту власть. Рабов. "Да" - Леон кивнул своим мыслям. Пережитое в заключении позволяло ему сделать такое обобщение - Рабов.
Он стал развивать эту мысль.
Пирамида власти - понятие бесспорное для любого землянина - от добропорядочного жителя Метроса до последнего негодяя в Колониях. Так устроено любое общество. Пирамида власти. Рабы и элита. Элита правит, рабы подчиняются. У Федерации действует такой же закон человеческой логики. Правда у Союза Землян этот закон чуть более цивилизован и механизмы принуждения там почти везде заменены на товарно-денежные отношения...Но суть от этого не меняется - небольшая группа людей разными способами принуждает выполнять свою волю другую группу людей - большую. Между этими двумя крайними группами есть подгруппы, прослойки. Вся вместе эта система имеет форму пирамиды и существует наверное столько же сколько существует человечество. От первых общин и родов, до современного галактического мегагосударства - все системы власти и управления функционируют по общему закону - пирамиды. Таковы правила жизни...
При этой мысли в нем стала рождаться волна гнева и сопротивления: "Я не хочу больше жить по этим правилам!" - Новая мысль родилась и оформилась. - "Не хочу... Но других нет?" - здравый смысл привычно взял вверх и вслед за ним пришло отчаяние - "надо вырываться отсюда... Как мне жить дальше?"
.
Он не знал ответа на эти вопросы. Он чувствовал, что подошел в своих рассуждениях, в своей жизни к краю бездны за которым ничего не просматривается, лишь какая-то мгла и туман, скрывающий от него ответы на вопросы.
Теперь у него было только два пути. Он должен повернуть обратно, туда откуда пришел. Стать таким он был до рабства, до Колоний. Научиться жить заново, смотреть на вещи как тот прежний Леон. Принимающий правила и не задумывающийся откуда они взялись, кем установлены. Тому Леону было легко. Относительно конечно. Главное не думать, почему так устроен мир, а думать, как в нем выжить. Этот путь он прошел. Правда в конце допустил одну ошибку, которая чуть не стоила ему жизни. Но теперь это в прошлом. Ничто не мешает ему сейчас вернуться к исходной точке, от которой он начал свое движение в Колониях и пройти тот путь снова. Только уже не вслепую, как раньше, а руководствуясь накопленным опытом и знаниями. Ничто не мешает этому, за исключением одного. Того, что он видел. Он пережил и глубоко прочувствовал, на чем держится такая власть. Наблюдение столь массовых страданий и чувство причастности что-то в нем надломили. Он перестал принимать за норму происходящее вокруг себя. Боль и ответственность занозой сидели в сердце и гнали, гнали его прочь из этого мира. Мира в котором он ничего не может изменить. Мира, чье видимое благополучие основано на унижении и боли миллиардов рабов.
Ощущение безысходности, невозможности что-либо исправить заставляли искать другой путь - второй. Уйти. Отвергнуть все правила человеческого общества и шагнуть в эту зияющую пустотой непроглядную тьму - бездну. Что ждет его за этим порогом он не знал. Но он точно знал, чувствовал, что возврата не будет. Я изменюсь - думал он. Мир землян, неважно, Федерация это или Колонии уже не примет меня обратно.
.
На самом деле ничего неожиданного в рассуждениях этого человека не было. Мало кто, пережив падение на самое дно жизни, думал бы по-другому. Лишения и страдания меняют наше восприятие привычных вещей, заставляют задумываться о справедливости устройства любого общества, даже самого сложного и совершенного. Действительно, если людям показать изнанку их жизни - тюрьмы и другие места, куда подальше от глаз государство прячет свидетелей своих преступлений, то, наверное, каждый спросил бы себя: "а допустимы ли такие инструменты власти?" А государственные деятели, испытав на себе прелести рабства, возможно, в дальнейшем служа обществу, руководствовались бы высшими гуманистическими принципами... Отличие Леона от большинства людей его времени состояло лишь в том, что он полностью принимал ответственность за происходящее на себя. Ощущая себя в какой-то мере преступником, виновником творимых в мире страданий он стремился сам себе вынести приговор, определить наказание, что бы как-то облегчить свою душу. Ощущения эти еще не созрели в полноценные чувства, не оформились в четкие мысли. Глубоко в подсознании зрело решение, вывод из анализа полученной информации, ответ на вопрос "как жить". Но ответ этот, каким бы он ни был, пока что ускользал от Леона. Мысли его стремительно ощупывали систему, существование которой он вдруг ясно представил.
