Чувствуя, как силы утекают из меня, я оглянул место схватки. Все пространство комнаты осквернено кровавыми полосами и трупами. Превозмогая тошноту и боль, я нашел тело Риты и отнес его на кухню, подальше от останков темных.

— Рита, я им отомстил, — шепнул разбитыми губами, — и до их хозяев доберусь.

Жажда мести заставляла мое сердце биться и пусть кровь которое оно гоняет, льется из меня, как вода сквозь решето, но я шатаясь, побрел на выход. Я должен сделать что-то важное, но что, никак не мог сообразить. В глазах то темнело, то мутнело, но я вышел из квартиры и, оставив дверь открытой, стал спускаться, но тут мне на встречу шагнуло два парня. При виде меня они что-то закричали, руки за пазухи, и вот два пистолета начинают появляться наружу. Не став более ждать, я с трудом оттолкнулся и только благодаря тому, что противники оказались ниже на несколько ступенек, смог допрыгнуть и повалить обоих. Выстрелов так и не прозвучало, разорвав обоим горло и чуть восполнив силы, я сперва на четвереньках, а потом, сумев встать на ноги, заковылял прочь.

Меня больше никто не преследовал и мне даже удалось, пройти метров сто, прежде чем мне внезапно отказала нога, не удержавшись, я упал. И только тут вспомнил, что если хочу выжить, мне нужно позвонить Косте. Я набрал его номер и провалился в темноту…

Очнулся я от боли. Дернулся, стало еще хуже. Открыл глаза. Рядом стоял Костя, лицо его было бледным, но увидев меня, он слегка улыбнулся.

— Поставь меня на ноги, отвези к темным и уходи, — но из горла вырвалось только маловразумительное сипение. — Они убили Риту.

И все же он меня расслышал. Лицо мага исказила гримаса, казалось, он испытал еще большую муку, чем я. Он быстро взял себя в руки, но когда склонился ко мне, в его глазах смешивались боль и ярость. Магические потоки вокруг него беспорядочно закружились, они рассекали пространство вокруг, как хлысты из расплавленного металла. Я впервые пожалел о том, что столь чувствителен к магии. Костя отшатнулся от меня. Постоял минуту с закрытыми глазами и только тогда, усмирив эту бурю, вновь наклонился ко мне.

— Я вернул тебя в сознание и немного подлатал, но без ухода, ты не жилец. Сейчас будет больно, но терпи, мне надо донести тебя до машины.

После этого он стал поднимать мое тело, кажется, от боли я вырубился на секунду. Чувства снова вернулись ко мне, когда я уже был перекинут через его плечо. Вдруг, я почувствовал, что маг обращается к тайному знанию. Всплеск магии, спустя пару секунд еще один, но уже сильнее. Костя пошатнулся, но устоял и двинулся к автомобилю. С трудом, но покачиваясь на его спине, я смог приподнять голову и взглянуть, куда была направлена магия. В метрах тридцати от нас, словно парализованный, привалившись к чьей-то припаркованной машине, сидел человек. Его взгляд, полный ненависти обжег меня, изловчившись, я глянул на него еще раз. Это оказался Владимир, тот самый светлый, с которым я разговаривал, когда побывал в квартире Риты впервые. Если мне не было бы так тяжело физически и так тошно на душе, этот взгляд пробрал меня до костей. А так, я лишь безвольно покачивался на плече Кости, который несмотря на то, что казался не очень крепким парнем, тащил меня без проблем. Вскоре мы оказались в машине. Маг погрузил меня на заднее сидение, помощь в этом я ему оказать не смог, силы стремительно утекали, и сознание временами гасло. Последнее, что я услышал, это хлопок двери автомобиля.

В следующий раз, я пришел в себя уже на матрасе в его квартире. На стуле около меня, не зажигая свет, сгорбившись, словно постарев, сидел маг. Несмотря на то, что я даже не пошевелился, он посмотрел на меня.

— Ты как?

— Погано.

Костя молча встал и притащил откуда-то из-за границы того, что я мог видеть, не поворачивая головы, бутылку, из которой во время обучения почивал меня эликсирами. Помог мне напиться из нее. Вкуса я не почувствовал, только порадовался, что большую часть все же выпил, а не разлил. Судя по освещению, уже наступало утро. Неслабо я повалялся в отключке. И сколько же времени тут сидел Костя?

— Ты говорить можешь? — маг говорил короткими фразами, словно через силу проталкивая слова.

— Вроде да, — прочистив горло, прохрипел я.

— Расскажи, что произошло. Если сейчас не хочешь, то потом, — добавил он поспешно.

Но зная, как для него была важна Рита, я стал говорить. Кашляя, останавливаясь, что б перевести дух или справится с клыками, которые проявлялись под воздействием моей ярости, хрипя, но я все же смог рассказать о случившемся. Костя не произнес ни слова, он сидел с непроницаемым лицом, по которому иногда проходила судорога то ли боли, то ли гнева. Несмотря на плохое самочувствие, я не смог рассказать сухо и по делу. Единожды меня так захватили эмоции, что умудрился привстать, но тут же со стоном повалился назад. Сквозь мешающие говорить клыки и душащие слезы, я все же довел рассказ до конца. Мой мозг был воспален, воспоминания были противны, они делали меня больным, но отогнать их было не под силу. Я не мог смириться с такой нелепой, отвратительной историей. Я знал Риту совсем недолго, но то, что успел о ней узнать, говорило о том, что она светлый человек, готовая прийти на помощь даже такому как я. Такие люди не должны так паскудно умирать. Милая, красивая, ее одежда, как отражение внутреннего мира, всегда была светлой, она даже не успела еще настолько довериться мужчине, что бы отдаться ему. Между нею и Костей только начало зарождаться нечто теплое, чему я был свидетель. Но никчемные твари надругались и убили её. Да, жизнь чертовски несправедливая штука, но я знаю, как сделать так, что бы такое происходило, как можно реже. Всех преступников и садистов не перебить, но темных, этих безумных шакалов нужно уничтожать. И это не убийство разумных существ, это милосердие к матери-природе, устранение опухоли.

Меня начало трясти, тело сводить судороги, но я пытался встать, что убить… ррыах… убить! Дальше мое сознание потухло.

Когда очнулся, было уже темно. Значит провалялся без сознания или проспал весь день. Не знаю, сколько Костя колдовал надо мной, но жутко хотелось есть. А это совсем неплохой признак. Но тут я вспомнил, как недавно рвал зубами на куски темных и меня чуть не стошнило. Но через минуту, с удивлением, обнаружил, что есть все же хочется. Мага не было дома, но на расстоянии вытянутой руки расположились несколько бутылок. Взяв первую попавшуюся под руку, я напился из нее. По телу прошел легкий бриз, притупив физическую боль, с душой бы еще что-нибудь сделать. А то скулит. Но не стоит забывать, что мы не только высокоразвитые духовные существа, но и одновременно с этим — куски мяса. Наше плохое и хорошее настроение может быть обусловлено всего лишь наличием или отсутствием витаминов, особенностями обмена веществ и прочими физиологическими моментами. Поэтому стоило физически почувствовать себя немного легче, как меня стал смаривать сон. Тяжелые воспоминания не смогли меня настигнуть, я стремительно проваливался в темноту.

Сон был полон каких-то неясных, но гнетущих картин. Однако проснулся я по вполне прозаической причине — мне захотелось в туалет. Я сумел сесть на матрасе, но не успел порадоваться этому неожиданному успеху, как едва затянувшиеся раны от движения раскрылись, меня словно обдали кипятком. Боль была такая, что я подумал, что в туалет мне уже не нужно будет идти. Обошлось. Ноги должны быть более целыми, но и тут меня ждало разочарование, кто-то умудрился оставить широкую рану от колена до средины бедра. Осторожно встал, оказалось, что нога чувствует себя лучше, чем выглядит и мне все же удалось доковылять до уборной. «Ну, хоть член не откусили» — невесело усмехнулся я. Справив нужду, подошел к зеркалу. Как говорится, в гроб краше кладут. Нетрудно догадаться, что Кайлеб неоднократно применял тайное знание, что бы я быстрее восстанавливался, но вот хотя бы умыть мне лицо и не подумал. Так должен выглядеть беглец из ада. В крови с головы до ног, лысый, изможденный, одежда — сплошь багровые лоскуты. Скинув вещи, забрался в ванну. Видно, маг хорошо постарался, так как силы ко мне возвращались быстро. Я влез под душ и стал смывать кровь, бездумно наблюдая, как вода, сначала почти черная, примеряла на себя все более светлые тона и в конце концов остановилась на прозрачной, с еле заметным розовым оттенком. С превеликой осторожностью мне удалось вылезти из душа, не поскользнувшись и не раскроив череп. Из вновь открывшихся ран текла кровь, но я не обращал внимания, добрел до своего матраса, перевернул его более чистой стороной и упал спать.