Чертов лес, словно издеваясь надо мной, выбрасывал корни и ветви деревьев в мою сторону, преграждал путь поваленными соснами и оврагами. Противный, словно скрип пенопласта по стеклу, смех то догонял меня сзади, то слышался с боку или встречал на пути избранном к бегству. Твари издевались, они запросто могли меня поймать, но растягивали удовольствие. Запнувшись о поваленное дерево, я покатился кубарем и вывалился на еще одну поляну. Если предыдущую можно было сравнить с жилищем рачительной хозяйки, то эта более походила на логово неряшливого холостяка или на комнату в общежитии. Из местами перевернутого и вырванного мха, покрывавшего поляну, торчали несколько мелких пеньков, раньше бывших то ли крупным можжевельником то ли очень молодыми елями, сверху то и дело валялись ветки и щепки. Я вскочил и заозирался, машинально отметив, что несмотря на темноту, стал лучше видеть. После чего начал отступать в центр поляны.

Не спеша, с разных сторон меня окружали черные твари. Они обступали меня, периодически нестройно, но чертовски мерзко подхихикивая. Полностью сомкнув кольцо, они замерли, а затем по одиночке словно играя в «яяя» подскакивали, наносили короткий удар когтями и возвращались в кольцо окружения. Смех закружился вокруг меня, я пытался отбить атаки, но обилие тварей не оставляло мне шансов, ни одна, так другая доставала меня желтоватыми кривыми когтями. Боль и отчаяние загнанного зверя, нараставшие во мне, вдруг в одно мгновение сменились яростью. Не уловив изменений, черный уродец подскочивший ко мне и с воем откатился в сторону, прижимая худощавые ладони к разодранной когтями морде. Злость и азарт клокотали во мне и, вскипев, вырвались наружу, явив загонявшим меня существам поблескивающие огнем глаза, острые когти и клыки, обнаженные в хищном оскале. «Ну что же вы не нападаете?» — прошипел я улыбнувшись. Некоторые отступили под давлением моего взгляда, но сразу несколько в этот момент набросились сзади. Одной твари удалось вцепиться мне в спину, вторую я встретил сильным ударом когтей. Затем тут же схватил тварь, пытавшуюся оседлать меня и, не обращая внимания на истошное верещание и вонзившиеся в спину когти, с силой отшвырнул ее в сторону собратьев и следом ворвался в окружение. Орудуя ногтями и, кажется, зубами, я крутился в толпе. Тщедушные, но цепкие тела черными волнами накатывали на меня и грозили вот-вот накрыть с головой. Но я снова и снова пробивал брешь в их строе и нападал сам. В очередной раз раскидав их по сторонам, я отступил, все тело покрывали порезы разной глубины, вместе с кровью уходили и силы. Но я чувствовал, стоит мне побежать, и странные метаморфозы, произошедшие со мной, повернутся вспять. Пропадут когти и зубы, сила и азарт покинут меня, и тогда, я буду разодран на части. Поэтому собрав остатки звериной яростной натуры, так неожиданно проявившейся во мне, я зарычал и бросился в толпу. Черные твари вздрогнули и с визгом метнулись в стороны. Самого нерасторопного я успел зацепить когтями по спине, но тот, подвывая, все же вскочил на ноги и побежал вслед за остальными. Издав еще один рык, на который ушли остатки сил, я присел на землю. Полянка была похожа на место боевых действий, что в общем соответствовало действительности.

Удивляясь, что у меня осталось достаточно крови, что бы она мягкими толчками шумела в ушах, я тупо смотрел на появившихся на поляне двоих людей. Олег и Игнат Велиславович предстали совершенно в непривычном виде. На обоих были одеты плотные кожаные куртки. За спиной Олега виднелся край щита, а в петле на поясе висел короткий топор. Игнат Велиславович обладал похожим набором, но вот, вместо топора, у него был меч. Я поднялся им навстречу, но, не сделав и шага, провалился во тьму.

Я хмуро смотрел на солнце, которое уже катилось к закату, но все еще доставало меня своим лучами. Мои каникулы в деревне закончились, едва успев начаться. Насупленный Олег молча гнал машину по проселочной дороге, не обращая внимания на то, как его «ласточка» неуклюже подскакивает на выбоинах.

«Еду я по выбою, из выбоя не выеду» — шепотом продекламировал я, подпрыгивая на очередной неровности, перед которой друг даже и не подумал притормозить.

После моего «отключения» там на поляне, очнулся я уже в кровати, с больной головой, слабостью и желанием пополнить свои силы кровью. Мысленно усмехнулся, когда я только становился вампиром, то не совсем понимал чего хочу, сейчас же сомнений не было — я нуждался в крови. Прискорбный, но непоколебимый факт. Пять минут провалявшись без движения, все же открыл глаза. К моему удивлению, головная боль стала утихать, и я опробовал сесть. Получилось, хотя и из-за не лучшего самочувствия и количества бинтов, намотанных на мое тело, оно казалось дубовым. От движения все порезы тут же зачесались. Стараясь не обращать внимание на зуд, я огляделся. Шторы занавешены, в доме полумрак, из домочадцев в поле зрения только Олег. Он сидел и тяжелым взглядом смотрел в окно.

Молчание затянулось. Я не произнес ни слова, чувствуя его напряженность, он безусловно заметил мое пробуждение, но никак не отреагировал. Также в тишине я поднялся и вышел на улицу.

Взглянув на небо, понял день уже подходит к концу. Пройдя по двору, я зашел в кабинку, обитую нержавейкой, и с установленным поверх нее квадратным металлическим баком, заполненным водой. В течение дня солнце нагревало стенки бака, а тот в свою очередь отдавал тепло воде. Повернув кран, я встал под рассеиватель. Тот же душ, только температуру воды не изменить. Под струями влаги размотал бинты, под которыми оказались подтеки засохшей крови и розоватая, новая кожа. Пока выглядело это не очень притязательно, но судя по тому, как быстро зажила подвернутая при выпрыгивании из окна Риты нога, я мог надеяться, что шрамы вскоре исчезнут совсем. Но произойдет это только в том случае, если я добуду кровь… Нещадно расходуя воду, которая могла пригодиться для приема душа другими людьми или, например, для полива особо теплолюбивых овощей, я прикидывал, стоит ли еще раз употреблять кровь. Пока я даже не задумывался, где и как её достать, просто пытался решить для себя, что делать. Я еще помнил ощущения силы, свободы и радости от первого употребления. Но также я помнил, и тех, кем я по всей видимости становлюсь или уже стал. Кто знает, были ли ублюдки, напавшие на нас на кладбище, всегда такими или это жажда крови заставила их убивать. Голод пока еще только подступал, но я знал, что за ними придут слабость, боязнь света, судороги, а то и потеря контроля над собой.

Закрутив кран, я встряхнулся, подобрал бинты и поплелся в дом. Чувствую, что Олегу, есть что мне сказать. Зайдя в дом, я встретился с его тяжелым взглядом и, отведя глаза, попросил полотенце. Олег подождал пока я оботрусь, оденусь в вещи, которые я таскал с собой в рюкзаке и только тогда начал разговор.

— Вот что произошло на кладбище. На вас напали вампиры? Странно, что вы выжили, — пожалуй, пока, он обращался более к себе, чем ко мне. Но вот он посмотрел мне в глаза и спросил: — Кто кроме тебя еще был укушен?

— Никто, — твердо ответил я.

Олег покачал головой, то ли не поверил, то ли отвечая своим мыслям:

— Ты уже пил кровь.

Видя мое удивление его осведомленности, он пояснил:

— Когда мы тебя нашли, ты еще не успел убрать полностью сформировавшиеся зубы и когти. Настолько ярко выраженная трансформация невозможна, если бы ты оставался человеком, — потом он тяжело вздохнул, словно собрался с духом и продолжил — Ты мой друг, но ты перешел черту. Поэтому единственное, что я могу для тебя сделать, это отвезти туда, куда ты скажешь. После этого, нам лучше больше никогда не видеться… Встреча закончится плохо…

— Ты знаешь куда больше, чем я. Объясни хоть что-нибудь! — мучимому нарастающей жаждой, холодностью друга и тем, что ничего не понимаю, я с трудом сдерживал раздражение, смешанное с разочарованием и страхом.

— Да что тут объяснять?!! — вскочил с массивного деревянного табурета Олег — Ты не человек! Моего друга больше нет! Теперь ты один из тех, кого моя семья на продолжении многих веков истребляла при первой же возможности!