- Не-а. Только у Триллини был, но нас к нему не подпускали, да еще в школе, но там совсем паршивые, во время уроков на них играть не давали, а на переменах к ним целые очереди выстраивались, не протолкнешься.

- Ну а теперь будет, причем самый современный. А еще мы здесь тренажер для тебя соорудим, только дай срок.

Боря выбрал себе комнату, самую небольшую в квартире, но все же она значительно превышала по размерам ту, в которой он обитал в Кесареве. Из мебели здесь были письменный стол со стулом, книжный и платяной шкафы, а также новенькая тахта, на которую мальчик тут же с наслаждением бухнулся. Повалявшись на ней минут пять и сполна оценив мягкость ее поролоновых подушек, мальчик поднялся и принялся раскладывать по полкам свои вещи, затем подошел к окну и оглядел окрестности. Дома в этой части города были в основном старыми и невысокими, новый дом на их фоне казался настоящим небоскребом, и даже с девятого его этажа открывался хороший обзор. Правда, в основном на крыши домов. Боря пожалел, что из его окна не видно Кремля, а ведь Вадим говорил, что жить они будут в центре Москвы, значит, и Кремль должен быть где-то рядом. Ладно, глядя из окна, с городом все равно не познакомишься, надо выйти во двор и провести рекогносцировку на местности, а если повезет, то и завести знакомства с аборигенами. Мальчик отправился в гостиную, где в это время Татьяна с Вадимом распаковывали вещи, и отпросился погулять во дворе.

В отличие от квартиры, двор Бориса сильно разочаровал. Практически никакой зелени, одни машины да детская площадка с песочницей, в которой увлеченно возились несколько малышей. И нигде ни одного его сверстника или хотя бы пацана более-менее сознательного возраста, с которым можно было бы побеседовать. У них в Кесареве, если вдруг появлялся какой новичок, то познакомиться с ним сбегалось все юное население поселка. А тут… Что они, по домам что ли все сидят? Или учатся? Да нет, каникулы вроде еще не кончились… В смятенных чувствах Боря обошел несколько соседних дворов, но так и не встретил ни одного подростка своего возраста. Махнув рукой, мальчик вернулся домой.

За ужином новоявленные москвичи поделились первыми впечатлениями. Татьяна, успевшая обойти соседние магазины, ужасалась здешним ценам — вдвое выше кесаревских!

- А что вы хотите! — усмехнулся Вадим. — Здесь как-никак центр столицы, престижный район, Земляной город, тут в основном обеспеченные люди проживают, потому и цены соответствующие.

- Ага, земляной город… — скривил губы Боря, — а земли-то и не видно совсем, все в асфальт закатано!

- Земляной город, — пояснил Вадим, — был назван так из-за ограждавшего его земляного вала, который проходил аккурат по линии нынешнего Садового кольца. В асфальт, говоришь, все закатано? Не спорю, у вашего Кесарева в плане живой природы есть неоспоримые преимущества, но ты учти, что тут земля стоит на несколько порядков дороже. Все стремятся жить в Москве, и почти никто — в таких провинциальных поселках как Кесарево. Ничего, пообживешься — тебе здесь тоже понравится.

- А почему здесь ребят нигде не видно? — задал Боря самый волнующий его сейчас вопрос.

- Ну, во-первых, их всех на лето за город вывозят, — ответил Вадим. — И возвращаются они сюда только к самому началу учебы. А те, что все же остаются в городе, скорей всего из квартир не вылезают, кто-то, может, в спортивные секции ходит, кто-то в компьютерных клубах целые дни проводят, кто-то по всяким кафе тусуется или по другим популярным у молодежи местам… Ты все же не забывай, Боря, что здесь не ваш поселок, где по большому счету и пойти-то отдохнуть некуда, здесь столица, здесь море всяких соблазнов… Ладно, успеешь еще с ребятами познакомиться, когда в школу здесь пойдешь!

Боря в ответ только мрачно кивнул. Перспектива знакомства с продвинутыми московскими сверстниками уже не сильно его вдохновляла. Всю свою сознательную жизнь он провел в развеселой компании ребят-ровесников, такой же безотцовщины, как и он сам. В редких конфликтах с обычными поселковыми ребятами питомцы Триллини всегда выступали единой командой, их всерьез опасались, и каждый из них всегда чувствовал себя под надежной защитой друзей. Это несколко привилегированное положение позволяло Боре оказывать протекцию младшим поселковым ребятам, те, в свою очередь, души в нем не чаяли и безоговорочно признавали его своим вожаком. Кое-кто из друзей подхихикивал, что Борька возится с малышней, но в целом ему великодушно прощали эту слабость. А здесь — ни друзей поселковых, ни даже знакомых младших ребят. Тоска-а…

На следующий день Боря отпросился у Вадима погулять по городу. Каледину-старшему не очень хотелось отпускать его одного, все же мальчик пока новичок в Москве, еще заблудится ненароком и бог весть куда забредет, но, с другой стороны, не за ручку же водить будущего супермена?! Подавив сомнения, Вадим вручил Борису свой мобильный телефон и, строго наказав немедленно звонить, если что не так, разрешил отправиться в самостоятельное путешествие по столице.

Оказавшись на улице, Боря задумался куда идти. Он точно знал, что где-то здесь в Москве должны быть еще Влад и Толик с Дэви, да вот беда, перед отъездом из Кесарева им так и не дали обменяться адресами их будущих мест проживания. Видимо, Тверинцев ради безопасности посчитал нужным по возможности изолировать кесаревских детей друг от друга. Правда, Борису был известен московский адрес Вити Николаева, того самого мальчика, которого он недавно спас в Алупке от гнева Петра. Этот адрес чуть позже Марио выцыганил у матери Вити вместе с приглашением при первой возможности заглянуть в гости. Сам Марио сейчас наверное осваивается в Риме, на родине отчима, и в Москве еще долго не появится. Что же, придется идти без него.

Да, но как добираться? Города Боря совсем не знал… Помнил только, что нужная ему улица находится где-то в Отрадном. Что ему, у прохожих теперь спрашивать, где оно, это самое Отрадное? В размышлениях мальчик выбрел на Тверскую, и здесь ему повезло: в одном из киосков продавалась карта Москвы. Карманные деньги у Бори были, тут Вадим не поскупился. Вооружившись картой, мальчик сразу почувствовал себя опытным туристом, быстро отыскал на ней район Отрадное, а затем и нужную улицу. Ну, теперь в путь! Правда, пешком туда не добраться, придется ехать на метро.

В московском метро оказалось такое столпотворение, что юный провинциал даже немного ошалел с непривычки. Он бегал со станции на станцию, вглядываясь в указатели и путаясь под ногами у вечно спешащих куда-то москвичей, пока, наконец, не нашел нужную. При посадке в вагон его чуть не затолкали, притиснули к противоположным от входа дверям, где он и простоял до нужной ему станции. К выходу из вагона опять пришлось прорываться с боем. Только выйдя из метро, мальчик немного пришел в себя, садиться еще и в автобус не рискнул и двинулся пешком, разглядывая таблички на стенах домов и поминутно сверяясь с картой.

Нужный ему дом оказался кирпичной пятиэтажкой, невесть как уцелевшей во время кампании по массовому сносу малоэтажных домов. Теперь надо было найти указанную в адресе квартиру, но в подъезд оказалось невозможно проникнуть из-за кодового замка, а никакого охранника у входа, как в его собственном московском доме, здесь почему-то не наблюдалось… В надежде отыскать кого-нибудь, у кого можно будет спросить о Николаевых, Боря стал обходить дом вокруг и тут вдруг заметил трех мальчишек лет десяти на вид, о чем-то увлеченно беседующих.

- Эй, пацаны! Вы не знаете, где здесь Николаевы живут?

Один из мальчишек, что стоял к Боре спиной, удивленно обернулся.

- Витька?!!

Но тот уже сам узнал Бориса и, бросив что-то на ходу приятелям, с радостным криком помчался к своему спасителю, а подбежав, немедленно повис у него на шее:

- Боря-а-а! Ты откуда? Ты к нам погостить приехал? А почему ты тогда один?

- Да нет же, я теперь насовсем к вам в Москву переехал, — отбивался от него Боря. — Буду жить здесь вместе с отчимом. Ну, ты его видел там, в «Ласточкином гнезде». Его Вадимом Калединым зовут. Так что я теперь Борис Каледин! А мама твоя дома?