— Друг? — с некоторым недоверием в голосе поинтересовалась Кэролайн.

— Просто отчаянно любящий свою семью дядька, — почти что нежно пропел Дамон.

— Хотела бы я расстроиться из-за того, что ты не меняешься, — хмуро припечатала девушка, осторожно выдергивая свою руку из хватки его пальцев, затем пересела поудобнее и прижалась щекой к мужскому плечу. — Никогда тебе этот день не забуду. Больно?

Она не без страха глянула на пропитанную запекшейся кровью футболку и содрогнулась всем телом от ужасных картин, все еще скачущих перед глазами.

— Что тела боль, когда душа рыдает и смерти ждет, — мрачно пробормотал вампир в ответ, будто нарочно растягивая слова.

— Господи, давай сюда свое сердце, ты мне отчаянно надоел! — с нескрываемым гневом воскликнула Форбс, вытягивая вперед ладонь. — Сколько можно-то, а?

— Детка, у тебя на удивление не захламленная голова, — умилился с нее парень. — Это классика, Шекспир, правда, вот не помню откуда.

Кэр лишь слабо простонала, понимая, что и разозлиться как следует уже не способна. Да и был ли от этого толк? Даже не смотря на всю внутреннюю пустоту и безысходность, на сердце с каждым мгновением становилось все спокойнее и легче. С ним все хорошо, а это главное. То, о чем она молила все полчаса, проведенных на полу у бездыханного тела. То, во что так истово и безоглядно верила. То, ради чего принялась сейчас улыбаться.

Фрэнки заняла любезно отодвинутый стул, походя отвесив Стефану совершенно неискреннюю улыбку, и принялась внимательно изучать меню, в надежде потянуть немного время перед предстоящим отнюдь не легким разговором.

— Выходит, он остался жив, — с нескрываемым облегчением в голосе пробормотал парень.

— Угу, — хмуро согласилась девушка. — Но это ненадолго. Найду тварь и пущу на кожаные ремни. Нет, каков наглец! Еще и записочку эту чертову мне оставил!

— Какую? — настороженно спросил вампир.

— "Не хотелось бы огорчать тебя, детка, но нам все же придется встретиться. Притом очень скоро. Обещаю, что ты не разочаруешься, тем более у меня есть один очень приятный сюрприз! Чмок! Твой гадкий вампирчик", — сквозь плотно сцепленные зубы процитировала итальянка. — Я ему дам вампирчика! Дьявол! Аж колотит от ненависти к гаденышу! У них с матерью прямо любовь к идиотским посланиям.

— Приятный сюрприз? — все так же немногословно удивлялся Сальваторе, вертя между пальцами вилку для рыбы. — О чем это он?

— Оу, ну я прямо не знаю, — театрально вздохнула Франческа. — Да какая разница! Найду, прибью и точка! Только Дамон мог поверить, что от него так легко можно избавиться! Я же подойду к процессу творчески и буду пытать с пристрастием, пока самолично не отдаст черту душу со всеми потрохами!

— Фрэн, не делай этого, — отрицательно покачал головой Стефан, будто в знак порицания. — Ты же понимаешь, что все произошло отнюдь не случайно. Мой брат не хотел лишать его жизни и только поэтому уехал сразу же, не дожидаясь, так сказать, финальных аккордов.

— Я ничего не собираюсь понимать, — зло рыкнула вампирша. — У меня личные счеты, и к вам обоим они не имеют никакого отношения. Малыш сам просил меня навещать его, и именно этим я собираюсь заняться в ближайшее время. Что будем заказывать? — она резко перевела разговор в более мирное русло, не желая больше отчитываться перед кем бы то ни было.

— На твой вкус, — обреченно произнес Сальваторе. — И все же не стоит…Да-да, я понял. Тема закрыта. Тогда можно еще один уточняющий вопрос?

— Валяй, — милостиво разрешила девушка и принялась диктовать подоспевшей официантке простенький заказ. Аппетит отсутствовал напрочь.

— Почему Мисао назвала вас с Дамоном любовниками? — единым духом выпалил парень и замер в ожидании скорой грозы, а, быть может, и целого цунами возмущения. Вроде как не его дело, но все же…

— Тоже мне злостная тайна с грифом секретно, — фыркнула итальянка, откидываясь на спинку стула. — Нас почти все считали парой, и ничего удивительного. Лет сто назад мы ТАК вели себя на публике, что у многих вампиров другого мнения и быть не могло. Потом глупая забава нам надоела, но у бессмертных слухов удивительно живучие корни, отсюда и неизгладимый след в истории.

Она так легко говорила об этом, уверенно смотря Стефану прямо в глаза, что сомнений в ее честности возникать не должно было. Однако у вампира имелось собственное мнение насчет искренности — он слишком хорошо знал своего брата.

— И что же между вами ТАКОГО происходило? — как бы между прочим полюбопытствовал он, нервно выстукивая носком ботинка об пол абсолютно неритмичную мелодию.

— Странная получается беседа, — ушла от прямого ответа Фрэнки. — Ты приглашаешь меня сюда, внимательно слушаешь, но совершенно не воспринимаешь. По-твоему, я лгу? Тогда зачем вообще звал? Чего ожидал услышать? Будто я прониклась нежнейшими чувствами к дорогому сынуле? Или самозабвенно занималась любовью с Дамоном, когда представлялась такая возможность? Хорошо, будь по-твоему. Да, я спала с ним. Вплоть до появления в его жизни Елены. Ты водички-то глотни, а то аж покраснел, бедненький. Спасибо за чудесный вечер. И можешь не беспокоиться насчет новости об отъезде, я уже давно об этом знаю. Поверь, в моей жизни случались дни и похуже. Ты ничем меня не обидел, так и передай своему брату. Я просто сегодня слегка не в себе. Не опоздай на самолет, Стефан, — договорив, она поднялась на ноги, чмокнула растерянного юношу в щеку и с нечеловеческой скоростью вылетела из ресторана, оставляя в воздухе после себя приятный шлейф дорогих французских духов и целый букет горького на вкус разочарования. Оставалось только недоумевать над тем, что он сказал не так.

Елена тоскливым взглядом обвела палату, чуть дольше секунды задерживаясь глазами на пустующем кресле у кровати, и от безделья принялась изучать входящие сообщения, в надежде прогнать из головы мысли о немедленном побеге. Дамону ведь это очень не понравится!

"Привет, любимый! — Привет, моя принцесса!

Я соскучилась. — Знаю, я тоже. Но надо потерпеть. Тебя выпишут через пару дней, обещаю.

Почему так долго? Я здесь уже целую неделю! — Елена Гилберт, имей совесть! Я и без того чуть разума не лишился, когда выяснилось, что у тебя кроме сотрясения еще и воспаление легких. Хочешь моей смерти?

Ну ты же можешь меня забрать! И твоя кровь гораздо действеннее дурацких лекарств. Дамон! — Эгоистка! И капризуля!

Пожалуйста! — Пока не могу. Два дня потерпеть осталось, трудно?

Ага! Я к тебе хочу… — На жалость давишь?

Пытаюсь! — Ничего не выйдет. Будешь настаивать, вечером станут давать снотворное. И никаких ночных встреч с наглым вампиром-форточником.

Ты злой… — Какой есть.

Все равно люблю! — Очень логично. И я люблю тебя, моя девочка".

Тяжелый вздох. Сколько осталось до полуночи? Целых полчаса! Да что же за день-то такой! В палату проник тоненький лучик слепящего света из коридора. Девушка оглянулась, ожидая увидеть самого красивого, самого любимого, самого дорогого ей вампира во всей вселенной, но наткнулась глазами на смоляные кудри и погрустнела, правда, всего на секунду, потому что и дальше киснуть Фрэнки ей не позволила. Резво подбежав к постели больной, вампирша заключила хрупкие плечики в чудовищно крепких объятиях, чмокнула хворую в щеку и принялась заваливать ее вопросами о самочувствии.

— Фрэнкс, я умоляю тебя, поговори с Дамоном! — заговорщическим шепотом взмолилась Елена сразу после детального описания своего состояния здоровья. — Я больше не могу здесь находится. Мне скучно, плохо, одиноко и хочется застрелиться.

— Разве тебя никто не навещает? — вскинула итальянка вверх идеальную черную бровь, оглядывая цепким взором заставленный вазами с цветами подоконник. Из-за великого множества самых разнообразных букетов невозможно было рассмотреть, что находится за окном. Кроваво-красные розы (а ее друг только их считал за цветы) были в большинстве, но не обошлось и без белых, розовых, желтых, кремовых и даже черных.